Владимир Кожевников - Забытый. Литва

— Да это же наши! Смотри, шатры какие! И щиты!

— Точно! — охнул Митя, — как же нам теперь?

— Речка, зараза, мелкая! И не нырнешь. Давай-ка чуть подальше отойдем да хоть на пузе заползти... Здесь-то, у крутого берега все поглубже. Надо на голову кошелку из веток положить, чтобы в глаза не так бросалось, доползем, сколько можно, а там вскакивай и давай Бог ноги.

Они проходят с полсотни шагов вправо, на ходу срезая ветки и сплетая крышу себе на голову. Спускаются к воде, оглядываются. Никого не видно не только на этом, но и на том берегу.

— Ну, с Богом! — шепчет Алешка. Под прикрытием нависших над водой ветвей они ступают в воду и по крутизне съезжают сразу по пояс.

— Ыыы-хх! — вода ледяная.

— Садись! — шипит Алешка.

Они опускаются по шею и... два непонятных пучка веток и травы тихо двинулись поперек течения.

Шагов через десять уже приходится ползти на четвереньках, потом почти на брюхе. Не добравшись еще до середины, они уже не помещаются под водой — ее едва ли по колено.

— Ну что — ноги в руки? — шепчет Алешка.

— Давай!

Они вскакивают (вода действительно не достигает колен) и, брызгая, как лошади, что есть мочи мчатся к противоположному берегу.

Сзади, однако, тишина. А вот спереди их быстро замечают. Человек пять идут к ним навстречу, доставая из-за плеч луки.

Друзья выскакивают наконец на берег, но инстинктивно продолжают убегать от воды мимо подходящих к ним воинов. Те тянут из колчанов стрелы, окликают по-литовски:

— Стой! Кто такие?

Ребята останавливаются, срывают со шлемов ветки. Митя откликается:

— Не стреляйте! Свои мы!

— Чьи это свои?

— Разведчики князя Любарта!

— Любарта? — воины подходят, смотря недоверчиво. Разведчики выглядят неказисто: синие, сгорбленные, стучат зубами, вода стекает с них ручьями.

— Откуда тут Любарт?! Кончайте врать!

— Надо мне врать! — огрызается Митя, — я сейчас от холода загнусь! Веди скорее к воеводе какому или к князю Кейстуту!

— К Кейстуту? Перебьешься! Пошли.

Их ведут к лагерю. Потом меж шатров. Сбегаются люди, расспрашивают. Митя и Алешка молчат, безуспешно пытаясь унять дрожь. Сопровождающие их важно отвечают:

— Вот, в речке выловили... Говорят, разведчики князя Любарта.

— Любарта? Ну уж, брат, хватил! Небось полячишки, драпать наладились.

— Чего полякам через речку лезть? Там, что ли, места мало? Сейчас разберемся...

Пленников подводят к какому-то шатру, останавливают, идут докладывать. Они сразу садятся на землю, стягивают сапоги, выливают из них воду, отжимают обмотки обуваются, вздыхают облегченно.

Приведший их выходит:

— Пойдемте, — и ведет их к другому шатру, большому и богато украшенному. Там опять докладывают, ждут. Наконец, выходит стражник:

— Заходите!

Митя и Алешка входят в шатер, со свету в полумрак, щурятся, пока привыкают глаза, различают: в глубине из-за стола поднимается один-единственный человек, высокий, худой, величественного вида, одет не роскошно, но изящно, кафтан из богатой ткани, ворот рубахи расшит дорогими камушками, сапоги из мягкой дорогой кожи.

Длинные усы, почти совсем седые. Пронзительные светлые, чуть в зелень глаза.

— Кто такие?

— Мы разведчики князя Любарта. Князю Кейстуту важная весть.

— Что-то молоды вы для разведчиков. Что, для важной вести у Любарта поопытней гонцов не нашлось?

— Так вышло...

— Чем докажете?

Митя пожимает плечами. Его начинает раздражать этот высокомерный допрос.

— Чем же я докажу? Секретных слов нам Любарт не давал... Расскажу, а там сами смотрите.

— Почему молчит твой напарник?

— Он плохо понимает по-литовски.

— Как вас звать?

— Его — Алексей, дружинник из разведки Бобра-воеводы...

— Знаю воеводу Бобра...

— ...а меня — Дмитрий, я Бобров внук, сын князя Кориата.

— Кориата?! — важный воевода выпрямляется, он удивлен.

— Да. А что?

— Что-то не помню я у него такого сына, не знаю...

— Я тебя тоже не знаю...

— Хм! Дерзок. Эй!

Влетает стражник.

— Князя Кориата ко мне! Живо!

Митя радостно оглядывается на Алешку (тот мрачно смотрит в пол), спрашивает:

— Что?! Князь Кориат здесь?!

— Здесь, здесь...

— Ну, слава Богу! Алешка, отец здесь! Хоть теперь, может, обсушиться дадут!

— Дадим, если не врешь. Рассказывай, что за весть.

— Войско, что стояло на том берегу, сегодня ночью ушло на запад. — Что?! Что ты врешь?! Вон же лагерь, всадники!

— Это заслон. Остались только конные. До полуночи они отправили обоз с ранеными, после полуночи ушли пешцы. Мы видели сами.

— Как вы оказались здесь? Где Любарт?

— Любарт ночевал в Холме. Он не успевал сюда, и мы решили известить вас. Но к этому времени у нашего командира разведки, уже никого не осталось под рукой, кроме нас.

По мере того как Митя говорил, важный воевода подбирался, губы его сжались, а глаза помрачнели. Он вновь кликнул дружинника:

— А ну, всех воевод сюда. Быстрей!

«Кто же такой, — гадал Митя, — сам Кейстут, что ли? Грозен!» И тут в шатер шагнул Кориат:

— В чем дело, брат? — и увидел Митю. — Сын! Ты как здесь?! — кинулся к нему обнять, отдернул руки от мокрой одежды. — Что происходит? — и снова повернулся к хозяину шатра.

— Гонцы Любарта, — уронил тот и неожиданно усмехнулся. Как ни скупа была усмешка, а Митя почувствовал — словно гора упала с плеч, Алешка же расплылся от уха до уха.

— Ну здравствуй, племянник, — важный воевода шагнул к Мите, протянул руку.

— Племянник? — озадаченно переспросил Митя и сообразил: «Да, Кейстут».

— Меня зовут Олгерд, я, выходит, твой дядя.

— Олгерд! — выдохнул сзади Алешка и, неожиданно согнувшись в поклоне, отступил на два шага.

«А-а, так, значит, сам Олгерд! Вот он, оказывается, какой». — Митя не растерялся, пожал протянутую руку, склонил голову и выпрямился.

Отец подошел, обнял за плечи, но ничего не говорил, смотрел на брата. В шатер начали заходить воеводы:

— Звал, князь?

— Да, проходите. — Олгерд приглашающе махнул рукой и опять обратился к Мите: — Что еще можешь сказать?

— О противнике почти ничего. Только то, что за час, примерно, до рассвета все пешцы были уже в пути. Как только мы увидели, что уходит обоз, сразу дали знать Любарту. Это было около полуночи. Велели идти верст на двадцать западнее, наперехват. Потом, когда все войско пошло, пришлось вести вдогон посылать, ну и Станислав, наш командир разведки, остался один, с нами вот... А вас тоже нельзя было не предупредить.

Любарт прошлой ночью взял Городло, тамошний острог. Шестьсот пленных, большие запасы. Сейчас у него шесть тысяч конницы, то есть подержать поляков до вашего прихода, если, конечно, он успеет их пересечь, сможет. Вот — все.

— Что ж, хорошие вести! Очень нужные вести! А вы настоящие разведчики, спасибо! — Олгерд жмет руку Мите, протягивает Алешке (тот хватает ее двумя руками, опять сгибается в поклоне). — Кориат, прикажи, чтобы о них позаботились, еще заболеют, а они нам здоровые нужны.