Максим Далин - Запах разума

Витёк говорит:

— Прикол… вчера круглым казался.

А Артик откашлялся и говорит:

— Из-за света. Какая странная лампа… она ведь не стеклянная и, кажется, не пластмассовая… Из чего это сделано? Если бы не было смешно, я бы предположил, что из папье-маше.

— Чего это? — говорю.

— Мятая бумага, — отвечает. — Смачивают в клейстере, придают ей форму, она засыхает и становится довольно твёрдой… Но это неподходящий материал для фонаря в лесу.

Витёк говорит:

— Как хотите, пацаны, а я сплаваю. Надо посмотреть поближе, — а Артик головой крутит молча, нет, мол.

И тут Динька, который фонарём как-то слабо заинтересовался, а прошёл немного вперёд, крикнул:

— Мужики! Мост!

И Артик тут же:

— Не надо в воду! Сейчас перейдём туда по мосту!

Обрадовался он охрененно. Прямо камень у него с души свалился, блин. И они с Витей переглянулись и побежали к мосту, а я — за ними.

До меня начало потихоньку допирать кое-что.

Из-за Артиковой пидорской манеры мне всё время казалось, что он — ссыкло последнее. Дёрганый он был — никого такого дёрганого на «Игле» я больше не видел, да и вообще, народ старался себя в руках держать, а этот — нет. Но я сейчас случайно поймал евонный взгляд — как он на Витьку смотрел — и вдруг подумал, что он ещё дома на меня смотрел почти так же.

Он же в натуре припадочный, Артик. А когда у него припадок — тогда у него предчувствие. Это не трусость. Он просто знает.

Когда ТПортал проходили, он один заранее знал, что в задницу лезем. И сейчас — знал, что Витьке в воду нельзя. И мандраж у него этот случался, когда он боялся, что не послушают. Не зря боялся, ёлки.

Ёкарный бабай…

Мост маячил впереди, нам пришлось ещё с полкилометра пробежать, и я думал, что далеко возвращаться придётся. Не хотелось возвращаться, не знаю, почему. Когда бежишь вперёд — думаешь, что прибежишь на место, в конце концов. Домой, типа.

Дурь какая-то. Тут-то совершенно всё равно, куда — вперёд, назад, блин, хоть как. Но в башке сидела идея, что сзади мы уже всё видали, а впереди — нет ещё. И впереди может оказаться лучше. Вот и гонит — вперёд, вперёд, вперёд, бляха-муха… Беспонтово.

Но Витёк сказал:

— Где мост — там люди.

— Про фонарь ты то же самое говорил, — говорю. — Хрень это всё.

А Витёк:

— Нет, тут — точно. Где мост — там дорога.

А Артик кашлянул и выдохнул:

— Ага!

Но это вправду оказалась хрень.

В смысле, ни хрена не мост. То есть перейти-то можно, даже очень — но совсем не так, как по-человечески.

На нашем берегу росло два дерева — и на том берегу росло два дерева, но корни у них высовывались из земли, переплетались друг с другом и с ветками, протягивались туда, вперёд. И из этих переплетённых корней получалось что-то вроде моста, даже с перилами, шириной метра в три. Само собой, в общем. На корнях росло зелёное, как тина, свисало вниз, и вся эта хреновина мне показалась какой-то ненастоящей. Как в кино бывает.

Но, главное дело, к ней и правда вела дорога! Она выходила из леса — и на том берегу тоже виднелась. И дорога эта была — такая же хрень, как мост, такая же ненастоящая.

Я думал, она вымощена камнями — издали показалось. Подошли поближе — какие же это камни, ёлки! Это фигня какая-то!

Я на корточки присел, потрогал. Оно было — как мокрая упругая резина, но не резина. Какие-то, блин, плиты или что — неправильной формы, скруглённые, очень глубоко вкопанные; я пальцем покопал, потом — ножом: не достать, где кончается, а режется тяжело, как качественный литой каучук. На века сделано, но между плитами кое-где — зазоры в палец, в зазорах растёт что-то мелкое, зелёное.

Мужики, на меня глядя, тоже расселись вокруг, давай эту штуку, из чего дорога, пальцами тыкать.

— Чё это за хреновина, не пойму, — говорю.

Артик кашлянул и говорит:

— Это, вероятно, прозвучит безумно, но, на мой взгляд, оно похоже на литопсы.

Вот ещё идиотская черта у него — выдумывает всякие слова, которых нормальные люди не знают. Небось, спецом в энциклопедиях искал, умник хренов…

Динька говорит:

— А что это — литопсы?

А Артик:

— Растения. Это какая-то невероятная технология. Мост скручен из воздушных корней, а дорогу, похоже, посеяли… высадили… как рассаду, понимаете?

Витёк говорит:

— Нет. Как это — «высадили», ёпт?

— Какие, нахрен, растения? — говорю. — Ты посмотри, они же вкопаны в…

И тут до меня доходит. Эти плитки… они — типа кактусов, только без колючек и с плоским верхом. Колобашки такие… у одной бабы на подоконнике видел. А ихние листья или что там — это зелёное между, в швах.

— Тёма, — говорю, — они что, растут, что ли? Там, внизу — корни?

Ну, ёлки, стоит ему сказать два слова попросту — тут же лыбится, урод:

— Ты делаешь успехи, Сергей. Каждая такая плитка — это отдельное растение. Эта дорога — нечто, вроде колонии, или клумбы, если хотите… Удивительно, как она держит форму, не разрастается…

Динька говорит:

— Я такие в цветочном магазине видел. Только те были не такие плотные.

Витёк попрыгал на этих дорожных растениях и говорит:

— По-моему, они и машину бы выдержали. Ни хрена себе — клумба!.. Да ляд с ними — пойдёмте по дороге, пацаны. Выйдем к жилью, стопудово.

— Интересно, — говорю, — а мост выдержит?

Артик посмотрел.

— Машину? Не знаю, но возможно. Нас выдержит точно.

Мы зашли на мост. Охрененно прочный мост, вот что я скажу. Ведь, если идёшь по дощатому мосту — да хоть бы даже не по дощатому, а по железному — он как бы вибрирует, трясётся под ногами, что ли. Чувствуешь, как от шагов подаётся. А тут — как по земле идёшь. Монолит, бляха. Не шелохнётся. Я на нём прыгал — ничего. При том, что из корешков сплетён, в несколько слоёв, правда. По этим корешкам автобус проехал бы легко — и мост этот, ёлки, даже не дёрнулся бы.

Мы эти корешки, где они в сплошную массу не срослись, тоже трогали. Как чугун, не шелохнуть.

А посередине моста, с двух сторон, на перилах, тоже вроде как из тех же корешков — эти шары, бляха. Как Артик сказал — «папье-маше». Сероватые, шершавые. И Динька говорит:

— Мужики, фонари!

А Витёк:

— Ну вот, щас и узнаем, на батареях они или на чём, — и грабки тянет.

— Легче, — говорю, — ковыряйся там. Мокрое же всё — током дерябнет, ёлки — и поминай, как звали.

Но тут Артик говорит:

— Что-то в них не то, ребята. Совсем не то. Это очевидно такие же фонари, как тот, что на излучине реки… но они совершенно ненормальные. Хотя бы потому, что…

Взял руками один этот шар, серый такой, мокрый — и поднял! Шар этот не привинчивался, ничего — просто стоял в такой, вроде, нишке между корней. И никаких тебе проводов, никаких батарей. Просто серый шар у Артика в руках — неправильной формы, ёлки — а в шаре, внизу, маленькая дырка. Вот если большой палец сцепить с указательным — между такая дырка и выйдет.