Дитлоф ван Вармело - В коммандо

Мы давно забыли вкус сладкого. Иногда даже звучало выражение: «Даже если ты дашь мне сахар…». Но иногда мы получали прекрасную замену ему, если случалось найти улей в расселине скалы. Некоторые из наших проявляли при этом особую изощренность. Я часто видел, что стоящий человек пристально глядит на небо, проходит немного и снова пристально вглядывается, и через некоторое время после этого появляется с ведром меда. Наблюдая за полетом пчел, они узнают, в каком направлении находится улей. Опытный глаз может увидеть, как пчелы роятся над ульем, с большого расстояния.

X. От Руссенкаля до Питерсбурга – С генералом Бейерсом к Магалисбергу

Мы пошли в совсем другом направлении, чем коммандо генерала Бена Вильджуэна, который пошел к Питерсбургу через Лейдсдорп. Президент Стейн отмечал свой день рождения в Руссенкале и обратился к нам с речью, так же как и в Саби.

Руссенкаль известен своими пещерами, или гротами, в которых воины Мапоче 5скрывались во время последней войны. Мы использовали возможность посетить грот, о происхождении которого я хотел бы узнать. То, что, казалось снаружи обычным холмом, оказывалось на деле самым замечательным естественным здание, разделенным на много комнат . Старые стены крааля, персиковые деревья и «турецкие фиги» (колючие груши), росшие вперемешку с дикими деревьями, и осколки глиняной посуды были остатками кафрского города. Конечно мы вырезали в камне свои имена, чтобы обессмертить их. Мы не могли без восхищения говорить о диких кафрах, которые в этом убежище в течение нескольких месяцев боролись за свое независимое существование. Времени, чтобы осмотреть гроты подробнее, у нас не было.

Хотя наши лошади хорошо кормились, пока отдыхали, они мало поправились, из-за постоянных холодных дождей. Мы к счастью все еще имели несколько палаток, которые использовали только в случае дождя. Наш командир все еще сомневался, стоит ли двигаться к Питерсбургу, поскольку мы были практически неосведомлены о передвижениях врага в течение нескольких прошедших недель. Позже, когда он получил информацию, что враг стоит у моста через Пинарс-Ривер и что мы не можем безопасно пересечь Уормбад и Пинарс-Ривер, нам пришлось повернуть направо к Кобальтмину и пересечь Олифантс-Ривер ниже по течению. Мы прошли через Кобальтмин в начале июля, двигаясь по следам генерала де ла Рея. Последняя часть нашего путешествия, вдоль Олифантс-Ривер через Зебеделсланд к Питерсбургу, истощила силы людей и лошадей. Некоторые из нас в течение нескольких дней подряд имели для пропитания только горсть риса и немного мяса. Травы для лошадей едва хватало, и все же мы должны были двигаться днем и ночью.

После утомительной поездки, длившейся целый месяц, коммандо президента Стейна 11 октября достигло Питерсбурга. Хотя мы собирались следовать за президентом Стейном к де Вету, мы с братом и Малерб приняли приглашение моего дяди, Игнаса Марэ, остаться на некоторое время на его ферме в Марабастаде. Президент Стейн со своим коммандо уехал в Нильстром. Наши лошади стерли спины и не могли следовать за коммандо. Большинство людей имели запасную лошадь, которые были все еще в хорошем состоянии, и хотя мой брат и я имели только по одной лошади на каждого, нам часто приходилось делать самую трудную работу.

Моя тетя и дядя приложили все усилия, чтобы сделать наше пребывание приятным, и наши лошади хорошо питались. Скоро коммандо генерала Бена Вильджуэна достигло Марабастада и оставалось там несколько недель, так, что мы также испытали дискомфорт, который создавало коммандо, разбившее лагерь на ферме. Бур лишается при этом всего имущества, и люди разного сорта и состояния постоянно заходят в его дом. Некоторые из них, настоящая шушера, которая встречается в коммандо, являются очень неприятными гостями, поскольку причиняют много вреда преднамеренно, и тем самым создают коммандо очень дурную славу. Столбы, на которые была натянута проволока для защиты фермы, все же остались нетронутыми.. Бюргеры все еще не отвыкли добывать дрова в бушвельде, и не настолько опустились, чтобы причинять вред, не испытывая при этом чувства вины.

Мы оставались у моего дяди намного дольше, чем сначала предполагали. Мое седло натерло спину лошади настолько сильно, что я не мог ехать на ней в течение нескольких месяцев. Мой брат заболел малярией, и, едва оправившись, заболевал снова, так что президент Стейн был теперь так далеко от нас, что у нас не было никакой возможности его перехватить.

Коммандо уже оставило Марабастад, когда мы отправились в Твинфонтейн, недалеко от Уормбада, на наших ставшими сильными и гладкими лошадях. Там мы присоединились к комманданту Кемпу из Крюгерсдорпского коммандо, которым командовал Вик III, расставшийся с Беном Вильджуэном в Марабастаде, потому что последний в воскресенье днем во время службы дал несколько залпов из пушки для вразумления нескольких шустрых женщин.

Мой брат Малерб и я составили своего рода товарищество при капрале Бутмане – или, выражаясь по-простому, мы были «корешами». В Уормбаде мы услышали много интересных вещей о хаки, которые оставались там девятнадцать дней, охотясь за де Ветом. Мы не могли понять, почему они разрушили купальни, если только не для того, чтобы лишить наших раненых шансов на выздоровление.

Состояние людей в Заутпансберге и Ватерберге, где побывал враг, не было очень веселым. Все жаловались, что у них не было сахара, что еды стало мало, и что скоро не будет и никакой одежды. В Питерсбурге коммандо забрали почти все, и настроение жителей было очень подавленным. Они еще не принесли главную жертву, расставшись со своими семьями. Враг еще не довел их до отчаяния, разрушив их дома, вытоптав поля и уничтожив все имущество.

Каждый разумный человек понимал, что в будущем Республики проиграют партизанскую войну, если не случится чего-то непредвиденного. Когда мы уезжали из Претории, моя мать сказала, что не будет терять надежду, пока ее «гориллы» остаются в вельде. Мы цеплялись за соломинку, но надежда оставалась до тех пор, пока достаточное число бюргеров оставалось в вельде.

Бюргеры из других районов, собравшиеся теперь в Ватерберге, были настроены серьезно и полны отваги. Произошли заметные перемены к лучшему. Бейерс, человек, в которого все безоговорочно верили, был произведен в помощники коммандант-генерала, и должен был повести коммандо в 1500 человек из Ватерберга Заутпансберга, Крюгерсдорпа, и других мест к Хугевельду. Дисциплина была намного более строгой. Купер и Фани Гробдер, обвиненные в государственной измене, обязались вести строгое наблюдение за шпионами и предателями. И мы все еще всегда надеялись на возможность восстания в Капской колонии. Эта надежда была тем спасательным кругом, на который мы более всего надеялись. Мы чувствовали, что там находится надежда на нашу победу, и энтузиазм коммандос был усилен желанием отпраздновать День Паааденкрааля 615 декабря в Крюгерсдорпе. Как моряк жаждет моря, так и мы жаждали встречи с хаки, когда уехали в Магалисберг в начале декабря. Наше коммандо был легкое и мобильное, с запасами на несколько дней. Такое тяжелое орудие, как Длинный Том, теперь было для нас бесполезно. Впредь мы должны были жить на подножном корме, поскольку никакого другого источника снабжения у нас не было. Помимо этого, хаки очень любезно отдавал нам часть своего продовольствия, оружия и боеприпасов в результате перестрелок или сражений, так что впоследствии у нас было больше ли-метфордов, чем маузеров.