Фриц Бельке - Дневник солдата.

5 июля 1943 года.В 3.30 наши бомбардировщики летят в южном направлении на Курск. Множество облаков от зенитных орудий заставляют нас удивляться, где взял противник такое множество зенитных орудий? Начинается атака 41 танкового корпуса слева. Начало атаки нашего корпуса установлено на 6.20. Таким образом, может быть существенно и концентрировано пущена в действие вся артиллерия и боевые самопеты. Гранаты и ракеты ревут, воют, и с шумом проносятся над нами. Удары попадают только на русские позиции. Мы видим высоковздымающуюся, плотную стену из огня, дыма и пыли. Этого уже не переживет никто, «Легкая атака», - так думаем мы. Перед нашей 9 ротой находится выстроенный мощный опорный пункт, поэтому наш штурм начнется позднее, в 8 часов. «Вперед!» Только выбежав из окопа, уже падает наш комвзвода фельдфебель, 2 пулеметчика ранены, меня присыпает землей. Одним прыжком достигаем Оки, по балкам - на другой берег! Сильный огонь вынуждает нас свернуть вправо, в скудное поле. Над нашими головами визжат пули, по-пластунски и по-тюленьи между стерней мы достигаем края зернового поля и лежим в 50 м правее от опорного пункта. Перед нами свободная площадь, затем заграждения их колючей проволоки, и сильный огонь пулеметов и орудий «гвоздями» прибивает нас к земле. Наш I взвод слева лучше продвигается вперед, проходит мимо опорного пункта и даже обстреливает оттуда вражескую позицию и берет 20 пленных. Теперь для нас дорога открыта, мы осторожно прыгаем через проволочное заграждение.Мы можем еще заметить маленькие мины в деревянных ящичках, хотя они и прикрыты землей. Здесь мы видим образцовые примеры русских полевый позиций: окоп круглой формы, очень узкий, глубиной более 2м, никакой земляной насыпи, к месту пулемета и орудий ведут ступеньки, блиндажи находятся на несколько ступенек глубже. Все донельзя чисто. Похоже выстроены также дальше впереди позиции стрелков: углубленная траншея вокруг орудия, на всех четырех сторонах блиндажи, глубокий окоп для боеприпасов и в 100 м от позиции-проволочные ограждения. Несмотря на многие удары гранат, которые лежат здесь на этой линии, мы не видим разбитых позиций, ни убитых, ни раненых. Все перенесли этот барабанный огонь почти бесследно, на «моральное воздействие» в этот третий год русской войны нельзя возлагать надежды. Справа непрерывная атака, мы находимся в резерве и расположены в 3-х км лежащего от нас леса. Справа сильно кипит огненный котел, а дальше идет материальный бой. Артиллерии обоих сторон бьют беспрерывно на нападающих и на обороняющихся. Сзади от нас мы видим, как едут по открытой местности массы наших танков, которые ожидают возможности пробить брешь для нового прорыва. Наш левый сосед 292 пех. дивизия отстает, бой за лес у д.Озерки значительно задержал ее. Наш полк введен для поддержки на 2-ой день наступления. Тяжелый огонь бьёт против нас, самолеты, явно американские типы, атакуют нас и наполовину справа к нам приближается дюжина русских танков. Это выглядит по-злому. Наши, впереди идущие линии, на этих свободных полях - без прикрытия. Противотанковые окопы в этой сухой, твердой земле так быстро не выроешь. К счастью, нам на помощь подходят собственные танки, которые затем направляются дальше в местечко Бутырки. Мы достигаем нашей дневной цели и находим укрытие в свободной русской позиции для орудий. Нас удивляет огромное количество противотанковых бутылок с зажигательной смесью, которые складированы здесь. Весь день - сильная деятельность авиации. Несколько вражеских самолетов обстреляли наши егер-истребители. Вечером нас снова передвигают направо, при этом мы вместе с штурмовыми стрелками прочесываем большие злаковые поля. Русские «швейные машины», названные так из-за шума своих моторов, медленно летающие легкие бомбардировщики, которые используются только ночью, делают блиц-фотоснимки. Мы завертываемся на короткое время в наши плащ-палатки, для сна уже не остается времени. 7 июля. Третий день наступления. С утра идет наступление на «бабочковый лес» с сильным обстрелом штурмовиков и поддержкой боевых самолетов «Штука» (Ю-87). Оно становится нам неприятным из-за взрывающихся недалеко от нас с огромной силой бомб. Мы беспрерывно стреляем по световым знакам. Около полудня «бабочковый пес» - в наших руках. Взяты в плен несколько человек, по оставленным позициям и оставшимся транспортным средствам по узкому леску продолжается бой. Из укрытий выйти нельзя, мы будем обнаружены русской артиллерией. С расположенной в 2-х км отсюда высоты они имеют отличные наблюдательные возможности. Беспрерывно взрываются гранаты перед нами, позади нас и между нами, у меня чувство, что я лежу на большой металлической плахе, по которой бьют молоты кузнецов. Брызги гранатовых осколков свистят над нами, каждая часть тепа плоско вжата в землю. «Углубление, углубление, углубление - королевство! Только совсем маленькое углубление для головы. Здесь мне инстинктивно становится ясной крайняя важность этой части тела. Руки, ноги, даже живот - второстепенные вещи, только спрятать в укрытие голову. Лицо в пыли, пригодится каждый миллиметр, я пытаюсь выскрести в этой твердой, сухой земле углубление, борьба закованного со все раздирающим чудовищем. К тому же, палящее июльское солнце. Я купался в поту, на языке царапающий вкус песка. Горло пересохло. Как и все, и этот барабанный огонь тоже, имеет свой конец. У нас появляется офицер авиации, в 13 должны прилететь наши бомбардировщики, и мы должны снова идти в атаку. Бомбардировщики не прилетают, мы начинаем. Справа и слева мы видим плотную длинную линию наших стрелков и многие подтаскиваемые штурмовые орудия на одинаковой высоте. Это придает нам нового мужества и уверенности, мы справимся! Но противник не заставляет себя долго ждать; снова ударяют гранаты по нашим рядам. Хотя мы, оглушаемые шумом моторов и боя, едва можем реагировать, у нас удивительно мало потерь. Опыт, который подтверждается все больше: при множестве используемых взрывных материалов имелись относительно малые потери, при отдельно взятой гранате часто высокие потери. После того, как мы взяли 3 линии на высоте, на нас обрушился сильнейший огонь из пулемета и также из гранатомета из окопа, расположенного несколько правее напротив метров 400 от нас. Ком. роты оберпейтенант Хаверкамп и мой товарищ-связист Ханс Денис ранены. Нам повезло, мы нашли укрытия в только что покинутом русском окопе. Мы прочно залегли, дальнейшая атака была бы бессмысленна. Теперь присоединяются танки 2 и 9 танковых дивизий. Они встречены залпами вражеских противотанковых орудий. Несколько левее наши танки, наконец, прорываются дальше, мы позади их, затем останавливаются примерно в 1000 метрах от новой окопной позиции противника. Когда мы, пехотинцы, на одной и той же высоте находимся со своими танками в 100 метрах от вражеских окопов, они дают ход назад и исчезают в укрытии. Некрасивый ход, с моральной подавленностью мы не сможем справиться несколько минут. Массивная оборона отражается на нервах даже танковых соединений. Нам остается только срочная атака на русскую позицию. Здесь я нахожу, как раз кстати, русский автомат с полным магазином. В сильном огне со стороны противника мы одним рывком прорываемся к первому окопу. В 30 метрах пролегает второй сильно занятый окоп, из которого много камерадов получили выстрелы в голову, пока атаковали его со стороны. Наш ком. взвода, фельдфебель Гейнц Пфейфер, смертельно ранен выстрелом в шею. Младший офицер Эвальд Ланд принимает наш взвод. Теперь, собственно, и артиллерия стреляет точно по этому окопу. Наблюдение: при орудийном обстреле окопа двое мужчин были выброшены из него волной. Апатичные и полностью душевно опустошенные, они, несмотря на сильный атакующий огонь противника, остались стоять на краю огня. У них уже больше не было энергии для того, чтобы впрыгнуть в укрытие, нервное напряжение трех дней атаки было так велико, что, вероятно, им было все равно: убьет их, наконец, насмерть или нет. За ноги мы пытаемся втащить их в окоп. Здесь то же самое: в окопе много жертв, а с этими обоими, стоящими наверху в полный рост, ничего не случается! Наступает ночь, полевая кухня доставляет сладкую лапшу, долго с жадностью ожидаемое лакомство. Спокойно, все стоят на постах, укрепление позади нас никто не беспокоит. А на следующее утро сюрприз: кто-то из наших идет в бункер, уже мимо него свистят автоматные выстрелы. Бросаются внутрь бункера гранаты в качестве ответа, снова автоматные очереди. Еще больше ручных гранат в ответ - только когда сооружение воспламеняется, выходят из него два Ивана с поднятыми руками, совершенно невредимые; наши ручные гранаты не гарантируют смерть! В другом сооружении, впрочем, тоже находились двое русских.