Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

В феврале 1997 года президент выступил перед студентами Белорусского государственного экономического университета и как экономист с экономистами пустился в интеллектуальные рассуждения о высоких материях. Дескать, некоторые говорят, что когда спрос равен предложению, то все хорошо. «А у нас только спрос подойдет к этому предложению, цена поднимается, и спрос за предложением бежит, бежит, а догнать не может. Нам такая экономика не нужна!»

В рамках представления о простых решениях сложных проблем президент уже много лет ведет борьбу с посредническими структурами в экономике. В сентябре 1998 года он издал распоряжение, в котором поручил Комитету государственного контроля «исключить посредничество внутри республики» и выразил намерение разобраться с посредниками «во внешнеэкономических отношениях». Поскольку задача оказалась нерешаемой, Лукашенко возвращается к ней снова и снова. В 2004 году он опять дает команду ликвидировать посреднические структуры в течение полугода: «И я буду рад услышать со второй половины этого года, что в нашей стране разного рода жулья, которое берет и перепродает, не будет».

К таким действиям белорусского лидера побудили директора госпредприятий, создавшие многочисленные посреднические структуры, дабы таким извращенным и полукриминальным способом получать свою долю прибыли в условиях белорусской полугосударственной экономики. Но эта бессмысленная борьба с посредниками обусловлена и уровнем экономического мышления главы государства. Вот как оценивает его бывший начальник государственно-правового управления Администрации президента А. Пласковицкий, близко познакомившийся с мотивами решений белорусского лидера: «Представление Александра Григорьевича о производстве является органичной частью его менталитета. Он абсолютно убежден, что производство — это такая деятельность, в результате которой получается какое-то ощутимое благо, то, что можно увидеть, а еще лучше — пощупать. Что считалось полезным в патриархальной семье, считается полезным и в нашем государстве. Остальное — «баловство» или «воровство»… Ну и, конечно, посредникам в семье не место. Для патриархальной семьи посредничество — чистой воды паразитизм». Похожую мысль высказывает А. Потупа: «В основе представлений Лукашенко лежит идиотская теория о том, что, например, крестьянин, произведший продукцию, должен сам ехать на рынок и ею торговать. В советские времена существовало это абсурдное явление — «колхозный рынок». С ним Лукашенко знаком с детства — и именно по образцу колхозного рынка он строит экономику в Беларуси».

Никто не решился разъяснить президенту, что в условиях современной рыночной экономики проблема продать товар является более важной, чем его произвести. И расходы на рекламу, маркетинг, транспортировку и продажу, как правило, превосходят затраты на производство. Производителям часто просто экономически невыгодно заниматься торговлей.

На селекторном совещании по уборке урожая 26 июля 2007 года президент давал ценные советы труженикам села: «У нас есть возможности вырастить все культуры, которые производятся в мире. В этом я убедился на примере посещения султаната Оман… Кто сказал, что сегодня апельсины или лимоны нерентабельно производить в Беларуси в теплицах? Никто это не сказал, никто не пробовал. Ну, а уже говорить о других: салатах, перцах. Ну это вообще наш продукт. Вот эта заскорузлость в сельском хозяйстве, замшелость отдельных, ну она просто убивает! Мы немало валюты тратим на чеснок, перец, на апельсины, на другие овощи-фрукты. Чтобы это заместить и не завозить со стороны, мы это должны производить у себя. Вот на это и будем направлять средства». А вот диаметрально противоположная установка на том же совещании: «Зачем сеять те культуры, которые не дают урожай? Посейте там лес или лозу. Прессуйте ее и начинайте топить печки».

Не менее любопытен и глубокий анализ Лукашенко мировых экономических процессов. «Сегодня во многих крупнейших государствах, в том числе в Европе и Соединенных Штатах Америки — основных центрах экономического развития нашей планеты, наметились то спады, то всплески производственной активности. А в результате — страшный хаос. Каждый пытается произвести и продать, чтобы не свалиться. И это лихорадит рынок».

Западные фермерские хозяйства в сравнении с белорусскими колхозами президент представляет в таком ущербном и нежизнеспособном виде, что становится их жалко: «Когда я был в США (я изучал эту экономику 6–8 дней) и попросил изменить наш маршрут и показать мне конкретную ферму, то когда я посмотрел, оказалось, что она хуже нашего среднего колхоза»; «У нас сегодня уже четверть бывших колхозов и совхозов приватизирована. Но мы их не раздробили на клочки. Это крупнотоварное производство. Это то, за что борется Европа. Но у нее это вряд ли получит» ся. Почему? Потому что там частник сидит на клочке земли, и попробуй учти все интересы и объедини в массив 10–12 тысяч гектаров и создай ну не колхоз, совхоз, а акционерное общество, если уж на то пошло. А мы сохранили эти огромные «латифундии»».

Но не только в сельском хозяйстве, но и в сфере высоких технологий Беларусь, по мнению Лукашенко, оставила Запад далеко позади: «Появились компьютеры, интернет. Мы что, не понимаем этого? Мы что, в этом отстали от них? Нет. Как только это в повестку дня встало, мы сразу же их обошли. Ну, может, не в производстве разного рода телевизоров, компьютеров, мониторов, но в создании самого главного — программного продукта».

Впрочем, наиболее охотно белорусский руководитель говорил не о макроэкономике, в которой он путается сам и запутывает всю аудиторию. Александр Григорьевич просто расцветает на трибуне, когда переходят к конкретной технологии сельскохозяйственного производства, в чем он действительно неплохо разбирается. Например, к уборке навоза с ферм: «А возьмите на фермах эти транспортеры навозоудаления — это ж горе, особенно цепные! Рвутся, ломаются, крошат, ну, сейчас соломы нет, и то хорошо. А соломы нагрузят — все порвали, все выбросили. Ходит этот пьяный слесарь по трудоемким процессам, или как у вас он сейчас называется, по ферме, доярки за ним — все, коровы по колено в грязи! Ну, один раз подняли именем революции колхоз-совхоз, выбросили эти все подмостки, сделали сквозную дверь. Положили две рельсы или там швеллер какой- нибудь, забетонировали, и раз в две недели или в месяц, как это уже вот на Гродненщине и в других местах практикуется, глубокая подстилка, выбросили его, и все!».

«Позаботился» он и об уборке соломы («Я хочу еще раз предупредить по поводу… культуры уборки соломы. Сколько надо соломы для хозяйственных нужд, вы оставляйте, все остальное должно быть измельчено и запахано, коль мы не можем ее переварить. Зачем вы в скирды ее составляете? Для того чтобы по весне сжечь? Но это тоже преступление»), о плющении зерна («Я говорил о плющении зерна высокой влажности… То, что вы плющите там 2–3% от общих объемов, это почти ничего. Это значит, что хозяйства, которые работают по плющению зерна и консервации его, те работают, а остальные — так, ходят туда-сюда из стороны в сторону»).