Дмитрий Процко - Эпидемия. Записки из сумасшедших туров #Туровыебудни [litres]

Еще одна вещь, которая несколько раз пыталась потеряться, – это сумка Кривенкова. В ней Дима носит всегда паспорт, ключи, документы на машину – в общем, это такая сумка, потерять которую – полная катастрофа, а особенно в другой стране. Дело было как раз в Минске. Заселяемся мы в отель, на стойке-ресепшен предъявляем паспорта и заполняем анкеты. Тут Кривенков хлопает себя по лбу, произносит нехорошее слово и пулей вылетает из гостиницы. Что случилось, никто не понимает. Через некоторое время Дима возвращается счастливый. «Вот я идиот, – рассказывает он. – Сумку свою в поезде оставил; хорошо, что Минск – это конечная станция поезда, а отель недалеко от вокзала. Я прибегаю на вокзал, наш поезд еще стоит, но уже собирается отправляться в отстойник, или где они там стоят обычно. Двери все закрыты, я давай ломиться туда изо всех сил – хорошо, что проводница меня услышала и отдала сумку». Да еще бы она его не услышала. Что такое «Кривенков ломится изо всех сил», вы уже могли прочесть в одной из глав. Никакая дверь поезда не выдержала бы этот натиск, так что проводница попросту спасла свой вагон.

Еще раз Дима ее забыл в кафе, где мы ужинали после постановки «Эльфийской Рукописи», как раз оттуда велась прямая трансляция поедания острых гамбургеров. Обнаружил он это уже после закрытия заведения, когда в нем не осталось ни души, при этом нам нужно было уезжать из гостиницы, как обычно, рано утром, до того, как кафе откроется, и для поездки был нужен паспорт, оставшийся в сумке. Тем или иным способом сумку надо было добывать ночью. В качестве одного из методов решения проблемы был даже предложен взлом двери кафе, но, рассудив трезво, от такого радикального метода мы все же отказались. В итоге все тоже закончилось хорошо, слава богу, персонал кафе был на рабочем месте задолго до открытия, и сумку в очередной раз удалось выручить.

– Герр, ты не помнишь, вчера в баре я кошелек свой доставал? – спрашивает Максимкин с утра, готовясь к выезду из гостиницы.

– Мне кажется, нет, все оплачено было изначально.

– Мне вот тоже кажется, что не доставал. И в отеле он мне вроде не был нужен. Но сейчас почему-то я не могу его найти.

– Ищи, должен быть. Если только ты его не оставил еще в гримерке.

– Вот в том-то и проблема, что это именно то место, где я его видел в последний раз. Ладно, буду искать дальше, вы пока тоже собирайтесь.

Когда группа собралась у автобуса, Андрей сообщил, что он с нами не поедет, а остается в городе, потому что разыскать кошелек необходимо, и, скорее всего, тот остался именно в гримерке. В следующий город он приедет вместе с организатором на его машине. Однако поиски оказались напрасными, даже в гримерке кошелька не оказалось, Андрей выехал из города в самом мрачном расположении духа, и, конечно, его настроение передавалось и нам. Но когда машина организатора подъехала к клубу уже в следующем городе, я увидел его выходящим из машины с абсолютно счастливым выражением лица.

– Представляешь, все перерыл, нет кошелька. Ну, думаю, катастрофа. Там карточки, права, сам понимаешь. Ну а что делать, ехать надо. Откинулся я на подголовник, глаза закрыл, думаю о том, как и когда это все восстанавливать. А думается плохо, и не только потому что вчера в баре были. Голове как-то неудобно лежать на этом подголовнике, что-то мешается постоянно. А что там может мешаться, подголовник – он и есть подголовник, он мягкий и удобный. В общем, проблема оказалась в капюшоне моего худи. Потому что в нем был и очень мешался – угадайте, кто? Правильно, мой кошелек!

Как кошелек попал в капюшон, мы так никогда и не узнали. Это точно не было ничьей глупой шуткой, такими вещами у нас шутить не принято. Либо чудо, либо фокус, однозначно! Конечно, я понимаю, что такие вещи могут быть случайным стечением обстоятельств, но мелкие чудеса меня уже давно не удивляют. Например, в кармане моей куртки определенно существует некая «щель между мирами», как в «Лабиринтах Ехо» Макса Фрая. Там постоянно пропадают зажигалки, что очень удивляет Кривенкова, когда мы с ним выходим покурить. «Да я же сам видел, как ты убирал зажигалку в этот карман после прошлого перекура, куда ты ее умудрился деть?». А я сам не знаю, куда она пропадает, теперь она может найтись в самом неожиданном месте или вообще никогда больше не найтись – но это ерунда, можно объяснить моей вечной рассеянностью. Но как объяснить, что в момент, когда это было особенно нужно, ибо на улице была ночь и стрельнуть огонька у прохожих было бы затруднительно, вместо пропавшей зажигалки в кармане нашлась одна спичка и оторванная от коробка полоска чиркаша? Ведь спички я держал в руках последний раз за несколько лет до того. Чувствуя себя, словно персонажи из «Таинственного острова» Жюля Верна, у которых была только одна спичка и одна попытка разжечь огонь и выжить, мы с волнением зажгли ее и прикурили. И такие мелкие происшествия происходят постоянно, лично меня они уже даже не удивляют.

Возвращаемся в Москву после очередного сегмента тура. «Пересменка» между ближайшими сегментами составляет буквально несколько дней. Постирать вещи, увидеться с семьей, немного отдохнуть – и снова в бой. Все получают свой багаж, забирают чемоданы с ленты транспортера, прощаются с товарищами и растворяются во встречающей нас московской прохладе. Лента замедляет свой бег, затем полностью останавливается, на табло загорается надпись «выдача багажа завершена». На транспортере еще лежат несколько сумок, хозяева которых задержались где-то, но моего огромного турового чемодана среди них нет. А надо сказать, для удобства у меня в этом чемодане находится сразу все: и все необходимые мне сценические приборы, и концертный костюм, и бытовые вещи, и одежда – в общем, абсолютно все, кроме гитары и документов. И я понимаю, что если мой багаж потерялся – а все мы знаем, что такое случается нередко, то это серьезная проблема: такие же приборы или их аналоги за несколько дней еще достать можно, это вопрос серьезных денег, но все же решаемый. Поставить все обновления, загрузить все звуки и прочие настройки – тоже можно успеть. Но вот концертный костюм абсолютно уникален, и его ни за какие деньги за три-четыре дня не изготовишь, а играть в майке и джинсах, когда все шоу держится на костюмах, – это провал.

Я иду на стойку розыска багажа, заявляю о своей проблеме, показываю багажную бирку. За стойкой стоит прекрасная женщина, явно искренне пытающаяся помочь мне. Для начала она звонит в службу разгрузки багажа, чтобы узнать, все ли чемоданы с моего рейса выгружены. Получает ответ, что все – ни в самолете, ни в зоне выгрузки багажа ничего больше нет. Далее она проверяет номер моей багажной квитанции по своей системе и заявляет удивительную вещь: багаж с таким номером в системе в принципе не зарегистрирован, и отследить его перемещение невозможно. То есть она не может увидеть, вылетел ли мой чемодан из Новосибирска, прилетел ли он в Москву – его словно не было вообще. При этом я точно помню, что сдавал его, да и багажная бирка у меня на руках. Мы проверяем еще несколько раз, но система упорно отказывается сообщать нам хоть что-то о судьбе моего чемодана. От этой новости я совсем загрустил, потому что ситуация явно складывалась непростая с совершенно непонятными перспективами розыска. Я написал заявление об утере и необходимости поиска, но перспективы не вдохновляли, а главное – требовалось максимально быстро что-то придумывать для спасения следующего сегмента тура. В уме я уже перебирал варианты поиска необходимых приборов и чего-то, хоть отдаленно напоминающего концертный костюм. Как мне объяснила женщина, больше пока ничего сделать было нельзя, дальше я должен был ждать, надеяться и время от времени звонить в службу розыска, чтобы узнать статус моей заявки. Для того чтобы снять стресс и настроиться на продуктивное мышление по решению проблемы, я решил отправиться в бар аэропорта и взбодрить себя кружкой хорошего пива, что и было незамедлительно сделано и заняло каких-то 15 минут. Но именно эти 15 минут оказались очень важны, потому что ровно через это время лента транспортера неожиданно снова пришла в движение, и из пасти погрузчика на нее выпал всего один чемодан. Мой чемодан!