Татьяна Попова - Зарубежная музыка XVIII и начала XIX века

Занятия в ордруфской гимназии шли успешно. Это учебное заведение снискало добрую славу. К 15 годам Себастьян перешел уже в старший класс, где ему предстояло пробыть 2—3 года. Неожиданно в жизни подростка произошла перемена.

В знаменитом детском хоре «Рыцарской академии» города Люнебурга открылись вакансии. По рекомендации одного из преподавателей 15-летний Себастьян вместе со своим одноклассником Георгом Эрдманом был принят в Люнебургскую гимназию (лицей) и зачислен на стипендию. Кончилась унизительная зависимость от жестокосердного брата.

Сызмальства участвуя в хоре, мальчик обладал хорошими певческими навыками. Красота детского голоса Себастьяна немало поразила люнебургских канторов, равно как и удивительная музыкальность подростка. Но недолго ему пришлось украшать люнебургский хор. Однажды, когда он исполнял трудное соло, его прекрасный дискант вдруг сорвался, стал звучать целой октавою ниже! Возможно потому, что подросток перенапрягал голос в тот период, когда мальчикам нельзя петь. Но Себастьян был превосходным скрипачом и клавесинистом, и для него нашлось место в оркестре.

Три года, проведенные в Люнебурге, были счастливым временем жизни юного Себастьяна, временем приобщения к прекрасному искусству музыки. Участвуя в оркестре большого «симфонического хора», Себастьян слышал много превосходных произведений... В Люнебурге была довольно хорошая нотная библиотека и хранившиеся здесь сокровища никто не запирал за решетчатые двери.. Старенький библиотекарь приветливо улыбался любознательному юноше. Многие часы отдавал Себастьян библиотеке, просматривая сочинения лучших мастеров. То, что особенно правилось, юноша переписывал, ибо печатные ноты тогда стоили дорого и достать их было трудно.

Так было положено начало личной библиотеке Иоганна Себастьяна. И многие замечательные произведения старинной музыки сохранились лишь потому, что в свое время были терпеливо переписаны рукой Иоганна Себастьяна Баха.

А сколько прекрасной музыки он слушал! В каждой немецкой церкви обязательно был орган, справедливо названный «королем» музыкальных инструментов. В Эйзенахе и Ордруфе органы были сравнительно небольшие. В Люнебурге орган был побольше и получше, и, что самое главное, органистом церкви святого Иоганна там был господин Георг Бём, прекрасный музыкант, ученик знаменитого Рейнкена.

Орган — инструмент больших размеров, он один может заменить целую хоровую и оркестровую капеллу. По существу, это грандиозный духовой оркестр, всецело подчиненный творческой индивидуальности одного исполнителя — органиста. Подобно оркестру, орган обладает не только широким диапазоном звуков — средних, высоких и очень низких, но и поразительным разнообразием тембров. Каждая труба органа издает только один звук определенной высоты, громкости и тембровой окраски. Набор труб той или иной громкости и тембра образует регистр. Существуют органы, у которых количество регистров доходит до 150, а отдельных труб в них по нескольку тысяч [18] Орган содержит пневматическое воздухонагнетающее устройство, благодаря которому трубы звучат. Отдельные регистры включаются посредством особых рычажков или кнопок, их нередко нажимает по сигналу исполнителя сидящий рядом с ним помощник. . Это органы-великаны.

Трубы бывают большие и маленькие. Голоса самых маленьких труб звучат нежно и тонко. Чем выше и шире труба, тем более низким и могучим звуком она обладает. Особый механизм соединяет трубы с клавишами.

В каждом органе не менее трех клавиатур, ступенчато расположенных одна над другой. Их называют «мануалами» (лат. manualis — ручной), так как на них играют руками. Помимо того, еще одна большая деревянная клавиатура (педаль) расположена непосредственно на полу, и на ней играют ногами. В те времена органисты поражали техникой игры на такой ножной клавиатуре, из ее огромных клавиш извлекали самые низкие басовые звуки.

Игрой Георга Бёма молодой Себастьян заслушивался, просиживая в церкви святого Иоганна часами. Почтенный органист заметил интерес юноши. Очень скоро уважаемый маэстро и скромный школяр стали друзьями. Господин Георг Бём играл юноше свои композиции, и молодой Себастьян сделался непосредственным помощником почтенного органиста: по его указанию он включал во время игры те или иные регистры, нажимал кнопки, поворачивал рычажки. При этом старался как можно лучше все понять и запомнить.

В свою очередь господин Бём слушал игру молодого Баха и, вероятно, давал ему какие-то указания. Скорее всего, по его советам пытливый юноша совершает во время каникул длинные пешие переходы, с тем чтобы побывать в больших городах Германии, послушать игру знаменитых мастеров.

Не раз Себастьян ходил через люнебургскую степь в Гамбург — «вольный» торговый город. Жизнь там кипела ключом. В те времена Гамбург был единственным немецким городом, где был оперный театр, где можно было послушать не только итальянские, по и первые немецкие оперы. Но еще охотнее заходил Себастьян в церковь святой Каталины, где стоял превосходный большой орган и порой можно было услышать игру прославленного старого органиста Иоганна Адама Рейнкена.

Себастьяну 18 лет. Пришла пора расстаться с Люнебургской гимназией и хором «Рыцарской академии». Начинается новая полоса жизни, полная мытарств, столкновений с невежественным церковным начальством, беспокойными переездами с места на место.

Поначалу удалось получить место скрипача в капелле герцога Веймарского. Это было неплохо. А через несколько месяцев юноша становится уже придворным органистом саксонского курфюрста.

Как раз в это время в Арнштадте приобрели орган для новой церкви. Веймарский органист получил приглашение на торжество освящения органа. Он пробует новый инструмент, импровизирует, открывая все новые и новые его выразительные возможности (в этом органе было 23 регистра). Игра молодого Баха производит неотразимое впечатление. Правители города предлагают ему занять место органиста. Себастьян соглашается и переезжает на постоянное жительство в Арнштадт. Теперь он становится «арнштадтским Бахом».

Поначалу новое место пришлось молодому музыканту по душе. Он обязан был играть на органе во время богослужения да три раза в неделю по два часа заниматься с хором; остальное время можно было посвятить игре на органе и сочинению музыки.

...Колокола начинали звонить на заре, в туманном утреннем полумраке. У колоколов Новой церкви голоса звонкие, серебристые, они красиво перекликаются с более глухими колоколами бедных окраинных церковок.

Церковь просторная, но освещена тускло. Пробиваясь сквозь цветные стекла, солнечные блики теряют свою силу. На чисто выбеленных стенах горят оранжевые, зеленые и красные отблески.