Стив Мэдден - Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

По выходным мы ходили по всем обувным магазинам в городе, где сидели и разговаривали, а я при этом размышлял о том, что подталкивало женщин покупать те или иные туфли. Это помогало мне понять тенденции будущего. Ни один эксперт моды не сказал бы большего. Сегодня прогнозирование трендов стало целой индустрией, но в моем случае этот старомодный метод всегда срабатывал.

Больше всего мне нравилось наблюдать за тем, как женщина примеряет мои туфли. Когда я видел, как они сочетаются с ее нарядом, то, как она ходит в них и смотрится в зеркало, я не только получал вдохновение, но и возможность под другим углом взглянуть на нашу обувь. Туфли волшебным образом оживали на моих глазах, когда покидали витрину и оказывались на ноге. На полке они стояли как неодушевленный предмет. Но как только их надевала женщина, они внезапно оживали, словно персонажи из мультика «История игрушек»: они дышали, разговаривали и приоткрывали завесу своего потаенного мира.

Я постоянно и безудержно работал, из-за чего оставалось мало времени на отношения с Паулой. Мы встречались пару лет, а затем я сделал ей предложение руки и сердца. На тот момент наши отношения были далеки от идеальных, и какое-то время ничего не менялось. Я хотел все наладить, но не знал, как это сделать. Я любил ее и думал, что нам пора пожениться. Возможно, это поможет исправить ситуацию.

Затрудняюсь сказать, что именно вызвало проблемы в наших отношениях, но это нечто, с чем я боролся всю свою жизнь. Разумеется, СДВГ сыграло свою роль. Но возлагать всю вину на это слишком просто. Правда заключается в том, что отношения – это единственная сфера жизни, которую мне никогда не удавалось собрать воедино.

Часть меня считает, что я заслужил отдых. Я пытался приносить людям пользу, и в большинстве случаев мне это удавалось. Но не могу избавиться от того внутреннего состояния, благодаря которому все это создал. С этим нужно смириться. Я не знаю меры. Излишне напористый, излишне эгоистичный, излишне серьезный в отношении работы, а также излишне много работаю. Это все едино. Я не оправдываю свое дурное поведение. Признаю, что иногда мог напортачить. Но, в конце концов, надо смотреть на итоговый балансовый отчет.

Мне нравилось проводить время с Паулой, хотя мы редко были вместе. Четыре мысленных экрана в моей голове не давали мне покоя и постоянно заставляли думать о чем-то: нашей текущей коллекции туфель, следующем показе обуви от Steve Madden, предстоящей сделке со Stratton, и, постойте, а что за туфли носит эта женщина? После помолвки мы продолжали отдаляться друг от друга. Наши отношения закончились еще до того, как компания Steve Madden добилась успеха.

Я не отрывался от работы даже для того, чтобы пережить наш разрыв. Был слишком заряжен на развитие своей компании. Вскоре нам предстояло открытие магазина Steve Madden. Я долгое время думал об этом. В то время лишь немногие дизайнеры обуви открывали собственные магазины. Еще во времена работы в Toulouse и Jildor я увидел, что для женского восприятия магазин играет очень важную роль. Его атмосфера в конечном итоге определяет то, на какую обувь падет выбор покупательницы. Единственный способ контролировать такие эмоции и подталкивать к покупке туфель моего бренда, а не конкурентов – это открыть собственный магазин. Кроме того, это идеальная возможность продемонстрировать клиентам сразу всю нашу коллекцию. Да и у покупателей отпала бы необходимость пользоваться услугами других магазинов, хотя мы все еще сотрудничали с ними и поставляли свою обувь.

Я хотел, чтобы наш первый магазин был уникальным и интерактивным, а не просто очередным обувным магазином, которые стоят на каждом углу. Для начала мы выбрали неожиданную локацию, а именно – место в Сохо. В этом районе, на юге от Гринвич-Виллидж, где я жил, десятилетиями располагались мастерские художников и склады. Здесь почти полностью отсутствовала жилая недвижимость и строилось очень мало торговых точек. Но со временем это место облюбовали туристы, которые приезжали, чтобы познакомиться с деятелями искусства и посмотреть художественные галереи. Вместе с этим для их обслуживания начали появляться первые рестораны и бутики. Довольно рискованное место для малоизвестного бренда, но я знал, что благодаря этому мы получим определенную репутацию на улицах той части города, где тусовались хипстеры.

Я хотел создать магазин с потрясающей атмосферой, где покупатели получают полный спектр ощущения от покупки. В современных торговых точках клиент в любое время может самостоятельно взять товар с полки и рассмотреть его поближе, но в то время это было что-то новое. Мы подобрали крутую музыку и разбили большой умиротворяющий сад прямо у входа. Магазин словно стал моим первенцем. Перед тем как мы распахнули двери нового магазина, я одержимо корпел над мельчайшими деталями – от витрин до персонала, который мы наняли для работы в торговом зале.

В день открытия, в мае 1993 года, я чертовски боялся, что мы не продадим ни одной пары туфель. Поначалу дела шли не лучшим образом. С тех пор Сохо стал крупнейшим центром для шопинга в Нью-Йорке, но тогда в этот район захаживало не так много людей. Наконец к нам зашла женщина и купила коричневые сапоги из замши с большой пряжкой на щиколотке. Последний раз я испытывал такое волнение и в то же время облегчение, когда потерял девственность. Мы по-прежнему шили обувь на фабрике в Квинсе, но перенесли офис, если его можно так назвать, в небольшой уголок нашего магазина в Сохо. Там стоял лишь письменный стол, за которым сидели я и Венди.

Мы и наши продавцы так много времени проводили вместе, что стали настоящей семьей. Несмотря на упорную работу, мы успевали и пошутить, и посмеяться. Мне нравилось там находиться и даже работать в торговом зале. Когда я видел покупательницу, то стоило мне один раз посмотреть на ее внешний вид, как уже мог догадаться о том, какую обувь она хотела бы купить. В течение всего дня мы с Дэвидом объезжали потенциальных клиентов и продавали нашу обувь, а после я просил его отвезти меня в наш магазин. Я проводил там еще несколько часов либо в качестве консультанта в торговом зале, либо помогая Венди разбираться со счетами и поставками обуви.

Благодаря встречам с нашими покупательницами в стенах магазина я получил более четкое представление о том, какие именно девушки выбирают нашу обувь. Я хотел знать о них все: какие фильмы они любят, какую музыку слушают, где покупают одежду и, самое главное, какие туфли они хотели бы носить. Мода постоянно меняется, и я был обязан идти в ногу со временем.

В 1990-е годы музыка и мода объединились в новом течении – стал популярен гранж. Современные девушки-подростки были крутыми бунтарками, которые ходили в трикотажных кофтах и брюках-клеш, как это было в 1970-х. Я хорошо знал эту эпоху, поэтому создавал туфли, соответствующие тенденциям того времени, но внешне более агрессивные, почти мужские, как у настоящих рок-звезд.