Василий Шатилов - В боях рожденное Знамя

Как-то раз ранним утром мне пришлось идти с ним по траншее мимо наблюдателя. Наблюдатель доложил:

— Товарищ полковник! Сектор наблюдения: справа — отдельное дерево, слева — высотка с обгорелым штырем. За мое дежурство передвижения противника не обнаружено.

Доклад был четок, но чувствовалось какое-то уныние в голосе. Островский тут же обратился к комбату Е. С. Назаренко:

— Дай-ка распоряжение заменить его.

Мы пошли в землянку. Я присел к печке. От нее так и веяло жаром, запахом смолы, а тут еще солдат подбросил сосновых шишек. Явился боец, разделся, на груди блеснул орден Красного Знамени. Я тут же подумал: «Заслуженный воин — храбрый».

— Садитесь! — сказал Островский и вынул пачку папирос «Казбек». — Закуривайте!

Солдат взял папиросу, но курить не стал.

— Как живете? Не переводится ли табачок?

— Все нормально, живем в тепле, — и притих.

— А чего так грустен?

— Да вот дома… — Солдат смутился.

— Что дома?

— Жену посадили.

— За что?

— Просо взяла с колхозного тока. Дети остались одни…

— Ну, что делать будем? — спросил меня Островский.

— Попробуем разобраться, — пообещал я.

Придя на КП, вызвал прокурора дивизии майора юстиции Макарова, посоветовались и написали ходатайство прокурору и секретарю райкома. Вскоре пришел ответ: женщину освободили. Какая была радость для солдата…

Октябрьские дни стояли солнечные, прекратились дожди и туманы, появились вражеские самолеты, того и гляди начнут бомбить железнодорожный мост через Ловать — единственную переправу дивизии в тыл.

Мы с Островским вышли из блиндажа на берег Ловати. Вдруг из-за леса показался самолет, не успевший сбросить авиабомбы на мост, его отогнал наш «ястребок». А тут как тут зенитная батарея дивизии из шести стволов залпом дала по вражескому бомбардировщику. Он оказался среди дымных облачков — разрывов, повернулся набок и вскоре врезался в землю недалеко от нас — последовал взрыв. Все зенитчики выскочили из своих блиндажей, с радостью обнимали наводчиков.

Эти дни были тяжелые для страны, вражеские войска наступали на Сталинград, на Кавказ. По всему Северо-Западному фронту активизировалась оборона на земле и воздухе, истребляли тысячи гитлеровцев, наносили огромный урон им в живой силе и технике — это была наша помощь сталинградцам. Сковывали крупные силы врага и не только не дали перебросить ни одного соединения отсюда на юг, но гитлеровцам пришлось пополнить группу войск «Север» и особенно противостоящую нам — 16-ю армию.

Политотдел, партийные организации проводили беседы среди солдат под лозунгом «Окажи помощь сталинградцам, уничтожай днем и ночью фашистов, не допускай, чтобы отсюда перебрасывали войска на юг». Солдаты и офицеры проявили исключительную стойкость, мужество и героизм, не щадили своих сил, крови и самой жизни.

…Зима 1943 года началась с мягких морозов, которые, день ото дня усиливаясь, сковывали льдом болота, ручейки, а затем и глубокую Ловать. По льду шли на лыжах солдаты, по снегу тащили сани к передовой. Как-то утром я вышел из блиндажа на берег и заметил спускающегося к реке на лед своего заместителя Иллариона Северьяновича Неминущего. Он подошел к проруби, разделся, опустился в ледяную воду. У меня пробежали мурашки по телу. Он окунулся, вылез из воды, не спеша накинул тулуп на плечи и медленно побрел в блиндаж.

За морозами начались метели со снегопадом, которые продолжались ежедневно. Солдаты на передовой в эти дни вставали рано, принимались очищать от снега траншеи и ходы сообщений. К нам тем временем поступало теплое обмундирование.

Труженики тыла позаботились о нас, фронтовиках, чтобы мы могли воевать при любом морозе.

Задолго до наступления холодов население городов и сел Советского Союза развернуло широкую кампанию по сбору теплых вещей для Красной Армии. Трудно было найти семью, которая не послала бы свои подарки бойцам. Тут были теплые вещи и продовольствие, фрукты и вино, папиросы и различные лакомства. С большим волнением читали бойцы коротенькие, но выразительные письма, вложенные в пакеты с подарками. Незнакомые люди призывали бойцов к подвигам во славу Родины, к решительному и беспощадному истреблению немецко-фашистских оккупантов.

Подарок с письмом получил и я из Пермской области. В нем были шерстяные варежки, кисет с табаком, бутылка вина и письмо: «Товарищ комдив, гоните немцев, скорее освобождайте Родину и возвращайтесь домой». Почерк был детский, лист бумаги вырван из ученической тетради.

До начала морозов и метелей были построены землянки на каждое отделение с двумя-тремя накатами. В землянках были нары для отдыха, на них лапник и сухая трава. На середине землянки стояла печка из цинкового ящика от патронов. Вверх протянута железная труба, снаружи замаскированная ветками. Печка, раскаляясь, нагревала землянку. На стене две полки — одна для котелков и ложек, другая для туалетных приборов. Жили солдаты по-фронтовому. От землянки тянулся так называемый «ус» — ход сообщения к первой траншее. В случае тревоги солдаты бежали на свои места и располагались в боевом порядке.

Днем в первой траншее оставались наблюдатели. Каждый из них имел свой сектор и следил за противником. Обо всех перемещениях противника немедленно докладывалось.

Нас стали посещать фронтовые и армейские бригады артистов, театров и эстрады Москвы, Ленинграда, Перми и других городов. Своими выступлениями они поднимали настроение воинов дивизии. Одна из таких групп, возглавляемая известным эстрадным артистом Аркадием Михайловичем Громовым, в составе двенадцати человек приехала к нам в дивизию. Выступили в дивизионном клубе. Тогда впервые увидели танцевальный дуэт Бориса Сабинова и Елизаветы Васильевой. После выступления бойцы тепло проводили Аркадия Громова, Елизавету Васильеву, Ольгу Кофман, Галину Тину, Бориса Сабинова, Николая Голубенцева, Владимира Мимича. А главное, мы убедились в необходимости создать художественную самодеятельность в дивизии.

Мы послали начальника политотдела дивизии С. Е. Левина в Москву. Он привез добровольцев из училища им. Глазунова. Из них сразу привлекла к себе внимание Алла Белявская. Несмотря на то что была молода, сразу показала себя хорошим организатором. Вскоре к нам прибыл солист певец Твердохлебов Петр Афанасьевич из ансамбля А. В. Александрова. Потом неожиданно в самодеятельность пришла девчонка Зоя Лапиня, исполнительница народных песен. Ее любимые песни «Когда я на почте служил ямщиком», «Вот мчится тройка почтовая» всегда просили исполнить на «бис».

В самодеятельность стали записываться бойцы и офицеры, и теперь короткие часы досуга стали для всех праздником, повышали настроение, помогали воевать.