Борис Наумов - А почему бы и нет

Кроме этого развлечения, мы часто посещали кинотеатр «Чукотка» наслаждаясь старыми и новыми фильмами.

Мне однажды пришлось присутствовать, наблюдать и наслаждаться, присущим только для Севера, явлением — северным сиянием. Я шёл на поздний киносеанс, но по дороге увидел северную красоту. Такого чуда я раньше никогда не наблюдал, а к рассказам и книжным описаниям относился равнодушно. Но здесь! Мне не нужно было никакого кино, и я не пошёл в кинотеатр. Я не меньше часа стоял на улице и наблюдал за переливами, всплесками, перекатами разноцветных штор, языков пламени и ещё чего-то необъяснимо красивого, завораживающего. Оторвать взгляд было невозможно. Кто не видел такого чуда, можно сказать, на Севере не бывал. Когда я насладился сполна, побежал домой, ноги мои были деревянными. Тёплые зимние ботинки не спасли меня от холода. Вот тут я понял буквально поговорку «красота требует жертв».

Наконец наступил тот день, когда мы все певекчане, бывшие студенты геологи Миасского геологоразведочного техникума собрались вместе и поехали в посёлок Валькумей на встречу с Ермиловым. Он работал там уже несколько месяцев и занимал высокую должность. Позже мы узнали, что за это короткое время работы он сумел завоевать авторитет не только у руководства, но главное — среди рядовых работников предприятия.

Узнав на проходной предприятия адрес Ермилова, мы всей гурьбой ввалились к нему в квартиру. Это был выходной день, хозяин находился дома. День только начинался, и Ермилова мы застали в таком виде, в каком раньше никогда не видели. Домашний красивый халат, мокрые волосы и тапочки на ногах — вот каким предстал пред нами наш любимый преподаватель.

— Капитон Евстахиевич здесь живёт? — позвонив в дверь, скромно мы решили обратиться к тому, кто топал и покашливал там за дверью.

— Да, да. Кто там? Одну минуточку. Сейчас открою.

— Здравствуйте, — по одному выходя из-за двери, представлялись мы ему.

Ермилов ничего не понимал и рассеянно смотрел на каждого появляющегося из-за двери, человека. Наконец, он признал нас и громко, по-мальчишески, закричал;

— Привет! Привет! Мои дорогие. Проходите, проходите.

Он так был рад неожиданному сюрпризу, что начал рукой помогать нам, быстрее втиснуться в прихожую комнату.

— Ой, как приятно, Я рад, я рад. Проходите в комнату, раздевайтесь. Рассаживайтесь. Я сейчас приведу себя в порядок.

Нас было семеро. Когда зашёл последний человек, Ермилов высунул голову в коридор и спросил:

— Все? Больше нет желающих?

Мы весело заржали, приговаривая:

— Пока все, в следующий раз будет больше.

Он продолжал говорить:

— Раздевайтесь, проходите. Разуваться не надо. Я пока живу один, так что особой чистоты у меня нет.

Мы прошли в комнату. Большущий зал казался нежилым. Мебели было мало: кровать, стол, два стула и шкаф.

— Присаживайтесь на кровать, вот стулья, садитесь. Как я рад вас видеть! Скоро будет год, как мы расстались.

— Когда вы приехали?

— В августе я приехал. Потом в сентябре приехали Карюткин и Анна Викентьевна.

— А где они?

— Их направили то ли в Билибино, то ли в другое место. Я точно не знаю.

— Как вы решились? Что вас заставило?

— Вы же и заставили. Своей спаянностью, коллективизмом, любовью к геологии, молодостью, задором вы вселили в меня, потом в Карюткиных, желание вспомнить молодость, быть поближе к вам.

— Это здОрово. Вы не представляете, какой подарок вы нам сделали своим приездом.

— Больше никто там не надумал сюда приехать?

— Были разговоры ещё с тремя людьми. Не знаю, как там у них получилось.

— Пусть приезжают.

— Вы хотите сделать здесь филиал нашего техникума?

Мы опять дружно посмеялись.

— Значит, так ребята, — обратился к нам Ермилов, — я до самого вечера с вами, потом извините, меня пригласили на свадьбу. Выходит замуж дочка нашей главной бухгалтерши. Я сейчас попрошу соседей принести мне стулья, и мы посидим за столом. Времени до вечера ещё много. Я вижу у вас ящик шампанского, так что скучно нам не будет. Закуску я тоже попрошу купить.

— У нас и закуска с собой.

— Отлично. Настоящие геологи, хоть этому мы вас не учили.

Ермилов надел костюмчик, туфли и вышел из комнаты. Через минуту весёлая толпа молодых ребят занесла стулья, посуду и кое-что из еды.

— Приятного вам дня, — сказали они и удалились.

Мы по кругу расселись за столом, оставив центральное место хозяину. Настроение у всех было чудесное. Ещё не выпившие, мы вели себя шумно и радостно. Так как мы летом работали в разных партиях, в разных условиях, то рассказывать каждому из нас было что.

Тут зашёл Ермилов — чудесный, молодой, красивый и, не менее чем мы, радостный.

— Так, коллеги, — обратился он к нам. Мы все сразу притихли, слушая своего кумира, — сейчас мы будем отмечать нашу встречу, не спеша. Посидим, вспомним молодость.

Своей шуточной риторикой он всё больше поднимал нам настроение и уважение к себе.

— Вспомним наши техникумовские подвиги, — продолжал Ермилов, — вы расскажете о первом в вашей жизни полевом сезоне.

— Да, многое мы узнали нового, есть, что рассказать, — сказал Редченко, — рассказать и послушать.

— Я уверен, что мы не зря потрудились за партами техникума, а также на учебных и производственных практиках. Ну, об этом потом. А сейчас начнём с шампанского. Борис, открывай. Да, забыл главное сказать — нас всех только что пригласили на свадьбу, которая состоится этажом ниже в пять часов вечера.

— Нет, это неудобно, — возражали девочки.

— Кто мы для них? — сказал я, — им и нам будет неудобно, стеснительно.

— Об этом даже и не думайте. Это очень хорошие люди. Горняки. Они меня уважают, и я их тоже. Они очень обидятся, если я вас не приведу туда.

— У нас и подарков с собой нет, — скромно сказал Василий.

— Подарок от всех нас сделаю я, — прервал наши возражения Ермилов. Всё. На эту тему больше не говорим. Решено.

— А как же мы доберёмся до дому поздно вечером? — ещё один аргумент против свадьбы высказала Людмила.

— Кто сказал, что вы вечером поедете домой? — уверенно и безапелляционно возразил Ермилов. — Будем гулять до утра. У нас два очень важных события: встреча друзей и свадьба. Наливайте, я здесь перед вами уже не преподаватель, поэтому делаю такое предложение.

Мы не были ни алкоголиками, ни завзятыми любителями спиртного, но сейчас, после многомесячного отрыва от цивилизации и при очень желанной встрече друзей, коллег, никто из нас даже не задумывался о том, что выпить привезённый нами ящик шампанского — это похоже на коллективную пьянку.

— Я хочу произнести тост, — подняв бокал и торжественно встав, начал говорить хозяин дома. — Нет в жизни ничего более святого, чем семейные узы и настоящая дружба хороших людей. Ваша группа в техникуме была уникальной. За все годы моей работы преподавателем я не знал более спаянной, ответственной, понимающей, трудолюбивой группы. После того несчастного случая в начале вашей учёбы мы — преподаватели — пытались, старались отвлечь вас, заставить забыть трагическое событие. Но оказалось, что вы и без нас смогли преодолеть тяжёлые воспоминания и создать такой коллектив, который может преодолевать трудности вместе. Не только я, но и другие преподаватели понимали это и полюбили вас, как своих детей. Вот поэтому нам не хотелось расставаться, забыть вас, и мы, преподаватели, каждый по отдельности, приняли решение присоединиться к вам и посмотреть на ваши успехи и ростки наших вложений в ваши головы, души, сердца. Я с удовольствием поднимаю этот бокал и вместе с вами выпью за геологов, за вашу дружбу, за успехи в трудовой и семейной жизни.