Борис Наумов - А почему бы и нет

— Ничего себе, — удивился Борис.

— Этот нож подотчётный. После возвращения я его должен сдать в хранилище. Просьба к вам, пойти туда, попытаться найти этот нож. Это не близко, к тому же выпал обильный снег, идти будет трудно, да и найти под снегом потерю тоже нелегко.

Мы молчали, обдумывая реальность выполнения этой просьбы.

— Что скажете? Согласны на подвиг? — ждал нашего решения начальник.

— Хорошо, Игорь Иванович, мы пойдём. Как ты Боря? — высказал я своё решение.

— Пойдём, — коротко высказался тёзка. По его краткости ответа и не очень уверенной физиономии было видно, что просьба ему не очень нравится.

Учитывая то, что ночью был мороз градусов пятнадцать, и тундра покрылась снегом, мы оделись по-зимнему: болотные сапоги, ватные штаны, куртка, рукавицы.

При движении, возможно, будет жарковато, но пройти тридцать километров без отдыха трудно — придётся посидеть и не один раз. Поэтому тёплая одежда нам не помешает.

Естественно, мы взяли ружьё, запас еды и спиртовку для разогрева тушёнки и заварки чая.

Наше путешествие было рассчитано часов на восемь-девять.

Сначала мы шли бодро, уверенно, но со временем стала появляться усталость. Ноги соскальзывали с припорошённых кочек и проваливались в мокрую, снежную жижу. Это постоянное вихляние ног выматывало нас раньше времени.

Мы старались идти по компасу, но река часто делала такие большие изгибы, что, обходя их, мы накручивали дополнительные километры.

Скажу по себе, что когда мы добрались до назначенного места, сил оставалось мало. Перед обратной дорогой надо сделать хороший отдых.

— Вот, Акраминский, угораздило же его потерять этот проклятый нож! — высказался Борис по поводу всего этого мероприятия.

— Ну, что ж, Боречка, с кем угодно такое может случиться, — попытался я немного притушить возмущение тёзки.

— С каждым, да, но с начальником такого не должно быть.

— Не скажи! Вот посмотрим, как ты будешь себя вести, когда будешь начальником, — эта моя шуточная фраза немного успокоила Борю, и он предложил:

— Давай искать потерю.

Всё было под снегом, но остатки костра нам удалось найти без труда. Мы сапогами разгребали снег, надеясь сразу обнаружить нож. Но получасовая работа в качестве грейдеров не давала результатов.

— Может быть, он потерял его где-нибудь в другом месте, — отчаявшись найти нож, возмущался Борис.

— Всё может быть. Но ведь, этим ножом он открывал здесь консервные банки.

— Точно? Он так говорил? Я что-то не слышал.

— Точно, точно, — утверждал я, хотя после слов тёзки стал сомневаться, говорил ли это Акраминский.

— Давай тогда, ещё поищем, — примирительно сказал Боря.

Мы снова начали разгребать снежный покров, всё больше и больше расширяя площадку поиска.

Наконец я закричал:

— Эврика!

— Что ты орёшь? — спокойно спросил Боря.

— Я не ору, я говорю, что нашёл его.

— Где?

— Да вот, у меня под ногой.

Нож оказался возле самого кострища, где мы, не особенно внимательно разгребали снег. Он даже был немного присыпан золой, что и не позволило нам обнаружить его сразу.

— Ох, наконец-то. Наверно, они его не заметили, когда тушили костёр перед уходом, — предположил Борис.

— А зачем надо было его тушить, если кругом снегу полно?

— Не знаю. Для порядка. Мысли и дела начальников нам не угадать.

— Ну, ты философ. Интересно, а где же они брали дрова для костра? — размышлял я вслух.

— С собой принесли.

— Да? Ты думаешь? — Я стал оглядываться вокруг, надеясь найти хоть что-нибудь, похожее на дрова.

Когда я подошёл к самому обрыву, где торчали названные нам ориентиры — два кустика, я увидел там щепки, ошмётки какого-то дерева.

— Да, похоже, что ты прав.

Мы дружно засмеялись, и Боря закрыл эту тему:

— Я же говорил, начальство нам не понять.

— Ладно, давай готовить себе обед, — примирительно предложил я не обговаривать действия начальника.

Мы достали из рюкзака спиртовку, тушёнку, котелок и разожгли наш спасительный камин.

Предварительно открытая банка тушёнки разогрелась на спиртовке в течение пяти минут. Набрав свеженького снегу в котелок и, поставив его на спиртовку, мы с огромным аппетитом начали уплетать «великую стену», закусывая её отечественными галетами. Сидя на рюкзаках, мы давали отдых ногам и работу желудкам.

После отдыха мы рванули в обратный путь.

Чувство исполненного долга и вкусный обед на свежем воздухе придавало нам силы.

— Как, Боря, дойдём до лагеря за три часа? — спросил я напарника.

— Ну, ты даёшь, тёзка. Дай бог, чтобы дойти за четыре. Вон уже темнеет. Не заблудимся в темноте?

— У меня компас и карта в руках, — успокоил я его.

Мороз крепчал, темнота сгущалась. На небе мерцали звёзды.

— Слушай, Боря, уже который день такой мороз стоит? — обратился я к спутнику.

— Дней пять, — ответил он.

— А зачем, в таком случае, мы будем петлять по изгибам реки? Давай срезать их. Вода замёрзла, можно по льду переходить, речка-то не широкая.

— Не провалимся?

— Осторожненько. Надо не шагать по льду, а скользить по нему.

— Как же ты будешь скользить? Снегом лёд занесло.

— Да, это уже хуже. Ну, всё-таки, давай попробуем.

Следующий изгиб реки заставил нас задуматься — обходить его, значит, увеличить свой путь на полкилометра.

— Рискнём? — обратился я к тёзке.

Сначала Борис задумался, потом подошёл к самому краю реки, и ногой испытал лёд на прочность.

— Можно идти, кажется, лёд прочный.

— Ну, давай, вперёд!

— Нет уж, ты предложил, ты и начинай.

Я осторожно спустился к реке и мелкими шажками стал переходить на другой берег. Всего метров десять, но экономия времени огромная.

Переход получился удачным. Следом за мной и Боря медленно присоединился ко мне.

— Вот видишь? — похвастался я, — а ты боялся. Надо было и дорогой в ту сторону переходить по льду, а не накручивать километры.

— Задним умом мы всегда хороши.

— Пошли дальше.

На следующем изгибе реки у нас уже не стоял вопрос — переходить по льду, или делать крюк в полкилометра.

Я опять выступил в качестве испытателя. Осторожно, как и в предыдущий раз, я двигался навстречу счастью. Пройдя половину пути, я остановился, повернулся лицом в сторону ещё стоящего на берегу Бориса, и, слегка, притопнул ногой по льду.

— Давай, иди. Лёд крепкий, вот видишь?

И в этот момент Боря увидел то, чего я не хотел ему показывать. Лёд треснул, и я медленно, но уверенно пошёл ко дну. Всё моё обмундирование: ватные штаны, болотные сапоги, рукавицы наполнились свежей, но не очень приятной холодной водой. Моё счастье, что глубина реки оказалась не более метра. Спасенья ждать было неоткуда. Борис, видно, ещё не осознал серьёзности моего положения. Он ржал и, что-то кричал, типа «я же говорил, не послушался меня… давай обратно… я тебе руку подам». Его советы из темноты мне не совсем нравились. Промокшие ватные штаны и куртка, а также наполненные водой сапоги увеличили мой вес раза в два и тянули меня туда, в пучину. Я всё же решил выбираться на другой берег — расстояния одинаковы, а результаты разные.