Борис Наумов - А почему бы и нет

— Наумов Борис у вас есть?

Я от неожиданности, не знал, что отвечать: то ли есть у нас такой, то ли нет его.

Из своей командирской палатки вышел Карп и направился к вертолёту.

Три минуты разговора и Леонид Петрович возвращается обратно. Он подошёл ко мне и говорит:

— Ну, что, Борис Петрович, у тебя есть четверть часа на сборы. За тобой прилетели. Повестка в армию на двадцать пятое июля. Сейчас я оформлю на тебя табель и другие документы. Деньги получишь в кассе. Илларионов в курсе дела, он завизировал повестку.

Я давно не был в таком ступоре. Мне бы сейчас часа два, а не четверть часа, только для того, чтобы прийти в себя, и уж потом один час на сборы. Но увы, вертолётный двигатель работает!

От неожиданности, у меня пересохло в горле. Сказать «нет» я не могу, «спасибо» — здесь тоже неуместно.

Я собрал свои походно-полевые пожитки в сумку, попрощался с руководством. Со всеми работниками партии индивидуально попрощаться не успел. Старший лейтенант торопил.

— Скорее, Наумов. Каждая минута простоя вертолёта стоит тысячи.

— В новых рублях? — решил я пошутить.

— Нет, в старых копейках, — офицер тоже оказался не без юмора.

Я помахал всем, кто вышел на проводы, рукой и услышал вслед:

— Приезжай, Наумов, будем тебя ждать, — раздались дружные рукоплесканья. Не знаю, почему, но у меня на глазах выступили слёзы.

Вот так и закончилась моя геологическая эпопея.

Я сидел на железной скамейке в грузовом отсеке военного вертолёта, молча, глядя на притопывающий сапог старшего лейтенанта, сидящего, напротив меня в стареньком кожаном кресле.

Не знаю, почему, но меня всю дорогу мучила мысль: «теперь я три года буду находиться под прыгающим сапогом старшего по званию».

С аэродрома до посёлка меня довезли на вездеходе, который очень своевременно подкатил к самому вертолёту.

Я зашёл в пустующую комнату, бросил сумку под стол, и сам свалился мешком на кровать. Мне не хотелось ни есть, ни пить, ни думать о себе, о своём прошлом или будущем. В голове была странная, гудящая пустота.

Отлежав положенное в таком состоянии время, я встал и начал, не спеша, разбирать сумку.

«Где сейчас мои сокурсники и сокамерники Саша и Василий? Где Юра Веткин? Приедут сюда осенью, а меня и след простыл. И никто не узнает, где казарма моя. А где мой лучший друг детства Гена Королёв? Он уехал в Анадырь. Как он там? Может быть, судьба так распорядится, что встретимся где-нибудь на военных ученьях» — собираюсь и думаю думы на разные темы.

«А как же теперь быть с Индонезией? Пришлют мне вызов, а меня тут — ищи-свищи. Не забыть бы завтра в Управлении узнать, нет ли почты для меня».

Ночь прошла в каком-то странном кошмаре: то я просыпался и бесцельно ходил по комнате, то, через некоторое время мне сильно хотелось спать. Мне становилось жарко, и я отбрасывал одеяло. Потом, вдруг мне снился зимний выезд куда-то в тундру на санях с грузом. Вроде бы, я лежал голый сверху на санях, и меня посыпает снегом на морозе в минус тридцать градусов. Я искал одежду, спальник и, не найдя ничего, просыпался.

Затем снова хождение по комнате из угла в угол, и снова — в постель. Следующий этап сна со сновидением о моей службе в армии. Будто вывел старшина призывников на спортивную площадку и приказал подтягиваться на турнике. Кто не подтянется пятьдесят раз, будет целый месяц делать уборку в туалете. Я подошёл к турнику, с трудом залез на верхнюю перекладину, а подтянуться не могу ни одного разу. Я оказался первым кандидатом на месячную стажировку по уборке солдатского туалета. Старшина взял меня за руку и легко повёл к месту работы.

— Будешь здесь тренироваться, пока не накачаешь мускулы, — грозно сказал он мне и, так пнул ногой тряпку, лежащую на полу, что она отлетела прямо мне в лицо.

В страшном поту с головы до ног я проснулся и уже до утра больше уснуть не мог.

Я сидел на кровати, успокаивая свои нервы и, думая о будущем.

«Жалко, что не получилась у меня поездка в Индонезию. Три года армейской жизни перечеркнут все мои планы. Каким я буду после демобилизации? Трудно предположить. Да и какими будут сами эти три года службы?»

Потом я переключался на другие темы, и снова размышления, думы, мысли, планы, вопросы.

Раннее утро застало меня одиноко сидящим на кровати в пустой комнате. Солнышко заглянуло в окно, и луч скользнул по моим коленям. Свершилось какое-то чудо — позитивная энергия солнечного луча сразу изменила все мои размышления. Ушли куда-то страхи, все вопросы исчезли, и в голове осталась одна мысль: «Чего это я переполошился? Не я первый, не я последний. Все служат, и я послужу. Везде можно нормально жить и чувствовать себя превосходно. Я думаю, что и эти годы дадут мне много положительного. Надо только не ныть, и во всём находить пользу. Это у меня получится. А почему бы и нет!»

Быстро вскочив с кровати, я начал приводить себя в порядок. Умыться было нечем, водопровода в Певеке нет. Вода только привозная, а, в связи с отсутствием жильцов в моей комнате, соответственно, и водой запастись было некому.

Вот с этого момента я и начал претворять в жизнь свои ночные рассуждения, выводы. Не ныть, искать выход, и всё будет отлично!

В соседней комнате жил молодой специалист — гидрогеолог. Он приехал из другого города тоже в прошлом году, но решил обосноваться здесь, на севере, основательно. Он привёз сюда мать и младшего братика. Одним словом — там жила семья.

Я зашёл к соседям, дома были только мама с младшим сыном. Мы зимой с этой семьёй подружились, заходили друг к другу, в гости. Рассказав о своей проблеме, я тут же получил воду и приглашение приходить в любое время с любым вопросом.

К началу рабочего дня, собрав все документы, я отправился в Райгру.

В первую очередь я решил зайти к Главному геологу и поднялся на второй этаж.

— Здравствуйте, — наигранно весело поздоровался я с ним.

— А-а-а, заходи. Ну, жаль, обошли меня военные. Так, что, извини.

— Да, ладно, не я первый, не я последний, — вспомнил я ночную мысль.

— Вот именно. Ты никогда не боялся трудностей. Справишься и теперь. Да не забывай, возвращайся. Место тебе будет всегда.

— Куда же я денусь? Вот, — и я протянул документы на подпись.

— Там тебе премия положена за прошлый сезон. Зайдёшь в бухгалтерию, в кассу. А за этот сезон будет начислена только осенью. Перечислим тебе туда, — и он поднял палец кверху, намекая на то, что я теперь буду не в тундре, а где-то там.

— Зайдёшь в отдел кадров, — продолжал Илларионов, — возьмёшь трудовую книжку, потом загляни в бухгалтерию и в хозяйственный отдел по поводу общежития. Кстати, там тебя ждут несколько писем.

— Спасибо, до свидания.

Илларионов встал из-за стола, подошёл и обнял меня за плечи.