Рения Шпигель - В тени Холокоста. Дневник Рении

Как мне грустно. Вы мне поможете, Булуш и Господь.

«Мир так прекрасен, и мне хорошо» – вот что я написала Булуш. О, как хорошо! Сегодняшний день искупил субботнее ожидание. Было так радостно, так по-майски, так по-весеннему! Май – такой замечательный месяц! Зигуш изумительный, и любовь красива! Трудно расстаться. И эти ласки… О-о-о-ох, возможно, я с ним увижусь завтра.

На работе хорошо. У Норки проблема с Юлеком. Я очень за нее переживаю. З. увидится с ней завтра. Пока-пока, дорогой Дневник. Посылаю тебе поцелуи, совсем так же, как я целую и обнимаю Зигу.

Вы мне поможете, Булуш и Господь.

Мама написала письмо. Такое сердечное, такое милое. Мне так хорошо, и я так тронута. Она говорит, что любит Зигуша. О, это так, так, так хорошо, мама. Она позвала меня издалека так искренне, с такой теплотой. Она рассказала мне о своих бедах и радостях, о своих надеждах. Бедняжка. Господи Боже, пожалуйста, храни ее и донеси до нее мое благословение. Доброй ночи, дорогая мама. Господь заботится о нас.

Сегодня приходила Норенька. Она в ужасном состоянии. Ирка и Лида снова взялись за свое. Не могу об этом писать, это омерзительно. Когда мой любимый Зигуш упомянул его, мне плохо стало. Конечно, это страх. Он иногда над этим тоже шутит. Но, знаешь, мы говорили о «причастности» Юлека (это все из-за этой причастности), и потом я подумала, что З., такой милый, близкий и настоящий, тоже этого боится. Он боится слов. Он либо не хочет сказать лишнее, либо уклончив. А я все еще краснею. Например, разве он сегодня не мог сказать этому незнакомцу, солдату: «Das ist meine Braut»? [91] Это моя невеста ( нем .). Между тем, я все сильнее в него влюбляюсь. Если смогу, возобновлю отношения с подругами, иначе превращусь в отшельника.

Мне очень жаль Нору, ей, должно быть, так тяжело видеть нас вместе. Но надо сказать правду: «Сытый голодного не разумеет». И, возможно, мне ее жаль не так сильно, как хотелось бы. Не знаю почему, но мне кажется, что она в этом тоже виновата. Ну, что действительно важно, это то, что у мамы все благополучно и у нас с Зигушем продолжается любовь и… не могу, краснею, сегодня утром было так прекрасно. Доброй ночи.

Вы мне поможете, Булуш и Господь.

Я такая эгоистка, просто невероятно! Я должна писать каждый день. Даже если это всего несколько слов. Должна повторять, что я его люблю, потому что не знаю, где конец и где начало. Вчера я немного рассердилась. Ну подумай, З. зашел меня встретить с работы на фабрику, и мы пошли, держась за руки. Сады цветут, май сияет своими голубыми небесами, и я тоже сияю от радости. Вот что я чувствую: я действительно ощущаю себя его маленькой дочкой, и мне это ох как нравится!

Зоська работает для полка. Я рассказала Малке о мисс, но только в общих словах. Она очень хорошая, милая девушка. Я была действительно рада.

Пока-пока, возможно, скоро поговорим… Вы мне поможете, Булуш и Господь.

О, мечта, мечта, мечта юности! Я устала, очень устала. Прекрасная майская ночь. Такая благоухающая. Небо синее, но я не должна поддаваться эмоциям, потому что когда я думаю о… Гррр…

Зигуш сегодня страшно веселился, он смеялся и шутил. Иногда мне кажется, он специально острит, потому что стесняется сам себя. А я стесняюсь, когда он напоминает мне, что я… ладно. Он сказал, что серьезно к этому относится, что хотел бы уложить меня в постель, взять меня к себе (это было на платформе). Зачем он говорит такие вещи? Ну пусть, вообще-то мне это нравится. Пусть говорит, пусть целует меня, пусть любит меня, любит меня, любит меня! Как бы то ни было! Это правда? Ах, какой очаровательный Клаус [92] Не ясно, кого здесь Рения имеет в виду. , правда, как насчет этого? Думаю, это будет вершина счастья. Я такая глупая. Но мне все равно хочется и так оно и есть…

Вы мне поможете, Булуш и Господь.

Всегда по субботам. Было бы проще, если бы я писала несколько дней назад. Сейчас не знаю, что писать, с чего начать? В последние несколько дней меня что-то ужасно беспокоило. Я поговорила с Норой и в конце сказала ей, что меня беспокоит это другое качество Зигмунта. И то и сё. Но все-таки однажды, не так давно, я спросила Ярошку, почему весь мир против нас, почему они все думают, что это забавно, глупо, абсурдно? Не мама, больше нет. И за это я хотела бы ее крепко обнять. Но Нора тоже, даже она. Я знаю, она думает о том, что будет, когда мой роман закончится. Она упрекает меня за то, что я слишком серьезно его воспринимаю, и (она смотрит на это здраво?) она делает больно моему сердцу. Я знаю, что она не уверена, сомневается в том, что З. меня любит. Я это знаю, я это ощущаю. И это ранит меня, это, возможно, меня и беспокоит. Такие мельчайшие, незначительные детали…

Потому что тебе известно, что я ревную, ужасно, безумно ревную. И мне кажется, эта ревность, а не мой комплекс (который уже прошел), вызывает во мне ненависть. Это меня раздражает. Постоянно, это меня раздражает постоянно.

А Зигуш иногда что-то говорит, не осознавая этого, и так сильно меня ранит. Иногда, когда это меня беспокоит слишком сильно, я думаю о побеге. Бежать, бежать как можно дальше, чтобы быть от него далеко, вообще его не видеть, не переживать эту агонию. Но временами я знаю, что это невозможно. Когда я крепко обнимаю его, когда он близко, очень близко, я чувствую, что не смогу расстаться с ним за все сокровища мира. Это будет означать отказ от своей души, самой важной части моей жизни.

Нора, ты не права. Ты другая, а я останусь ни с чем.

Учеба, природа – это все хорошо, когда любовь достигнута или когда ты ее никогда не испытывала. Единственное, пожалуй, – это поэзия. Стихи польются широким ручьем, как слезы, как тоска, как отчаяние и страдание.

Я знала, что родители Зигмунта были частью окружавшей нас враждебной атмосферы, но я не знала, насколько они были против и насколько это важно. Из-за его поздних возвращений? Что еще? А что, если Ирка… Что тогда? Но я знаю, потому что я забираю у них часть его. Слыхано ли, чтобы такой молодой парень так серьезно увяз? Я понимаю, и я не злюсь на них за это, но мне немного жаль, да и нет. Возможно, это что-то очень важное или совсем не важное.

Я люблю Зигуша больше всего в мире. Он мой самый дорогой, и он самый мой. Я не хочу его беспокоить своими проблемами, но я знаю, что никто в мире не понимает меня так, как он. Это всегда так, когда у тебя болит сердце, боль ощущается во всех членах. Вот почему мои заботы тогда причиняют мне больше боли.