Елена Докич - Несломленная

Я потрясена тем, какого прогресса добилась меньше чем за два месяца тренировок и выступлений. Дальше я еду в Канаду. Я выигрываю турнир в Ванкувере, и моя победная серия доходит до 15 матчей. Но, учитывая, что я почти год не играла так много, я сильно устала. На US Open я проигрываю в квалификации. Несмотря на поражение, я знаю, что на правильном пути.

Под занавес сезона я дохожу до полуфинала в Жуэ-ле-Туре. Я – 135-я ракетка мира. Это чудо, если учесть, что до мая у меня не было ни одного выигранного матча, я меняла тренера, за весь год провела только 14 турниров и только на последних пяти выступила успешно.

Швейцария спасла меня и открыла глаза. Гленн оказался именно тем человеком, который был нужен для того, чтобы я вернулась в строй.

Я беру перерыв и еду в Загреб, где мы с Тином отдыхаем дома, а потом возвращаюсь в Швейцарию, чтобы начать готовиться к новому сезону.

Незадолго до Нового года я еду в Австралию, чтобы побороться за wild card на Australian Open и еще несколько недель потренироваться. Мне дают wild card в Брисбен, Сидней и на АО. В Брисбене я прохожу один круг, но в Сиднее сразу проигрываю.

Гленн в Австралии с нами, и тренировки идут прекрасно, но ему трудно быть вдали от дома. Он плохо переносит переезды, и количество соревновательных недель для него слишком велико. Довольно быстро становится очевидно, что он хочет вернуться домой. Мы расстаемся без какого-либо негатива. Он чудесный человек, и я его безмерно уважаю и ценю. Я считаю его одним из лучших тренеров в мире. Он очень хорошо понимает теннис и тренировочный процесс, и под его руководством нет иного выбора, кроме как вкалывать.

В первом круге Australian Open я легко побеждаю теннисистку топ-100 Зузану Ондрашкову из Чехии, но дальше пройти мне не удается. Матч второго круга получается равный, однако я уступаю. Впрочем, игру я показываю приличную.

Дальше я играю большой турнир в Париже. Я прохожу три раунда квалификации, а в первом круге основы прохожу 30-ю ракетку мира Люцию Шафаржову в трех упорных сетах. Во втором я побеждаю Надю Петрову, 20-ю ракетку мира. Это мои крупнейшие победы с 2009 года. Хоть в четвертьфинале я и уступаю второй ракетке мира Ким Кляйстерс, неделя получилась фантастическая.

На фоне усталости я неважно выступаю в Дубае и Дохе. Тем не менее мы с Тином едем на следующий турнир – в Малайзию. В первом круге мне достается первая сеяная – пятая ракетка мира Франческа Скьявоне. Это трудный жребий. Первый сет я уступаю, но во втором завязывается борьба, которую я выигрываю на тай-брейке и перевожу матч в решающий сет. Там я прибавляю и вырываю победу. Это огромный успех – моя самая крупная победа почти за десять лет. Я в восторге. С каждым матчем я играю все лучше и выхожу в финал.

В решающей встрече я играю с Люцией Шафаржовой. С ней всегда тяжело, к тому же я почти десять лет не брала титулов и даже не играла в финалах. Я отчаянно хочу победить.

Начинаю я неудачно: быстро отдаю первый сет и вот уже уступаю во втором 3:5. Кое-как я цепляюсь и продолжаю бороться: отыгрываю два матчбола и беру второй сет на тай-брейке. В третьем я сразу отстаю 1:3, но снова нахожу обратный путь в матч и выигрываю титул.

«Это невероятно! – думаю я после победы. – Не верю, что сделала это!» Так счастлива я не была много лет. Тин со мной на всех турнирах, но последние несколько недель, в том числе здесь в Куала-Лумпуре, с нами еще и Саво. Я еще счастливее от того, что он своими глазами увидел этот триумф.

После Куала-Лумпура мы с Тином и Саво неделю отдыхаем в Загребе: смотрим фильмы дома, ходим в кино, тренируемся.

На следующих турнирах в Майами и Чарлстоне мне помогает австралийский тренер Луиз Племинг. Я начала работать с ней после того, как Гленн уехал домой, и после нескольких пробных турниров мы договорились о более долгосрочном сотрудничестве. Она классная и поддерживает меня и на корте, и за его пределами. У нее отличная энергетика, она очень позитивная и усердная.

Хроническая усталость, которая после мононуклеоза периодически возвращается, снова накрывает меня в Чарлстоне. Обычно эти периоды длятся по неделе, поэтому неудивительно, что я проигрываю в первом круге, хоть и в трех сетах.

Усталость опять парализует меня, и я не могу тренироваться. У меня не остается выбора, кроме как сняться с матча Кубка Федерации в Мельбурне и еще четырех грунтовых турниров.

Даже без нормальной подготовки на своем первом турнире после перерыва в Страсбурге я побеждаю Симону Халеп. Затем я проигрываю второй круг и в борьбе – первый на «Ролан Гаррос».

Постепенно я наращиваю нагрузки и еще через несколько недель дохожу до финала травяного турнира в Хертогенбоше. Дальше я одерживаю несколько хороших побед, в том числе над теннисисткой топ-20 Флавией Пеннеттой.

На Уимблдоне я уступаю в напряженном матче первого круга. Лу по-прежнему работает со мной, и мы договариваемся встретиться в Академии Боллетьери во Флориде.

После Уимблдона мы с Тином неделю отдыхаем, а потом едем к Боллетьери, где к нам присоединяется Лу. В рейтинге я 40-я – это моя самая высокая позиция за много лет. Меньше чем за 12 месяцев я из самого хвоста топ-200 поднялась в топ-40, и это полностью заслуга Лу и Гленна Шаапа. Пусть с ним я больше и не работаю, но это он задал моей работе верное направление. Надо было обратиться к нему гораздо раньше.

Из академии Ника мы едем на мой первый турнир американской хардовой серии в Вашингтон. В первом матче все идет хорошо, пока через несколько геймов после начала я не чувствую щелчок в правом плече. Меня пронизывает боль, которая отдает в руку и шею. Ощущения ужасные, и я не уверена, что могу продолжать, но не хочу сниматься. Мне удается завершить матч, несмотря на острую боль.

МРТ показывает, что ничего не сломано, но сухожилие воспалено. Мне дают болеутоляющее и отправляют домой. Я не могу поднять руку выше груди и бросаюсь в реабилитацию, переживая о том, успею ли восстановиться и не будет ли эта травма стоить мне хардового сезона.

На следующем турнире в Сан-Диего я выхожу-таки на корт. Бить слева я могу, но при ударе справа испытываю боль, а на подаче – сильную боль. Из-за этого я периодически подаю из-под руки. В результате у меня, понятно, гора двойных ошибок, но даже с ними я чуть не выигрываю матч – и это самое досадное.

В этом году я дважды звоню отцу. Мы не ругаемся, но и разговоры наши не клеятся. Между нами по-прежнему стена холодности и отчуждения. Я полагаю, что он винит в этом меня. Он все так же не одобряет мой образ жизни. Как обычно, все должно быть только так, как считает правильным он.

Как мне наладить с ним отношения? Когда после этих неприятных разговоров я кладу трубку, я чувствую, что между нами нет никакой связи. Как бы я ни старалась, «нормальных» отношений у нас не получается. Я не могу разбить лед между нами.