Гунта Страутмане - XX век: прожитое и пережитое. История жизни историка, профессора Петра Крупникова, рассказанная им самим

Баград родился в Абрене. Когда в тридцатые годы там закрыли русскую гимназию, он перешел в латышскую и закончил ее. Выпускники этой школы разделились на патриотов независимой Латвии и ее ненавистников. Александр Никонов был патриот, Баград – по его собственным словам – злейший враг латышского национализма, и в точности таким он и был. Ко мне он, однако, относился с некоторым пиететом. По очень простой причине: я обладал знаниями, которых ему не хватало.

На кафедре научного коммунизма я проработал года три. Читать лекции мне было легко. Мой тогдашний студент, а позднее – глава правительства в восстановленной Латвийской республике, министр юстиции и иностранных дел Валдис Биркавс в одной из своих публикаций вспомнил, как я на лекции посоветовал студентам читать стенограммы Сейма Латвии. У меня самого был один том этих стенограмм, и я нашел там немало интересных мыслей. Я обратил на это внимание своих студентов и в этой связи говорил о чувстве ответственности каждого человека перед историей. Когда Валдис Биркавс на историческом заседании Верховного Совета Латвийской ССР голосовал за восстановление независимости страны, он вспомнил мои слова. Я читал об этом с глубоким удовлетворением: значит, мои слова были сказаны не впустую.

Если говорить об ответственности перед историей, думаю, что в той или иной мере это относится к каждому. Разумеется, мера ответственности не одинакова у солдата и фельдмаршала, поскольку сферы их влияния различны. Ответственность студента не столь велика, как ответственность профессора, который так или иначе влияет на целую аудиторию. Но, повторю, отвечает перед историей каждый из нас. Считаю, что родители, воспитывая своих детей, должны бы эту простую мысль внушать своим детям и при случае подчеркивать. Моя мать это и делала. Она говорила мне, еще подростку, когда я включился в подпольное движение: «Твое влияние на других пока что минимально, но оно существует, и тебе нужно об этом помнить, отвечать за это. Поэтому я очень хочу, чтобы ты трижды подумал, прежде чем вступать на эту дорогу». И, помню, добавила: «Что бы ни было, куда бы тебя ни завела судьба, не будь серой скотинкой, – никогда не иди на поводу у толпы. Думай своей головой!». Пятнадцатилетнему пареньку такого наставления для начала вполне достаточно.

Заграницу я впервые, если не считать детства, попал в 1967 году, когда мне было сорок семь лет. Для сравнения: мои внуки уже к десяти годам объездили чуть не полсвета.

Правда, с 1961 года я предпринимал все возможное, чтобы выехать в Германскую Демократическую Республику, где хотел поработать в архивах. Написал множество заявлений, собрал кучу других бумаг – планов работы, писем, которыми обменивались учреждения Москвы и ГДР. Заполучил даже подпись секретаря нашего ЦК и уже собирался выехать, как вдруг были отменены все поездки. Оказалось – в связи с тем, что в Берлине начали возводить стену, почти на тридцать лет разделившую город на две части [139] Строительство Берлинской стены началось 13 августа 1961 года. Снесли ее 9 ноября 1989 года. .

Моей первой поездке также предшествовал целый ряд событий. Через год после визита Хрущева прибыла в Ригу сельскохозяйственная делегация из нашего породненного города Ростока, и меня опять позвали. У обеих сторон, впрочем, были свои переводчики. Моей задачей было рассказать гостям об истории Латвии и вообще внести в программу культурный акцент. В какой мере мне удалось последнее, трудно сказать, а вот сколько мне пришлось принять в себя алкоголя, пожалуй, можно бы и вычислить. Дело в том, что в каждом колхозе или совхозе, где мы с немцами побывали, разумеется, гостям и показывали кое-что, но самой существенной частью визита был непременный банкет. Крепкие напитки и вино лились там рекой, и немцы пили тоже охотно.

Через несколько лет в Ригу приехал секретарь Ростокского округа по сельскому хозяйству Бруно Литц; принимали его на уровне ЦК. Давным-давно, в 1945 году советский комендант сказал молодому парню, сыну простого рабочего: «Хочешь поехать учиться?». Тот захотел и, пройдя все ступени учебы, сделал потом карьеру в Социалистической Единой партии Германии [140] Социалистическая Единая партия Германии (нем. Sozialistische Einheitspartei Deutschlands, SED) – руководящая партия ГДР, основанная в 1946 году путем объединения коммунистов с другими левыми силами. , причем получил и специальное сельскохозяйственное образование.

Мы вдвоем с Литцем объездили всю Латвию, и по дороге я много рассказывал ему об истории Германии. Его собственные знания об истории родной страны были минимальны, и почти все, мной рассказанное, он слышал впервые.

В конце, разумеется, был банкет, пришел и Август Восс. Литц в разговоре с ним, между прочим, сказал: «Пришлите к нам Крупникова, пусть почитает лекции». Я сказал, что эти его слова переводить не буду. Но там был и еще один переводчик. Восс эту просьбу услышал, но ничего не сказал.

Прошло еще немало времени, и в 1967 году в Университет вдруг позвонили – пусть Крупников срочно оформляет документы. Оказалось, в Росток надо было послать трех лекторов; Восс вспомнил просьбу Литца и назвал мое имя. Так я в 1967 году впервые попал в ГДР.

Однако, вот уж нежданно-негаданно, эта заграничная поездка вышла в 1967 году второй по счету: весной по туристской путевке мне удалось побывать в Финляндии.

И первая, и вторая поездки стали для меня захватывающим приключением. В Финляндию мы выехали из Ленинграда как раз в тот день, когда началась Шестидневная война между Израилем и Египтом [141] Шестидневная война началась 5 и окончилась 10 июля 1967 года. Против Израиля воевали войска Египта и сопредельных стран – Сирии и Иордании. . Мы пересекли границу и остановились надолго, так что у нас было время зайти в магазин. Немое изумление, охватившее нас там, так и не отпускало до последнего часа поездки. В группе у меня были старые знакомые, и раз пятнадцать на дню я слышал от них: так могла бы выглядеть и Латвия, если бы не произошло все то, что произошло… О том же, кажется, шушукались и другие. Что говорить, Финляндия нас потрясла.

К сожалению, нам крайне не хватало информации о происходящем в мире. Мы включали телевизор, но передачи шли на финском, которого никто из нас не знал. И тогда в каком-то городе за изрядную долю своей валюты я купил газету Hamburger Fremdenblatt [142] Газета Hamburger Fremdenblatt к этому времени уже не выходила; видимо, имеется в виду сменившая ее Hamburger Abendblatt. и наконец узнал обо всем, что к этому моменту случилось на Ближнем Востоке, и о победе Израиля.

В Финляндии нам разрешалось ходить лишь по двое. Мы с учительницей Янсоне договорились, что выйдем вместе, а потом разделимся, так как она хотела пройтись по женским магазинам, а у меня были другие цели.