Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

После обвала интернет-бума и свертывания работы школы почти на нет нас материально поддержала рекрутерская деятельность. Потихоньку ребята, конечно, получали грин-карты, переходили в другие компании, но это процесс небыстрый. Кроме того, человек уходит, а нам за него ещё три месяца продолжают идти выплаты, поскольку есть задержка между выставлением счета и его оплатой. А нам рассчитываться уже ни с кем не нужно, и это сразу аккумулирует довольно много денег. А у нас 20 человек задействовано в этом процессе.

Тысяч 80 мы недополучили в силу того, что компании, которые нам оставались должны, выходили из бизнеса. Некоторые просто занимались кидаловом. Нам пришлось с тремя по судам таскаться, с переменным успехом. Но в общем и целом два-три года мы продолжали зарабатывать этой отраслью бизнеса, пока все наши сотрудники окончательно нас не покинули.

Я до сих пор горжусь, что ни одного из них мы не бросили. Всех до единого довели до грин-карты, даже тех, кто был вынужден перейти в другие компании, так как наши проекты закончились. Всех до единого, два десятка семей!

Сокращать преподавателей-почасовиков нужды не было. Просто нет больше часов, и нет. Они в порядке, у них есть другая работа, своя жизнь. Но у нас же еще и на Н-1В работают преподаватели. С ними что делать? Кое-кто из них перешел в тестировщики. Для этого некоторым пришлось переехать за пределы Силиконовой долины. Не многие знают, что пузырь, лопнув, наделал много шума именно в Долине, но не за ее пределами. Все, кто готов был переехать ради работы в другие штаты или в Южную Калифорнию, находили там работу без проблем.

В самой Долине удар по рынку труда сильно смягчен был наличием сотен тысяч Н-1Вшников, которые просто уезжали обратно домой. Им не положено пособие по безработице, ресурсов нет, ловить тут нечего. Хайвеи опустели, это было видно невооруженным глазом. Исчезли пробки по утрам и вечерам.

В июне 2001 года я пригласил в офис Таню, нашего педагога на полной ставке, жену Миши Высоцкого. Миша в этот момент оказался без контракта. Школа накрывалась. Я их обоих очень любил. Ребята просто невероятные, и сын у них хороший паренек. Я сказал ей так: дело идет к концу, что будет завтра, я не знаю. Сегодня я хочу и могу дать тебе 10 тысяч, у меня они есть. Возвращайтесь в Екатеринбург, купите там квартиру на память о годе жизни в Америке. Если ты сейчас откажешься, то не знаю, смогу ли я тебе это предложить через три месяца, будут ли деньги. А пока процесс оформления грин-карты будет длиться, я вас не брошу. Выгорит – приедете снова. Таня заплакала и ушла домой.

На следующий день Таня пришла ко мне в офис и сказала твердо, с сухими глазами и решимостью в голосе: «Мы с Мишей посоветовались. Денег мы у вас не возьмём, и домой тоже не поедем. Будем пробиваться тут».

И случилось чудо, иными словами описать этого не могу: в течение недели Мишу наняли на новый проект, а еще через пару недель Таню пригласили в одну компанию, которая через несколько месяцев была куплена большим концерном. И грин-карту мы им до конца довели. Миша и Таня, поскольку оба с первого дня работали, первыми среди наших Н-1Вшников купили собственное жильё в США.

Был еще такой случай. Работал у нас полгода один парень по Н-1В. Назовем его Гришей. Его 6-месячный контракт заканчивался 31 января 2001 года. За неделю до истечения контракта Гриша заходит ко мне в офис и говорит со мной и нашим единственным рекрутером, то есть моей дочерью. Он говорит, что его контракт кончается, он боится не найти новый и поэтому уходит от нас с 1 февраля в другую компанию на постоянную работу, с переводом визы.

У меня от этого на сердце полегчало даже, поскольку я не хотел никого домой отправлять, очень это тяжелое дело, совершенно не по мне. Никакого письменного заявления Гриша нам не оставлял. Единственная его просьба: медицинскую страховку, если можно, какое-то время не отменять, пока новой нет, страшно без страховки оставаться. Деньги свои он получил полностью. Страховку его я не отменил, хоть это и небольшое нарушение, деньги за нее продолжал платить. Страховка недорогая, так как парень холостой.

В середине февраля Гриша приходит снова, расстроенный. Кинули, говорит, не взяли его в ту компанию, передумали. Хочу обратно к вам. «Ну, – говорю я, – ты себе ищи постоянную работу. У нас, сам знаешь, ничего нет. Если будет контракт и понадобится его через кого-то пропустить, – приходи». Он ушел. А в конце месяца приходит и спрашивает, где же его чек.

Я чуть со стула не упал. У нас все ребята получают 65 % от того, что платит клиент. Я ему все его деньги сполна отдал, ничего не зажал. Что я ему должен-то? Он уволился. Я его обратно не приглашал, договоров о работе не писал, мы с ним не подписывали ничего. С чего он решил, что я ему должен? Тем не менее, он совершенно искренне считает, что с меня причитается, это несомненно. Какое-то странное ощущение…

Прошло еще пару месяцев, и вызывают меня повесткой к комиссару по трудовым вопросам. И там объяснение: жалоба на меня поступила, что я Грише, сотруднику моему, денег не плачу. А он, будучи на Н-1В, должен в течение 10 дней либо страну покинуть, либо визу поменять. Взял я адвоката, конечно, и пошли мы с ним вместе на стрелку к комиссару. И дочь моя тоже пошла, как свидетель того, что Гриша уволился.

Сидит там Гриша с адвокатом-американцем. А лицо у этого адвоката. словами не передать. Сказать, что неприятное, – это ещё комплимент. Комиссар, афроамериканец лет пятидесяти, худощавый, с динамичным лицом, предложил Гришиному адвокату изложить суть претензий и одновременно читал их в письменном виде. Адвокат пошел балаболить со страшной скоростью, не сильно по делу. А претензий ко мне он насчитал тысяч на 45, кстати.

Через 15 секунд комиссар остановил его жестом и обратился к Грише:

– Ты до какого числа работал?

– До конца января.

– А заплатили тебе до какого числа?

– До конца января.

Комиссар повернулся к адвокату.

– Так хотите-то вы чего?

– Понимаете, – говорит адвокат, – заплатили ему до конца января, но он был available…

– Знаешь что, – сказал комиссар, – сейчас дофига народу available.

– Но, понимаете, – затараторил адвокат, – по контракту…

– Стоп! У тебя что, по контракту претензии?

– Да, именно по контракту.

– Тогда иди в суд, я этим не занимаюсь. В моей компетенции, если не заплатили кому-то или не полностью заплатили. А претензии по контрактам – это не к нам.

Так и закончилась эта невеселая история. Вышла она мне в 2000 долларов за услуги адвоката. А Гриша подал заявление и получил политическое убежище. Я его встречал потом пару раз на русских вечеринках. Он там в охране работал. В красивой униформе, с мертвым лицом. На меня не смотрел.