Александр Николаев - Так это было

1. Нашей страной управляют авантюристы во главе с палачом Сталиным, пробравшиеся к власти путем лжи и неслыханного террора. Кто выбирал Сталина и его правительство? Неужели комедию, в которой кандидаты выдвинуты даже не партией, а шайкой бандитов, можно назвать выборами?.. Следовательно мы изменили не Родине, а узурпаторам, палачам, спаянным общими преступлениями, которые угнетают и уничтожают наш народ.

2. В школах и всюду на протяжении всей нашей жизни нас учили быть такими, как наши вожди! Брать во всем пример с вождей!.. Но Ленин, прикрываясь формулой — «Цель оправдывает средства», — продался немцам, чтобы их деньгами «превратить войну империалистическую в войну гражданскую», А ведь у Ленина и его шайки были легальные возможности, чтобы осуществить свои идеи! А ведь немцы, если бы не союзные армии, могли занять нашу землю и оставаться сколько угодно!.. Если мы — предатели, то трижды предатели Ленин и его банда!.. Победить сталинскую диктатуру можно только такими же средствами. Тем более, для нас это — единственная возможность… Мы не имели даже намека на ту свободу, которой пользовались наши вожди при царском режиме. Можно ли выполнять присягу, данную бандиту, взявшему человека за горло?

Сталинская диктатура для удержания власти установила драконовские, звериные законы. Гражданский долг каждого — бороться против этой диктатуры!

…Большинство людей, пришедших в ВЗП, были вчерашние колхозники, рабочие, студенты — вчерашние рабы. Правдивые речи пропагандистов падали на добрую почву, открывали им глаза. Было удивительно наблюдать — с какой быстротой осыпалась шелуха, осевшая в сознании людей в школах и в повседневной жизни. Скептически слушали речи только люди из числа бывшего политсостава или коммунисты. Но свобода суждений поселяла смятение и в их умах. Кое-кто из таких быстро начинали понимать свое заблуждение. Обычно такие на лекциях задавали много вопросов, вначале — робко, потом — смелее.

Камнем преткновения являлись, конечно, немцы с их абсурдной политикой; их зверства по отношению к пленным и к населению. Такое положение пропагандисты считали временным, неизбежным во всякой войне. Как и сами пропагандисты, большинство военнослужащих полка разделяло надежду на лучшее будущее.

Но была в полку категория специально засланных агентов. Иногда в качестве характеристики они выдавали свое пребывание в лагерной полиции, что было с их стороны глупым бахвальством. Темная репутация полицаев была хорошо известна пленным. Ко вчерашним полицаям, как правило, военнослужащие полка относились враждебно.

Однажды среди новоприбывших один солдат опознал полицая борисовского лагеря, славившегося жестоким обращением с пленными. Неделю спустя его нашли повешенным в конюшне с приколотым куском картона с надписью: «Собаке — собачья смерть».

Наиболее закоренелые агенты на лекциях или в разговоре только ухмылялись. Свои комментарии они давали втихомолку двум-трем единомышленникам, которые потом распространяли услышанное. Они пускали те же слухи, что я слышал и у партизан: «Сталин признал свои ошибки. Все будет иначе, как только кончится война».

В отношении особенно враждебно настроенных против советской власти использовались угрозы: «Вот придут наши — тогда узнаешь…» Но такое говорилось позднее. В сорок втором году угрозы выражались робко, анонимными записками или надписями где-нибудь на стене. Враг притаился в ожидании лучших дней.

Война приближалась к своему критическому моменту.

— Под Сталинградом немцы завязли, — говорил майор Снисаревский в обществе некоторых офицеров. — Если и теперь они не поймут, что только в союзе с русскими и другими народами они могут выиграть войну — потом уже будет поздно.

Сортируя полковую библиотеку, я случайно обнаружил в одной из книг копию письма, составленного майором еще летом и отправленного большому начальству в Берлин. В письме выражался протест против варварского отношения немецкой армии к населению, против облав, устраиваемых немцами на улицах, чтобы отправлять рабочую силу в Германию. «Пропаганду о пресловутой Гале (в Бобруйске и других городах и селах немцы расклеивали огромные афиши, с которых улыбалась молодая русоволосая женщина — Галя. Внизу афиши крупные буквы кричали: „Я живу в Германии и мне очень хорошо!“) нужно заменить настоящим, свободным сотрудничеством! — рубил майор Снисаревский. — Для этого…» Дальше излагались предложения о создании национальной армии, органов власти и проведения других мероприятий.

Как выяснилось потом, послание явилось лишь «гласом вопиющего в пустыне». Оно принесло только неприятности по службе и майору Снисаревскому и другим офицерам, поставившим под письмом свои подписи.

Но где-то там, не совсем на верхах, а в штабах фронтов и армии рассматривали обстановку вполне реально и надеялись, что Гитлер одумается и даст согласие на формирование крупных частей Освободительной армии. Здравый смысл подсказывал это большинству немцев. В лагерях, несмотря на большую смертность зимой и летом, находилось еще огромное количество пленных. Их число увеличилось после харьковской операции. Командование нашего полка получало коллективные просьбы пленных о вступлении в добровольческие формирования. В ожидании разрешения свыше, в полку, с участием немецких специалистов, готовилась рота связи, снабженная новейшей немецкой техникой; начали действовать офицерские курсы, был создан музыкальный взвод.

Подобная автономия в Советской армии немыслима. Даже любимец Сталина маршал Жуков не мог бы принять самостоятельного решения по такому важному вопросу без приказа Верховного. А немецкие маршалы и генералы, несмотря на их некоторую автоматичность и скрупулезную субординацию, действовали на свой риск, по логике вещей.

Чем можно объяснить отсутствие смелой инициативы у советских маршалов и генералов? Излишним усердием к службе, строгим контролем или все тем же глубоко засевшим вековым страхом?

…Я перелистываю пожелтевшие от времени страницы дневника, переписанного из отдельных блокнотов и дополненных на свежую память, когда еще бушевала война и в Дабендорфе готовили программу Комитета Освобождения Народов России. Невольно в памяти всплывают слова поэта:

Какой это был важный, необычайный момент для судьбы нашей Родины!.. Как близки были Сталин и его опричники от суда народного и расплаты!.. Каким тупоумием следовало обладать, чтобы спасти большевизм. Ведь развитие человеческого общества пошло бы совершенно иным путем, без постоянной гонки вооружений, без астрономических затрат, которые в конце концов могут привести человечество только к гибели…