Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Будучи и симъ весьма доволенъ, поѣхалъ я на свою квартиру, но не успѣлъ прѣтить въ свою хижину, какъ является ко мнѣ посланный от директора, г. Иванова, и зоветъ къ нему обѣдать, поелику было у него въ сей день полное собраніе всѣхъ госпожъ и господъ, въ городѣ тогда бывшихъ. Я благодарилъ за честь, мнѣ сдѣланную, и обѣщалъ тотчасъ къ нему быть. Итакъ, былъ я на банкетѣ, и провелъ весь этотъ день на ономъ. Гостей было множество; угощеніе доброе и было довольно гулянья и игры карточной; но я и въ томъ, и другомъ не имѣлъ соучастія, а занимался болѣе разговорами съ боярынями и другими нѣкоторыми, и будучи происшествіями сего дня доволенъ, провелъ весь его безъ скуки, а въ удовольствіи.

На утріе, не успѣло ободнять, какъ является ко мнѣ человѣкъ от родственника моего и двоюроднаго брата жены моей, Николая. Александровича Каверина, съ извѣщеніемъ, что онъ, съ женою своею Анною Петровною, пріѣхалъ въ Козловъ и, желая со мною видѣться, хочетъ, чтобы я къ нему пріѣхалъ обѣдать. Но какъ сего послѣдняго мнѣ сдѣлать было не можно, за обѣщаніемъ быть въ сей день на обѣдѣ у г. Черневскаго, то, отговорившись от того, посланному сказалъ, что я не премину съ ними повидаться; да и тотчасъ одѣвшись, къ нимъ и поѣхалъ, но нашелъ дома одну только Анну Петровну, съ которою повидавшись, проѣхалъ я къ барону, чтобъ и его попросить о скорѣйшемъ рѣшеніи нашего дѣла. Сей, по обыкновенію, принялъ меня очень ласково и также обѣщалъ съ своей стороны о томъ постараться, чѣмъ я былъ и доволенъ. Отѣ него заѣхалъ я къ г. Добрасу, который былъ уже съ нѣкотораго времени не очень здоровъ и, посидѣвъ у него поѣхалъ уже на обѣдъ къ г. Черневскому.

Тамъ нашелъ я одного только г. Рахманова, съ которымъ, какъ казалось былъ г. Черневскій въ особенности друженъ. Но скоро пріѣхали и всѣ прочіе званые гости, и ихъ набралось такое множество, что каковъ столъ ни великъ былъ, но хозяину не было и мѣста умѣститься за онымъ. Угощеніе было изобильное, а послѣ стола началась изрядная попойка и игра въ карты. Наконецъ, чтобъ сдѣлать пиръ совершеннѣйшимъ послали за бывшими тогда въ городѣ цыганами, которыми наполнилась полна зала, и началась скачка, пляска и такое оранье и кричанье, что прокричали ажно всѣ уши. Мнѣ, не любившему никогда увеселенія сего рода, такъ они криками и ораньемъ своимъ надоѣли, что я рѣшился-было от нихъ уѣхать къ городничему, у котораго въ сей день обѣдалъ родственникъ мой, г. Каверинъ съ женою, и къ которому обѣщал-было я пріѣхать послѣ обѣда. Но хозяинъ, примѣтивъ, что я взялъ шапку, ухватилъ меня и никакъ не отпустилъ. Итакъ, принужденъ я былъ предать опять уши свои страданію от несноснаго ихъ крика и вопля и пробыть тутъ до самой ночи.

Но наконецъ кое-какъ я увернулся и вечеръ просидѣлъ у городничаго и ужиналъ.

Въ послѣдующій за симъ день, еще до свѣта, прибѣжалъ ко мнѣ другъ мой Кузьмичъ, для совѣта: мнѣ нужно было съ нимъ посовѣтовать о томъ, какъ бы поправить мнѣ одну ошибку, учиненную въ разсужденіи крѣпостной моей дачи, въ сельцѣ Болотовкѣ, о которой какъ-то не упомянуто было ничего въ выпискѣ, а мы то какъ-то прозѣвали. Онъ совѣтовалъ мнѣ поговорить о томъ съ секретаремъ, къ которому я со свѣтомъ почти вдругъ и поѣхалъ. Сей охотно брался сдѣлать мнѣ сіе одолженіе и ошибку сію поправить, но говорилъ, что надобно о томъ поговорить и попросить г. Черневскаго. Итакъ, ѣздилъ я и къ сему, благодарилъ его за вчерашнее угощеніе, а кстати попросилъ и о семъ; и онъ съ охотою на сіе дозволеніе свое далъ, чѣмъ дѣло сіе было и поправлено. Отѣ него проѣхалъ я къ моему родственнику и, посидѣвъ у него, брызнулъ въ кантору, думая не инако, что достанется мнѣ опять только табалу бить, ибо не думалъ, чтобъ судьи въ этотъ день что-нибудь сдѣлали. Однако, я въ томъ, и къ удовольствію моему, обманулся. Судьи не были такъ лѣнивы, но въ сей день трактовали о нашемъ дѣлѣ и положили на мѣрѣ, чѣмъ оное рѣшить. Самъ баронъ, вышедши къ намъ, сказалъ: «рѣшили!» Сего, одного слова довольно было къ тому, чтобы обрадовать всѣхъ насъ до чрезвычайности, хотя никто изъ насъ не зналъ, на чомъ и какъ рѣшено было дѣло, да и узнать сего никакъ было не можно, покуда не напишутъ и не подпишутъ опредѣленія. Къ вящему удовольствію моему, зазвалъ меня баронъ къ себѣ обѣдать, у котораго нашелъ я весьма страннаго богача, барона Петра Ивановича Черкасова, удивившаго меня особымъ своимъ характеромъ.

Отѣ барона, послѣ обѣда, заѣзжалъ я къ своему родственнику, а от него, возвратясь на квартиру, принялся за писаніе къ роднымъ своимъ въ Богородицкъ писемъ. Ибо какъ мнѣ другова не оставалось, какъ просить командира своего объ отсрочкѣ, которую и получить я ни мало не сомнѣвался, то рѣшился я, для доставленія къ нему просительнаго письма и полученія отвѣта, послать въ Богородицкъ нарочнаго и препоручить своимъ роднымъ отправить какъ-возможно скорѣе съ письмомъ моимъ къ г. Давыдову въ Тулу и, по полученіи отвѣта, немедленно доставить оный ко мнѣ. Впрочемъ, какъ давно уже я думалъ о томъ, чѣмъ бы мнѣ подарить господъ судей за все ихъ ко мнѣ благопріятство, и нечаянно получилъ мысль употребить къ тому мой «Экономическій Магазинѣ», котораго около сего времени напечатано было уже 32 части, и у меня было его нѣсколько экземпляровъ въ переплетѣ, — то и писалъ я къ сыну своему, чтобъ онъ при семъ случаѣ прислалъ мнѣ 3 экземпляра въ лучшемъ переплетѣ, и уложивъ всѣ 96 книгъ какъ-возможно лучше въ ящикъ.

Далѣе, достопамятно, что въ сей вечеръ имѣлъ я у себя особаго и весьма пріятнаго для меня и такого гостя, съ которымъ я весь вечеръ съ особливымъ удовольствіемъ провелъ, въ благоразумныхъ и прямо философическихъ разговорахъ. И, къ удивленію, былъ то одинъ Веневскій купецъ Бородинъ, человѣкъ отмѣнно умный и весьма любопытный; онъ пріѣзжалъ также въ кантору для нѣкоторыхъ по межевымъ дѣламъ справок и, узнавъ обо мнѣ, приходилъ удовлетворить давнишнее свое желаніе видѣть меня и со мною познакомиться.

Какъ, при всѣхъ моихъ тогдашнихъ хлопотахъ и недосугахъ, не позабылъ я и о своихъ любезныхъ гамбургскихъ газетахъ, доставлявшихъ мнѣ всегда столь великое удовольствіе и которыя хотѣлось мнѣ получать и въ слѣдующій годъ, то, боясь, чтобъ не упустить время къ выпискѣ оныхъ, ѣздилъ я на утріе, не смотря на всю тогдашнюю стужу и установившіеся жестокіе морозы, на почтовый дворъ и отправилъ съ отходящею почтою въ Москву за нихъ деньги и объявленіе. А оттуда заѣзжалъ на часокъ въ кантору, гдѣ узналъ, что въ сей день носили выписку нашу къ барону на домъ и трактовали о томъ, какъ написать резолюцію. При отходѣ изъ канторы, звалъ я секретаря къ себѣ на водку, въ намѣреніи денежною молитвою попреклонить его быть ко мнѣ при писаніи опредѣленія благосклоннѣйшимъ. Но какъ онъ зашелъ ко мнѣ не одинъ, то и нельзя мнѣ было того въ сей разъ сдѣлать, а принужденъ былъ отложить то до другова времени. Впрочемъ, за стужею, я въ этотъ день никуда болѣе не ѣздилъ, а просидѣлъ дома и писалъ все матеріалъ для своего «Магазина».