Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Господи! какъ мнѣ все сіе было досадно. Я не могъ даже долго послѣ, нихъ уснуть, раздумавшись о всѣхъ тогдашнихъ обстоятельствахъ и находясь въ превеликомъ недоумѣніи о томъ, что мнѣ дѣлать. Наиболѣе приводило меня въ смущеніе то, что срокъ, на который я от командира своего былъ отпущенъ, начиналъ уже приближаться, и мнѣ надлежало уже помышлять объ отъѣздѣ. Прошло уже тогда цѣлыхъ двадцать дней съ моего пріѣзда въ Козловъ, и во все сіе время дѣло мое дошло только до своего начала, а когда оно и какъ кончится, того и предвидѣть было не можно. По извѣстной медленности теченія всѣхъ дѣлъ, а особливо межевыхъ спорныхъ, не было и надежды, чтобъ могло оно въ немногіе дни кончиться совершенно, ибо надобно было еще судьямъ трактовать между собою о томъ, какъ разрѣшить имъ всѣ спорные узлы, запутанные до крайности между собою, я какую положить резолюцію. И неизвѣстно было еще, будутъ ли они между собою, во всёмъ согласны и не произойдутъ ли споры и и несогласицы. Да хотя-бъ и согласились во всемъ, такъ надобно было писать еще опредѣленіе, которому, по всѣмъ обстоятельствамъ, надобно было быть огромному, большому и такому, на сочиненіе и разсмотрѣніе котораго требовалось, когда не больше, то, по меньшей мѣрѣ, недѣля времени, хотя-бъ не произошло ни какой другой остановки. Итакъ, не зналъ я, что мнѣ дѣлать, оставаться ли и ждать сего рѣшенія, или ѣхать домой. Но какъ забившись въ такую даль, не сдѣлавъ ничего и не дождавшись конца, ѣхать мнѣ крайне не хотѣлось, хоть Козловское житье мнѣ уже и понаскучило, то помышлялъ уже о томъ, не послать ли мнѣ еще въ Богородицкъ нарочнаго и не просить ли командира моего объ отсрочкѣ и о дозволеніи пробыть тутъ еще долѣе.

Въ семъ недоумѣніи, проснувшись на другой день, рѣшился я послать за другомъ своимъ Кузьмичемъ, чтобъ, по крайней мѣрѣ, поговорить и посовѣтовать съ нимъ откровенно обо всемъ моемъ недоумѣніи. Онъ тотчасъ ко мнѣ и прилетѣлъ, и тогда, ну, мы съ нимъ говорить и обо всемъ совѣщаться и разсуждать, и положили наконецъ, чтобъ мнѣ воспользоваться обоими тогдашними неприсутственными днями и постараться убѣдить просьбами своими на домахъ судей о скорѣйшемъ рѣшеніи нашего дѣла и, смотря по тому, что они скажутъ и чѣмъ обнадежутъ, рѣшиться уже ѣхать домой, или оставаться долѣе и послать просить объ отсрочкѣ. И какъ вся важность состояла и все зависѣло от третьяго члена г. Черневскаго, ворочавшаго тогда всею канторою, то совѣтовалъ онъ мнѣ приняться напередъ за него и ни мало немедленно къ нему и тогда же ѣхать.

Итакъ, слѣдуя сему искреннему совѣту, сѣлъ въ розваленки и полетѣлъ я къ сему горделивцу. И какъ я не инако, какъ гордаго пріема от него дожидался, то, признаюсь, что при входѣ къ нему, трепеталъ во мнѣ весь духъ мой от смущенія, и я мысленно возносился къ Богу, сему всегдашнему моему Помощнику и Покровителю, и просилъ Его о поданіи мнѣ, при тогдашнихъ обстоятельствахъ, руки помощи. Моленіе мое было и услышано. Я не только обрадовался, но поразился даже удивленіемъ, нашедъ г. Черневскаго совсѣмъ въ отношеніи ко мнѣ предъ прежнимъ перемѣнившимся и увидѣвъ его принимающаго меня очень благопріятно и ласково. Уже истинно не знаю, хорошая ли молва, распространившаяся обо мнѣ по всему Козлову, оказываемое мнѣ всѣми уваженіе, или что иное и мнѣ неизвѣстное произвело въ немъ таковую выгодную ко мнѣ перемѣну, но какъ бы то ни было, но я принятъ и обласканъ былъ имъ совсѣмъ неожидаемымъ образомъ. Сіе такъ меня порадовало и ободрило, что я, посидѣвъ и поговоривъ съ нимъ нѣсколько минутъ о постороннемъ, тотчасъ приступилъ къ нему съ своею просьбою. «Что, батюшка, Ѳедоръ Ѳедоровичъ, сказалъ я ему; я пріѣхалъ къ вамъ съ нижайшею и препокорнѣйшею просьбою». — «Вѣрно о томъ, подхватилъ онъ, не давъ мнѣ далѣе говорить, чтобы мы рѣшили ваше дѣло, и съ выгодою для васъ?» — «Конечно такъ, батюшка! сказалъ я; но вкупѣ и о томъ, нельзя ли сдѣлать милость и поспѣшить рѣшеніемъ симъ колико можно; обременять васъ моею препокорнѣйшею просьбою въ томъ принуждаютъ меня мои обстоятельства; вамъ извѣстно, въ какой нахожусь я важной и именитой должности; у начальника своего уволенъ я сюда на срочное время; срокъ сей истекаетъ, и мнѣ надлежитъ уже помышлять объ отъѣздѣ отсюда; а дѣло мое какъ вамъ извѣстно, только что началось, и я въ разсужденіи рѣшенія онаго нахожусь еще въ совершенной неизвѣстности; итакъ, не знаю истинно, какъ быть и что дѣлать; хотѣлось бы, натурально, дождаться рѣшенія онаго; но не знаю, долго ли оно еще продлится и какъ рѣшится, и оттого нахожусь въ превеликомъ смущеніи и недоразумѣніи. Итакъ, помогите мнѣ, ради Бога, въ такомъ критическомъ моемъ положеніи». Сказавъ сіе, сталъ я его убѣждать своими поклонами. «О, пожалуйте, пожалуйте, перестаньте, подхватилъ онъ меня, от дальнѣйшихъ поклоновъ унимая: я, съ моей стороны готовъ вамъ всячески служить и въ удовольствіе ваше поспѣшу какъ можно производствомъ и рѣшеніемъ дѣла вашего; но о томъ, долго ли оно еще продлится, не могу вамъ сказать ничего вѣрнаго; зависѣть то будетъ от обстоятельствъ и какой возъимѣетъ оно ходъ; я не одинъ, а насъ трое, и обстоятельства могутъ случиться непредвидимыя; но какъ бы то ни было, но намъ никакъ не надлежало бы отсюда отлучаться, а непремѣнно бы дождаться конца онаго; итакъ, подумайте и посмотрите, нельзя ли вамъ испросить себѣ дозволенія пожить у насъ здѣсь еще нѣсколько времени. Что-жъ касается до самаго существа рѣшенія, то будьте спокойны и не озабочивайтесь онымъ; можетъ быть, мы рѣшимъ дѣло сіе такъ, что вы съ своей стороны останетесь рѣшеніемъ нашимъ довольны». Я ему превеликій поклонъ, а онъ, продолжая далѣе сказалъ: «съ г. Пашковымъ мы уже знаемъ, что сдѣлать; я хотя то и правда, что мы купленныхъ имъ на разныя имена земель отнять у него и покупки сіи уничтожить не можемъ, а сохранить должны и самыя межи, имъ положенныя, но какъ господинъ Окороковъ намежевалъ имъ множество излишнева, то на умѣ у насъ есть всѣ сіи излишки, посдвинувъ къ одному мѣсту, намѣрить изъ нихъ и вамъ, и другимъ покупщикамъ все купленное вами и ими количество, и по старшинству дачъ каждому изъ васъ нарѣзать; и какъ вы изъ нихъ первый, то первому вамъ и нарѣжемъ тамъ, и такъ, какъ вамъ самимъ будетъ угодно». Симъ, какъ легко можно заключить, приложилъ онъ ровно какъ пластырь къ смущенному моему сердцу. Для меня не могло быть сего лучше. Итакъ, будучи тѣмъ весьма-и-весьма доволенъ, отвѣсилъ я ему опять пренизкой поклонъ и благодарилъ за таковое ко мнѣ доброе его благорасположеніе. А онъ, въ дальнѣйшее доказательство тому, сталъ звать меня къ себѣ наутріе обѣдать, что меня порадовало еще болѣе, и я съ охотою обѣщалъ желаніе его исполнить.

Тутъ пріѣхалъ къ нему и г. Рахмановъ. Однако, съ нимъ при мнѣ ничего говорено не было, да и я, желая дать имъ свободу, тотчасъ послѣ сего, раскланявшись, от нихъ и поѣхалъ. Отѣ него полетѣлъ я съ таковою же просьбою ко второму члену г. Кусакову. Сей былъ уже мнѣ знакомѣе, принялъ меня благосклонно и на просьбу мою сказалъ почти самое тоже, обѣщавъ съ своей стороны помогать правому моему дѣлу, сколько можетъ.