Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

За симъ, описавъ всѣ станціи, гдѣ они обѣдали и ночевали, писалъ онъ: «Итакъ, изволите видѣть, что станціи наши не всѣ были въ знаменитыхъ селеніяхъ, ѣдучи на долгихъ, нельзя располагаться, куда хочешь поспѣть: иногда не доѣдешь, а иногда переѣдешь. Вотъ уже 16 день, какъ мы изъ двора; послѣ завтрева, Богъ дастъ, пріѣдемъ въ Новгородъ, а оттуда, можетъ быть, дня черезъ три и въ Петербургъ. Крестцы нашли мы, противъ чаянія своего, городомъ, очень изрядно выстроеннымъ; квартеруемъ мы хотя у мѣщанина, но квартера наша-хотябъ у лучшаго въ нашей сто-ронѣ купца: какой большой домъ, сколько разныхъ покоевъ и какой прекрасный дворъ, от нашихъ степныхъ дворовъ столь различный, какъ небо от земли! Въ здѣшнихъ мѣстахъ на дворахъ хоть танцуй себѣ во время самаго ненастья: столь хо-рошо вымощены и плотно скрыты! Валдаи мнѣ показались весьма безпорядочнымъ городомъ, и строится очень туго. Прочіе два города — Вышній — Волочек мы проѣхали ночью, а въ Торжокъ также и пріѣхали и поѣхали ночью, слѣдственно я не имѣлъ чести ихъ разсмотрѣть хорошенько….. Теперь время спать, мы съ дороги очень устали и рады, что добились покойнаго ночлега. Желаю вамъ также покойной ночи, а мнѣ позвольте отложить до завтрева окончаніе сего письма и описаніе наше-го путешествія.

«Вставши только сію минуту, бодрственнѣе могу описывать вамъ, м. г. батюш-ка, о своемъ путешествіи. Итакъ, скажу, что по сей дорогѣ много представляется гла-замъ новаго и достойнаго разсмотрѣнія.

Въ Валдайскихъ горахъ въ особливости находится столько прекрасныхъ мѣстоположеній, что можно бы ими любоваться до безконечности, ежелибъ весьма безпокойный переѣздъ по онымъ не заставлялъ забывать сіи красоты, а только бра-нить такое кривое и неровное положеніе мѣста, а особливо, какъ намъ довелось ѣхать по сему мѣсту всё грязью; а къ тому-жъ мѣстами глубокіе пески, а въ другихъ не очень исправныя мостовыя-намъ ужасно-как иадоѣдали. Они заставливали насъ ѣхать шагомъ, а сіе не очень весело, для того, что переѣзды не такъ велики, a трясе-нье — все-таки трясеньемъ. Слава Богу, что погода намъ отмѣнно благопріятствуетъ, и хотя не давно сдѣлавшееся ненастье и сильный дождь испужал-было, но сіе не долго продолжалось, и мы грязью не ѣхали болѣе двухъ дней. Здѣсь-же не только нѣтъ грязи, но еще и очень сухо, а вчера была прекрасная во весь день погода, такъ что мы могли съ товарищемъ моимъ на послѣдней отсюда станціи пойтить прогу-ляться, а дорогою сидѣть внѣ кибитки и свободнѣе увеселяться прекрасными поло-женіями мѣстъ.

«Пользуясь теперь свободнымъ временемъ для писанія къ вамъ, опишу вамъ подробнѣе образъ нашего путешествія. Хотя мы долго уже ѣдемъ и сія долгота до-вольно намъ приноситъ скуки, но дорога кажется намъ какъ-то коротка, потому что мы не болѣе ее видимъ въ день, какъ одну упряжку, т. е. послѣобѣденную, а утрен-нюю почти всю спимъ, привыкнувъ уже къ тому, не смотря на все трясеніе кибитки. Выѣзжаемъ мы съ квартеръ очень рано; становимся кормить лошадей часу въ 8 или 9 и стоимъ часу до 1 или втораго; въ сіе время напиваемся мы до-сыта чаю; имъ однимъ почти мы и дышемъ, потомъ приносятъ мой пульпетъ, и я записываю въ своемъ ка-лендарѣ все нужное и замѣченное. Тамъ мы обѣдаемъ: обѣды наши состоятъ не изъ пышныхъ яствъ и соусовъ, а мы довольны бываемъ и малымъ; въ дорогѣ какъ-то очень мало ѣстся, однако, я всегда сытъ. Чай замѣняетъ у насъ иногда за столомъ го-рячее, а прочія блюда состоятъ въ соленомъ маслѣ, не много нарѣзанныхъ колбасовъ и кускѣ разогрѣтой жареной говядины. Признаться, что единообразное, ежедневное повтореніе сихъ кушаньевъ уже очень прискучило. Хозяйскія щи очень плохи и намъ не по вкусу, хотя мы и пробуемъ сдобривать ихъ иногда нашими приправами. Ва-силій, однако, старается насъ кормить и все потчуетъ. На сихъ дняхъ, какъ купили мы на дорогу часть новой говядины, то онъ, отдѣливъ от ней нѣсколько, сдѣлалъ намъ такой прекрасный супъ съ крупами, что мы, какъ люди дорожные, давно уже такого не ѣдали. Пообѣдавъ, продолжаемъ мы свое путешествіе. Упряжки наши состоятъ обыкновенно верстъ изъ 30, а иногда и болѣе. Съ наступающимъ вечеромъ стано-вимся мы опять на квартеры; тутъ не всегда уже пьемъ мы чай; а смотря по погодѣ и времени. Ужинъ у насъ всегда очень легкій и состоитъ въ мясной окрошкѣ съ квасомъ да кускѣ разогрѣтаго мяса, послѣ чего отходимъ мы ко сну. Но куда-же? Изволите ли знать? Не иначе какъ въ кибитку. Жаръ въ избахъ, иногда крикъ ребятъ и раннее вставанье насъ заставили принять сіе средство, которымъ мы очень довольны. Спать намъ тутъ очень спокойно. Мы раздѣваемся нѣсколько, насъ закрываютъ кожею, и мы спимъ столь крѣпко, что не слышимъ, какъ насъ со двора свезутъ и просыпаемся уже дорогою. Для сей причины извощики наши встаютъ иногда уже съ полуночи, и мы, ѣдучи потихоньку, переѣзжаемъ до-свѣту уже добрую упряжку. Въ свое время становимся опять на квартеру и повторяемъ ежедневно тоже. Дорогою же, то есть послѣ обѣда, съ товарищемъ своимъ мнѣ не скучно. Какъ книги от трясенія кибитки читать ни какъ не можно, то занимаемся мы безпрестанно различными разговорами: говоримъ по-французски, поемъ от скуки иногда пѣсни и жустаримъ все по-немногу, накладенныя по сторонамъ насъ въ мѣшечкахъ, разные припасцы, какъ-то: яблоки, орѣшки, крендели съ товарищи и прочее.

«Мы часто очень разговариваемъ объ васъ и вспоминаемъ то-и-дѣло говоря: что-то наши теперь въ Богородицкѣ? можетъ быть, они объ насъ также теперь вспо-минаютъ. Мы сообщаемъ другъ другу о томъ свои мысли, равно и о будущей своей жизни въ Петербургѣ. Въ случаѣ скучныхъ и печальныхъ мыслей не рѣдко случается, что утѣшаетъ либо онъ меня, либо я его. Смѣшной также у насъ съ нимъ контрастъ и въ томъ, что когда случается мнѣ спать очень спокойно, то не спитъ онъ, а когда онъ очень покойно спитъ, то не спится мнѣ. Трясеніе большое кибитки можетъ меня скорѣе разбудить и прогнать от меня сонъ, а его скорѣе сіе засыпитъ и заставитъ спать крѣпче.

«Вотъ, батюшка, о какихъ даже мелочахъ я къ вамъ пишу и о какихъ пустяках описываю. Я надѣюсь, что вы меня въ томъ извините и простить изволите. Свобод-ное время велитъ мнѣ собою воспользоваться, а заочные разговоры съ вами прино-сятъ мнѣ нѣкоторую отраду. Въ Петербургѣ можетъ быть не всегда удастся такъ мно-го къ вамъ писать, хотя я и буду о томъ стараться. Я льщу себя надеждою, что, по пріѣздѣ въ Петербурѣ, на первой почтѣ буду имѣть удовольствіе читать от васъ письмы и увѣдомленія, что вы находитесь всѣ въ добромъ здоровьѣ и благополучны, чего я от всей искренности моего сердца усердно слышать от васъ желаю, а между тѣмъ кончу мое письмо подтвержденіемъ, что я во всю жизнь мою пребуду съ глубо-чайшимъ моимъ высокопочитаніемъ вашъ, и прочее».

Прочитавъ сіе письмо, продолжалъ я прежде начатое свое и писалъ слѣдую-щее: