Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

19 ноября, въ понедѣлѣник .

«Хотя по совѣту Марьи Петровны и намѣренъ я былъ послать сіе письмо къ вамъ севодни, но различныя причины принудили меня опять перемѣнить сіе намѣреніе и отложить до четверга. Болѣе всего не хотѣлось мнѣ послать письма сего, не читавши вашихъ писемъ, также имѣю я еще кой-о-чемъ къ вамъ написать, а къ четвергу и еще болѣе наберется; къ тому же, произойдетъ можетъ быть къ тому времени что-нибудь рѣшительное теперешнему моему положенію, а можетъ быть и четверговая почта, для моего счастія будетъ вѣрна, да и что я за грѣшный, что ваши письма получаю въ 10-ть дней, а мои бы къ вамъ не доходили. Можетъ быть какая-нибудь особая причина была виною недохожденію писемъ г-жи Травиной и совсѣм-не четвергъ.

«Теперь сажусь къ вамъ, батюшка, писать, имѣя весьма довольно матеріи въ продолженіе моихъ похожденій, и особенно о севоднешнихъ вамъ донести. Соскучиваясь быть въ нерѣшимости о моемъ дѣлѣ, былъ я севодни опять у Травиной. Но, услышавъ от людей, что она ни съ кѣмъ еще послѣ меня не видалась и что Чернышеву нельзя еще скоро переѣзжать въ каретѣ чрезъ Неву, разсудилъ я лучше ее такъ часто не обезпокоивать, чтобъ не наскучить, и отложилъ до другаго времени. Не хотя же пропускать время по-пустому, вознамѣрился я отыскать уже неотмѣнно г. Малиновскаго. Для чего я справился опять въ канцеляріи графа Безбородки и, получивъ скоро свѣдѣніе, въ скорости отыскалъ и домъ его. Теперь скажу вамъ, что я ошибся въ моемъ воображеніи. Я нашелъ его совсѣмъ не таковымъ, какъ воображалъ. Онъ, кажется, человѣкъ простой. Только прочитавъ ваше письмо, обласкалъ меня очень, отзываясь очень похвально объ васъ, и просилъ, чтобъ я чаще къ нему ходилъ. Я сіе охотно исполню и тѣмъ паче, что недалеко от насъ, живетъ. По короткости времени нашего свиданія и за его недосугомъ, мнѣ не удалось болѣе ни о чемъ съ нимъ поговорить.

«Обращусь теперь къ вашимъ письмамъ. Видя и севодни, что ихъ ко мнѣ не несутъ, вышелъ я уже изъ терпѣнія и бранилъ тысячу разъ господъ почталіоновъ. Я бы вѣрно не скоро еще получилъ оныя, ежели бы не заѣхалъ давича самъ на почтовый дворъ. Тутъ присталъ я уже непутёмъ и просилъ неотступно почталіоновъ, чтобъ они мнѣ сказали, куда дѣвали мои письма. Наконецъ, отыскалъ самого того, кому они отданы. Сей, по примѣру прочихъ, нахваталъ писемъ для разношенія множество, но не успѣлъ; имѣлъ въ числѣ многихъ оставшихся и ваше ко мнѣ письмо, да письмо от княгини. Съ жадностію отнявъ у него оныя, спѣшилъ скорѣй домой для прочтенія ихъ. Въ другой разъ будемъ умнѣе, и Василій мой будетъ уже тамъ заранѣе дожидаться.

«Я не знаю опять, какъ изъявить вамъ ту благодарность, которую я чувствую за всѣ ваши драгоцѣнныя, милостивыя ко мнѣ писанія. Будучи твердо увѣренъ въ вашей ко мнѣ любви, предаю сіе на собственное ваше разсужденіе и вѣроятіе и не предпринимаю опять изъявлять вамъ благодарность сію на словахъ, для того что оная начертана въ моемъ сердцѣ и втайнѣ усугубляетъ въ ономъ мою любовь къ вамъ и высокопочитаніе. Таковое истинное чувствіе замѣняетъ, по моему мнѣнію, многія напраснозвучащія слова, испускаемыя иногда при льстивыхъ изображеніяхъ чувствованій. Лесть же мнѣ въ семъ случаѣ совсѣмъ не нужна, и я увѣренъ, батюшка, что вы мнѣ въ семъ изволите повѣрить.

«На опасеніе же ваше, батюшка, чтобъ я здѣсь не испортился и не свелъ знакомства съ распутными людьми, опять, при изъявленіи моей благодарности, на то скажу, что, какъ я былъ доселѣ столь счастливъ, что поведеніемъ моимъ не наводилъ вамъ никакого сумнѣнія, то самое сіе заставитъ меня быть въ семъ случаѣ непремѣннымъ и обнадеживаетъ меня, что и вы будете увѣрены въ моей въ томъ непоколебимости. Если бы и свелъ я съ таковыми людьми знакомство, чего я всегда буду гнушаться, то повѣрьте, что не скоро кто преклонитъ меня къ чему-нибудь худому. Первое потому, что я, благодарить Бога, могу уже нѣсколько различить худое от добраго, а, во-вторыхъ, потому, что я полагаюсь болѣе всего въ семъ случаѣ на Его святое предохраненіе. Я вамъ скажу еще, батюшка, что хотя столь мало еще здѣсь живу, но хлопоты и ежедневныя заботы и безпокойства сдѣлали уже во мнѣ то, что я совершенно мизантропическимъ или, лучше сказать, отшельническимъ окомъ взираю на здѣшнюю суетную жизнь, а особливо — презрѣнія достойныхъ молодыхъ людей… Я вамъ также признаюсь, батюшка, что разлука съ дражайшими моими родными сдѣлала мнѣ всѣхъ ихъ гораздо драгоцѣннѣйшими, то и сіе можетъ ли меня допустить причинить огорченіе вамъ моимъ поведеніемъ. Ахъ, батюшка, будьте увѣрены въ семъ и не извольте сумнѣваться.

Въ тотъ же день, ввечеру.

«Вотъ еще въ другой разъ сажусь къ вамъ писать. Имѣя свободное время, за грѣхъ считаю его пропускать, и чтобъ не заняться симъ для меня пріятнымъ упражненіемъ. Мнѣ совѣстно правда, что я, между дѣла, пишу иногда къ вамъ много и пустяковъ. Я довольно также вижу сколь много слогъ вашихъ, батюшка, писемъ превосходитъ мой вольностію и красивостію. Я бы охотно оному подражалъ, и ежели-бы не такое хлопотное и смутное мое положеніе было, то, можетъ бы, и я писалъ не столь принужденно и не столь во многихъ мѣстахъ нескладно. Со всѣмъ тѣмъ, я за излишнее считают томъ извиняться, ибо увѣрен, что мнѣ в томъ простите, равно какъ и во всемъ прочемъ.

«Итакъ, о севоднешнемъ днѣ еще вамъ скажу, что хотѣлось-было мнѣ повидаться еще съ Николаемъ Степановичемъ, но, не заставъ дома его, былъ опять у старика Артемъя Никитича. Я нашолъ его сидящаго въ кружкѣ ученыхъ нѣмцевъ, попивающихъ съ нимъ кофей. Онъ опять радъ мнѣ былъ до крайности, пересталъ съ ними трактовать о важныхъ матеріяхъ и занялся со мною. И о чемъ, о чемъ мы съ нимъ опять ни говорили! Мнѣ кажется, о какой наукѣ ни начни съ нимъ говорить, то онъ всякую знаетъ въ совершенствѣ. Онъ говоритъ со мною часто по- нѣмецки и только и твердитъ, что въ меня очень влюбился. Обѣщаетъ меня познакомить съ нѣкоторыми учеными людьми и проситъ, чтобъ я ходилъ къ нему почаще. Разставаясь, онъ далъ мнѣ для куріозности грамматику, но какую же- изволите ли отгадать — турецкую! Также снабдилъ меня послѣдними Гамбургскими и Петербургскими нѣмецкими газетами, чѣмъ я весьма доволенъ, ибо не имѣлъ случая у кого бы мнѣ ихъ доставать. Словомъ, знакомство съ симъ почтеннымъ старичкомъ можетъ для меня быть очень полезно. Жаль только, что далеко ходить.

20 ноября, во вторникъ.

«Сажусь къ вамъ, батюшка, писать, имѣя опять довольно для сего матеріи. Я былъ севодни по-утру опять у Тютчева. Онъ, объявя мнѣ, что говорилъ обо мнѣ со многими въ нашемъ полку, совѣтовалъ неотмѣнно мнѣ явиться, безъ чего произвожденіе мое будетъ очень трудно. Онъ мнѣ даже подтверждалъ, что ежели я хочу его послушаться и иттить его путемъ, то непремѣнно долженъ сдѣлать сіе завтра-же. Словомъ, онъ привелъ меня въ великое недоумѣніе-на что мнѣ рѣшиться, а особливо-не получивъ еще ничего рѣшительнаго от Травиной и от Васильева.