Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

«Я за счастіе себѣ почту, если удостоятся они благоволенія высокопочтеннаго собранія, къ которому имѣю честь съ наиглубочайшимъ высокопочитаніемъ пребыть навсегда всепокорнѣйшимъ слугою. Андрей Болотовъ, коллежскій ассесоръ. Декабря дня 1789 года».

Какъ, по новому уставу Общества, всю переписку должны были производить оба секретаря онаго, то всходствіе чего писалъ въ отвѣтъ на выше сообщенное мое письмо господинъ Нартовъ, яко секретарь, ко мнѣ слѣдующее:

«Государь мой, Андрей Тимоѳеевичъ! Чрезъ сына вашего доставленное мнѣ письмо ваше къ Вольному Экономическому Обществу и при немъ ящичекъ съ разными песками представилъ я собранію и читалъ генваря 12 дня 1790 года.

«Общество, принявъ оное съ особливымъ удовольствіемъ, поручило мнѣ благодарить васъ и просить о сообщеніи ему чрезъ почту еще нѣкотораго количества сей породы песковъ, дабы можно было предпринять надъ ними химическіе опыты, для изслѣдованія въ нихъ находящихся какихъ-либо постороннихъ веществъ.

«Пріятно было мнѣ симъ нечаяннымъ случаемъ узнать о вашемъ благополучномъ пребываніи въ городѣ Богородицкѣ и видѣть столь долговременное молчаніе обнаруженнымъ чрезъ новое откровеніе присланныхъ вами ископаемыхъ и примѣчанія достойныхъ пещняковъ. Я надѣюсь, что вы, по усердію своему къ отечеству, возобновите паки со мною столь похвальную переписку, которую вы прежде сего, къ чести вашей и къ пользѣ общественной, имѣли. Я, нося званіе непремѣннаго секретаря и члена въ семъ знаменитомъ собраніи и будучи единымъ изъ учредителей Экономическаго Общества, имѣю долгъ испрашивать воли вашей въ предпріятіи таковой переписки со мною по хозяйственнымъ и земледѣльческимъ дѣламъ, чтобъ тѣмъ удобнѣе предлагать могъ собранію о вашихъ подвигахъ. При семъ прошу васъ (если не забыли прежней моей къ вамъ дружбы) скорѣй переслать мнѣ собственно сего рода песчаныхъ плитокъ три экземпляра, дабы я могъ удѣленіемъ ихъ любопытствующимъ минералогамъ возвѣстить, къ славѣ вашей, новое откровеніе такого ископаемаго произведенія.

«Въ ожиданіи вашего на сіе отвѣта, съ почтеніемъ моимъ пребуду навсегда вашего высокоблагородія, государя моего, покорный слуга Андрей Нартовъ, дѣйствительный статскій совѣтник и королевскаго Дацкого ордена Данеброга кавалеръ. С. Петербургъ, генваря 13 дня, 1790 года.

Къ сему письму приложена была еще особливая бумага, исписанная имъ же, г. Нартовымъ, слѣдующаго содержанія:

1) Благоволите прислать Обществу вашихъ урочищъ окаменѣлостей разной породы.

2) Если есть у васъ какія модели мельницъ и земледѣльческихъ орудій.

3) Буде угодно вамъ, я пришлю вамъ изъ Общества сѣмянъ растенія сибирскаго, именуемаго Курлык (Polygonum fagopyrum), дикая гречиха, которая послѣ сама собою обсѣвается по засѣяніи въ первый разъ. Она питательна и служитъ пособіемъ земледѣльцамъ въ случаѣ неурожая другаго рода хлѣба. Опыты, учиненные около С. Петербурга, доказали, что она здѣсь ростетъ изрядно. Я послалъ для опыта и къ городу Архангельскому. Желательно-бъ было, еслибъ вы, по усердію своему, также у себя опыты надъ онымъ произвели и послѣ Общество о слѣдствіяхъ увѣдомили».

Полученіе такого благодарительнаго письма было мнѣ хотя пріятно, однако, удовольствія дальнаго не произвело, ибо симъ еще весьма мало награжденъ былъ трудъ, употребленный мною и сыномъ моимъ при дѣланіи и представленіи коллекціи нашей съ песками, и пользы от всего нашего предпріятія не произошло ни какой существительной, почему оба мы съ сыномъ почти и раскаивались въ томъ, что затѣвали и предпринимали сіе дѣло, и тѣмъ паче, что я, напротивъ того, легко могъ предусматривать, что от сего возобновленія съ Обществомъ переписки и сношенія произойдетъ только то слѣдствіе, что Экономическое Общество будетъ только от времени до времени отягощать меня кой-какими своими требованіями и препорученіями, чему примѣръ, и па первой уже встрѣчѣ, оно въ письмѣ своемъ довольно показало; и что, по сему случаю, буду принужденъ я опять много трудиться, имѣть много хлопотъ, а иногда и нѣсколько убытковъ; и за все то долженъ буду довольствоваться одною только пустою и ничего незначущею честью и похвалами, и болѣе ничего.

Однако, какъ начало было уже учинено и мнѣ не годилось уже отстать и опять замолчать (хотя того мнѣ уже и хотѣлось, а сверхъ того и неизвѣстно было ничего о будущемъ и не можетъ ли знакомство съ Обществомъ послужить мнѣ опять въ какую-нибудь пользу), а паче всего, какъ я имѣлъ уже около сего временя болѣе свободнаго времени, то подумавъ-погадавъ и положилъ я употреблять кой-когда свободное время на переписку съ Обществомъ, а притомъ на первый случай и удовлетворить его требованіе посланіемъ къ г. Нартову ящичковъ съ песками, къ пріуготовленію которыхъ мы съ сыномъ тотчасъ и приступили, что для насъ тѣмъ съ меньшимъ трудомъ было сопряжено, что у насъ разноцвѣтныхъ песчаныхъ плитокъ разныхъ величинъ надѣлано было въ запасъ превеликое множество, и стоило только набирать изъ нихъ коллекціи и, укладывая въ пріуготовленные ящички, перекладывать ихъ между собою узенькими полосками сукна зеленаго; однако, все потребно было нѣсколько времени на пріуготовленіе и оклейку ящичковъ разноцвѣтными бумагами. Что-жъ касается до требованія Общества о присылкѣ имъ окаменѣлостей и модели мельницъ и орудій, то сему я только усмѣхнулся, ибо у меня всего меньше было на умѣ къ нимъ оныя посылать, хотя бы они у меня и были, но, по счастію, никакихъ въ тотъ разъ не случилось и посылать, дѣйствительно, было нечего.

Въ таковыхъ разборахъ и раскрашиваніяхъ обо всемъ моего сына и въ богомолій провели мы всю первую недѣлю великаго поста. А что было въ теченіе второй и далѣе, о томъ перескажу въ письмѣ будущемъ, а теперича же, симъ окончивъ, скажу, что я есмь вашъ, и проч.

(Марта 4 дня 1811 года).

Любезный пріятель! Приступая теперь къ продолженію повѣствованія о дальнѣйшихъ происшествіяхъ, случившихся со мною въ теченіе начавшагося тогда великаго поста, скажу, что хотя и весь оный прошелъ въ мирѣ и тишинѣ, однако, были кой-какія происшествія, которыми онъ ознаменовался. Къ числу сихъ принадлежало и то, что мы въ первое воскресенье на-смерть были перепуганы опасностію, которой подверглись — было оба мои старшіе дѣти, а именно мой сынъ съ любимѣйшею сестрою своею Настасьей). Въ самый сей день восхотѣлось намъ съѣздить кой-къ-кому изъ городскихъ въ гости. Мы, собравшись всѣ, и поѣхали. Но такъ какъ случилось, что лошади въ тѣхъ саняхъ, въ которыхъ ѣхали сынъ мой съ дочерью, шарахнувшись начали бить и понесли оныхъ куды-зря, мы, увидѣвъ сіе и что они ихъ и изъ саней выпрокинули, перестращались невѣдомо-какъ, и обрадовались крайне, узнавъ, что они ни мало не убились, а отдѣлались от сей опасности однимъ только испугомъ.