Николас Пиледжи - Казино. Любовь и власть в Лас-Вегасе. Риск, азарт, искушение

Вот мы и поженились. Невероятно. Что за ночка тогда вышла! Около пяти сотен гостей. Ее семья. Моя семья. Друзья. Икра. Лобстеры. Шампанское“ Кристалл” на всех гостей. Для нас возвели часовню в “Сизарс-Пэлас”. Не представляю, на сколько мы нагуляли. Свадьба была за счет заведения».

Левше Розенталю был сорок один год. Его утомила работа на вольных хлебах. Он управлял букмекерской конторой «Роуз Боул», и за четыре месяца его арестовывали шесть раз. Он устал от восемнадцатичасового рабочего дня и вечных нападок Джона Доу. Пришло время что-то менять. Найти постоянное занятие. Остепениться. Само собой, Лас-Вегас был единственным местом в мире, где остепениться означало устроиться на работу в казино.

Розенталь рассказывал: «В 1971-м все дошло до того, что Джери попросила меня перестать играть и найти нормальную работу. Оказать должное уважение семье после рождения сына. Она хотела, чтобы мы жили нормальной жизнью. Она намучалась. Сказала, что Стивен намучался. Я чувствовал себя обязанным дать ей хотя бы небольшую возможность пожить нормальной жизнью. Она сказала: “Возьми те силы, которые ты каждую неделю тратишь на игру, и направь их на работу в казино”. Я согласился и предложил себя на несколько вакансий. У меня были друзья в “Стардаст”, и я получил работу дежурного администратора. Следующим по старшинству после крупье. Я получал шестьдесят долларов в день. Смена длилась восемь или девять часов. Я наблюдал за четырьмя столами для блэкджека».

Отель-казино «Стардаст» был построен в 1959 году. Это было первое многоэтажное казино на Стрипе, и по данным федералов, оно сменило несколько владельцев, так или иначе связанных с чикагским синдикатом. Известно оно было в первую очередь самой большой вывеской в Вегасе – в одной только букве «А» было 932 лампочки – и тем, что там проходили кабаре-шоу Лидо. В этом казино играли неторопливо – игроки проигрывали медленно и последовательно; отчаянные транжиры ходили в «Сизарс» и «Дезерт Инн».

«В мою первую смену ко мне приставили Фрэнка Курсоли, старшего по столам для блэкджека, – рассказывал Левша. – Бобби Стелла, вице-президент“ Стардаст”, которого я знал еще с Чикаго, привел меня к Курсоли и представил нас друг другу. Курсоли стал нести какую-то херню о казино, а я ни черта не понимал.

Затем, в первый же вечер, меня начали постоянно дергать по громкой связи. Я не мог откликаться на все вызовы со своего места, но я видел взгляд Курсоли, в котором явно читалось “что-мать-твою-это-за-парень”. Он спросил Бобби Стеллу:“Кто это? Что за херня творится с громкой связью?”

Бобби ответил: “Спокойно. Расслабься. Ты не знаешь, кто он такой. Спокойно”. Короче говоря, Бобби пытался донести до Курсоли, что я не простой работник.

Когда я спросил Курсоли о перерыве – у меня разыгралась язва, – он бросил на меня злобный взгляд.“Я тебе сообщу”, – сказал он мне, словно разговаривал с дебилом. Я вернулся на рабочее место взбешенным. Я не привык просить разрешения выпить стакан молока.

Мимо проходил Бобби Стелла. Наши взгляды встретились. Он подошел к моей стойке. Я спросил: “Слушай, Бобби, этот парень чокнутый? Что с ним не так?” “Тише-тише”, – ответил Бобби, подошел к Курсоли и позволил мне пятнадцать минут отдохнуть.

В конце первой смены, когда за мной приехала жена, я еле стоял. Ноги гудели. Я сказал: “Джери, я пас”.

Но она уговорила меня вернуться. И начав расти в этой индустрии, я стал потихоньку завязывать со ставками. Теперь я ставил только на игры Национальной футбольной лиги. Бросил даже университетские баскетбольные матчи.

Мне никогда не приходила в голову идея поработать в казино до того, как моя жена не выступила с таким предложением, но, начав там крутиться, я быстро втянулся. Я в первый раз увидел бизнес, где люди так охотно отдавали тебе свои деньги. Ты им бесплатную выпивку и мечту, а они тебе свои кошельки.

Как-то вечером я поехал в “Хендерсон”, чтобы кое с кем спокойно поужинать. Небольшое местечко. Там был стол для игры в крэпс и два стола для блэкджека. Я увидел, как около него припарковался дом на колесах, из него вышел какой-то тип с семьей, и они зашли внутрь. До Вегаса оставалось тридцать миль, но это была их первая остановка.

Они остановились, потому что наружная вывеска гласила «ЛАНЧ, 49 ЦЕНТОВ – 24 ЧАСА В СУТКИ». Парень пришел дешево поесть и наткнулся на стол для блэкджека. Пока я там сидел, он проиграл две тысячи четыреста долларов. Он даже не добрался до Вегаса. Они загрузились в микроавтобус и поехали домой».

Левша запомнил это на всю жизнь. Он стал одержим стремлением узнать об игорном бизнесе все. «У меня была сотня вопросов и ни одного ответа, – говорил он. – Старожилы не хотели мне ничего рассказывать. Хранили тайны. Мне предстояло узнать все самому.

И я узнал, что нет никаких тайн. Для казино не зарабатывать было на грани невозможного. Некоторым заведениям приходилось пару-тройку раз отыгрывать свои деньги, но только потому, что ими управляли лентяи или аферисты.

Я видел управляющих казино, которые совсем не хотели стараться. Они оставались в зоне комфорта. Это было не про меня.

В мои обязанности входило следить за своей игровой зоной, но в людные вечера я выходил из-за стойки и вставал позади дилеров, чтобы посмотреть, не слишком ли высоко они поднимают карты. Потом я подходил к ним и говорил: “Какая симпатичная десятка пик”.

Я обнаружил, что к невнимательным дилерам в заведении часто подсаживались шулеры в паре: один сидел за спиной растяпы, подглядывая в его закрытые карты, и подавал сигналы напарнику, который играл за тем же столом. Они кивали, перемигивались, у них были специальные жесты, иногда они даже использовали импульсные передатчики. Некоторые из этих ребят были известными гастролерами – профессиональными жуликами, – их фотографии были занесены в черный список. Они приходили играть, нацепив фальшивые бороды, парики, накладные носы. Их напарники считали карты, помечали колесо рулетки, подменяли кости и с помощью особых магнитов заставляли игровые автоматы выкидывать выигрышные комбинации. Они были готовы на любой отвлекающий маневр, лишь бы один из них ухитрился подменить шуз [19] Шуз (башмак) – машинка для перемешивания и раздачи карт, как правило, вмещает шесть колод. на столе для блэкджека, чтобы потом вытянуть из крупье пару тысяч, которые тот уже никогда не отыграет.

Я начал изучать эти маленькие сигналы. Подсказки. Я узнал, что если после того, как вбрасывающий перетряс кости, а его ладони остались закрытыми, то он, вероятно, вбросит фальшивку. Некоторые были столь проворны, что высмотреть момент подмены было практически невозможно. Они работали в командах, где каждому была отведена своя собственная роль. Тем, кто подменивал кости, могла оказаться безобидная маленькая старушка. Сам игрок этим не занимался. Как правило, подменивший кости человек быстро уходил из-за стола. Предотвратить профессиональный вброс фальшивых кубиков на стол было невозможно, но администратор игровой зоны или старший смены должен был уметь обнаружить факт подмены как можно раньше.