Николас Пиледжи - Казино. Любовь и власть в Лас-Вегасе. Риск, азарт, искушение

Тони Спилотро, проходивший по делу «Арджент» в качестве обвиняемого наравне со всеми остальными – в основном из-за телефонных звонков руководителям «Стардаст» с просьбами пристроить нужного человека на работу или выбить комплимент от заведения, – был освобожден от посещения заседаний из-за больного сердца. Государственные врачи постановили, что Спилотро не симулировал болезнь, поэтому ему дали отсрочку на проведение коронарного шунтирования. После он все равно должен был явиться в суд.

Когда были озвучены обвинительные приговоры, никто не был удивлен, даже несмотря на всю суровость мер: Джо Аюппа, семидесятилетний чикагский босс и его правая рука, семидесятиоднолетний Джеки Чероне, получили по двадцать лет. Мейша Рокмана, которому было семьдесят три, приговорили к двадцати четырем годам тюремного заключения. Карл ДеЛуна и Карл Чивелла получили по шестнадцать лет, их тюремное заключение должно было начаться в один день. Джон и Джозеф Балистриери были оправданы по всем статьям.

1983-й стал поворотным годом в истории Лас-Вегаса. Прошли предварительные судебные заседания по делам «Тропиканы» и «Арджента», затем был суд и обвинительные приговоры. Были выплачены последние заемные ссуды Пенсионного фонда профсоюза. Закладная «Голден Наггет» была выкуплена Стивом Винном и оплачена бросовыми облигациями. Главная денежная артерия синдиката – казино – была перекрыта.

В 1983-м игровые автоматы стали главным источником дохода для казино, остальные виды азартных игр отошли на второй план. Лас-Вегас, который начинал как город для богатых кутил, превратился в Мекку для американских граждан, жаждавших мелких ставок и забегаловок типа «СЪЕШЬ СКОЛЬКО ВЛЕЗЕТ ЗА ДВА ДЕВЯНОСТО ПЯТЬ».

В 1983-м Комиссия по азартным играм Невады отозвала лицензию «Стардаст» из-за очередного расследования и посадила в бывший офис Левши одного из своих руководителей, чтобы тот управлял заведением. Чиновники штата успешно уволили или принудили уйти на преждевременную пенсию многих работников казино, которые тем или иным образом участвовали в многолетних преступных схемах.

В 1983-м Левша Розенталь со своей семьей переехал в Калифорнию.

«Я поигрывал на бирже, даже немножко рисковал, как настоящий игрок, – рассказывал Левша. – А дети, особенно Стефани, стали профессиональными пловцами. Она показывала неплохие результаты в Лас-Вегасе и брала призовые места на десятках соревнований.

Чтобы помочь ей достигнуть цели – а она уже готовилась к квалификационным соревнованиям Олимпийских игр, – мы переехали в Лагуна Нигел, где они могли тренироваться и соревноваться в составе “Мисьон Вьехо Нададорес”, одной из лучших команд пловцов в стране».

Дом Розенталей стоял в Лагуна Вудс, районе Лагуна Нигел, зажиточном квартале между Лос-Анджелесом и Сан-Диего. Это был один из девятнадцати домов, расположенных в шикарных прибрежных холмах, с панорамным видом на океан, Краун Вэлли и загородный клуб «Эль Нигель». Система безопасности дома семьи Розенталь включала, помимо прочего, несколько телевизионных мониторов, встроенных в панель, занимавшую целиком всю стену в гараже.

Почти весь 1983 год жизнь Левши была сосредоточена на впечатляющих успехах его детей в качестве профессиональных пловцов.

«Нет большего повода для гордости, чем прочесть заголовок, гласящий:“РОЗЕНТАЛЬ ЗАБИРАЕТ ЕЩЕ ДВА ЗОЛОТА”, зная, что речь о твоем ребенке», – рассказывал Розенталь. Вырезки из газет до сих пор хранятся у него.

«Стефани была исключительным спортсменом. Она была поразительна. Ее болевой порог был столь высок… Я даже не могу описать… Не могу описать словами, сколько боли она перетерпела. Я смотрел, как она тренируется. Отвозил ее на утренние и дневные тренировки. В четыре тридцать утра и в три тридцать пополудни. Знаете, мне нравилось это делать. Я наблюдал за ее тренировками. И я видел выпирающие вены, красные глаза, как она тренируется в дождь, град и холод. Я пребывал в благоговейном трепете от того, чем она готова жертвовать, чтобы заниматься тем, чем занимается. Знаете, я очень ее уважал.

Ибо неважно, сколь ты талантлив, нужно быть выносливым, сильным, стойким. Ну, знаете, чтобы выигрывать. А Стефани, мать твою, хотела выигрывать. Эту девчонку было не сломать. Она бы не позволила себя сломать.

И это не просто слова какого-то гордого папаши. Это слова игрока. Она была лучшей. Она надирала задницы всем, где бы ни была. О, да.

Были наградные ленты, медали, трофеи. К сожалению, Стивену пришлось во всем этом участвовать. А я не замечал, сколь сильно в нем чувство обиды. Они ведь были детьми. Ему всего тринадцать, ей десять. Ему было очень больно, когда я обнимал Стефани. Гладил ее по голове. Целовал ее. Пожимал ей руку. Подбадривал.

А ее брат, который участвовал в том же заплыве, приходил в хвосте. А что я мог поделать? Ну да, иногда говорил:“Эй, Стив, все в порядке. Просто нужно поднажать”. А Стивену было от нас всех горько. Все мы – это я и Стефани.

Стив был талантливым пловцом. Вообще-то, более талантливым, чем Стефани. Да, да. Тренеры по всей стране, и даже его личный тренер, говорили мне: “Фрэнк, если заставишь этого парня шевелить жопой и тренироваться, то никто и близко стоять не будет. Парень круче Стефани”.

Но ему не хватало желания взять себя в руки и постараться. Начать тренироваться. Проплывать пятнадцать тысяч метров в день. Бегать. Заниматься в тренажерном зале. Поднимать тяжести. Он не хотел платить должную цену. Соответственно, Стивен участвовал в соревнованиях, не обладая должным уровнем подготовки. И ему надирали задницу.

Но знаете, не всем дано это. Я не мог его винить. Я думаю, ему стоило уйти. Пойти, к примеру, в спасатели.

А Стефани гналась за золотом. То были лучшие годы моей жизни. Я сказал дочери и паре самых близких друзей, что если она попадет на Игры 1984 года и заработает там медаль, то мне больше ничего не будет нужно от этой гребаной жизни.

Если мне было суждено через минуту после этого сдохнуть от сердечного приступа – да насрать. Не очень-то и нужно было мне после этого жить. И я говорил правду. Другими словами, мне хотелось только этого. И я сказал: “Стефани, это все, чего я хочу. Хочу это увидеть”.

Я сказал ей: “Со мной уже произошло чудо, когда я выбрался из заминированной машины. Я хочу увидеть, как ты возьмешь золото, Стеф, после этого я собираюсь прощаться”.

И она меня услышала. Но она была маленькой. Она была совсем ребенок. Она тренировалась с шестилетнего возраста. Итак, мы отправились на отборочные соревнования в Остин, штат Техас. Она была заявлена как участница трех этапов, и я очень внимательно наблюдал за ее тренировками перед отъездом в Остин. Помните, я игрок. Я привык наблюдать.