Григорий Аросев - Владимир Набоков, отец Владимира Набокова

Тетя Леля была совсем иной. Нервная, робкая, очень умная, она казалась сложнее и тоньше своего мужа. Непросто было завоевать ее дружбу.

За столом у Набоковых всегда было оживленно и весело. Мы говорили о политике, культуре, литературе, искусстве. Когда приезжали кузены Владимир и Сергей, беседа превращалась в марафон вопросов и ответов, сопровождавшийся легким поддразниванием. Поддразнивание это состояло в том, что жертве – обычно бабушке (Марии Фердинандовне. – Г. А .), мне или кузине Ольге – задавали вопросы, на которые мы не могли ответить (Кто был чемпионом мира по шахматам до Ласкера? Что сказал Наполеон во время коронации? Чем питаются гусеницы на листьях бирючины? Что написал Пушкин Гоголю, прочитав его книгу?). Иногда кузен Владимир придумывал какого-нибудь писателя или поэта, короля или генерала и задавал вопросы о его мнимой жизни. Обычно жертва расстраивалась (особенно кузина Ольга) и бранила насмешника. Однако до жестокости никогда не доходило…

Володя всегда делал все с une superbe sans égal [73] С непревзойденным блеском (фр.). – Прим. авт. , и я испытывал благоговейный страх перед широтой его познаний. Если мне доводилось сделать неловкое замечание, или невпопад ответить на прямой вопрос, или неверно процитировать какое-нибудь стихотворение, он поднимал меня на смех и нещадно подтрунивал надо мной».

«Кузен Владимир» в середине января 1922 года уехал в Кембридж к началу очередного семестра. Снова в Берлине он оказался 18 марта, и это – чудо.

Едва ли стоит спекулировать и говорить о чувствах, которые испытывали друг к другу Владимир Дмитриевич и его старший сын – да и вообще все его и Елены Ивановны дети. Нельзя исключать того, что ВДН оказал на кого-либо из своих детей большее влияние, чем на Володю, но именно он, прославивший их и без того знаменитую фамилию буквально на весь мир, в силу своего ремесла оставил максимальное количество свидетельств о том, какое место в его жизни занимал отец. Коротко – огромное.

ВДН осязаемо присутствовал в жизни В. В. Набокова без малого 22 года, и даже если принять во внимание, что во младенчестве и раннем детстве Владимир-младший этого не осознавал, пробуждение сознания было неразрывно связано с отцом. Без боязни ошибиться скажем, что 15 лет – главных лет для становления личности – Набоков-младший провел под непосредственным влиянием отца. Кириллу Владимировичу в этом отношении пришлось гораздо сложнее: он потерял отца в свои десять. Сергей, средний брат, будучи фактически ровесником Владимира, был слишком непохожим ни на кого, и он, немного повзрослев, не пользовался тем же расположением и покровительством отца.

Иными словами – тем, чем пользовался старший брат.

На характер отношений двух Владимиров главное влияние оказало взаимное уважение и, вероятно, нечто большее. Можно с осторожностью употребить слово «восхищение», ибо сын восхищался отцом, но дошло ли дело до того же чувства от отца к сыну, мы не знаем. Безусловно, ВДН видел талант сына, старался делать для него все, что было в его силах (выпуск юношеского сборника стихов, постоянные публикации в берлинском «Руле», участие в подготовке первого «взрослого» сборника, который вышел, однако, уже после смерти ВДН, но до подлинного осознания литературного масштаба Владимира-младшего отец просто не дожил. Впрочем, сделанного тоже более чем хватило: вряд ли без упомянутых публикаций, без первого сборника В. В. Набоков обрел бы ту уверенность в себе, которая позволила ему стать по-настоящему выдающимся писателем.

При этом Набоков-старший заботился об уверенности сына не бездумно. Младший Владимир рассказывал, что однажды какой-то репортер (имя не сохранилось), «нуждающийся и безграмотный», желая угодить Владимиру Дмитриевичу за какое-то доброе дело, написал неумную излишне восторженную статью о ранних стихах Володи. Набоков-старший сумел не допустить публикацию подобострастной писанины. (В. В. Набоков писал, что эта история излечила его от интереса к «единовременной литературной славе» и привила «почти патологическое равнодушие» к рецензиям, – но в этом можно слегка усомниться.)

Более чем очевидно, что сын восхищался отцом и принимал его точку зрения по очень многим вопросам. Какие-то темы они затрагивали в личных беседах, каким-то реакциям отца Владимир Набоков – младший просто становился свидетелем – все это оставило отпечаток на всю жизнь. Ну и нет никаких сомнений, что на протяжении всей жизни В. В. Набоков постоянно в мыслях обращался к отцу и анализировал происходящее, пытаясь предположить, как бы отреагировал на ту или иную ситуацию ВДН.

В истории русской классической литературы золотого века среди наиболее значимых фигур едва ли сыщешь столь же тесную связь между отцом и сыном. Профессор Корнеллского университета Гавриэль Шапиро в своей подробнейшей книге The tender friendship and charm of perfect accord («Нежная дружба и обаяние совершенного согласия»; название взято из 9-й главы автобиографического романа «Память, говори») [74] Здесь и далее в главе я с благодарностью в адрес профессора Шапиро привожу некоторые тезисы из этой книги. – Прим. авт. , посвященной отношениям отца и сына, выделяет две категории отцовских ролей: отчуждение, граничащее с враждебностью (таковы случаи Пушкина, Достоевского, Блока, Мандельштама) и фактическое отсутствие (Лермонтов, Тургенев, Толстой, Чехов), которое не следует путать со слишком ранним уходом из жизни, хотя иногда эти факторы и сочетаются.

«Быть может, можно разделить мужские характеры на две категории: одну составят те, которые слагались под влиянием сыновней любви, другую – те, которыми управляла жажда освобождения, тайная, несознаваемая жажда…» – писал Юрий Олеша в 1938 году в эссе «Я смотрю в прошлое» [75] Олеша Ю. К. Я смотрю в прошлое (сб. рассказов). – М.: ФТМ, 2019. , тот самый Олеша, который в этом тексте открыто признавался в недостатке отцовского внимания (его отец все свободное время тратил на картежничество, а сразу после революции уехал на историческую родину – в Польшу).

Конечно, нельзя всех мерить одним мерилом, и были и другие примеры (особенно если брать мировую литературу), обратные, однако повторим ключевую мысль: ни один из сколь-либо известных писателей не испытывал такого основательного, длительного влияния отца, как Владимир Набоков, и даже спустя десятки лет В. В. Набоков иногда ассоциировал себя с отцом – так, в одном из интервью он сказал: «Мой отец был старомодным либералом, и я не возражаю, когда и меня называют старомодным либералом» (и это только один из примеров). Набоков твердо понимал, что многое в нем исходило от отца, корнями уходит именно в его личность и в его действия. По мнению Брайана Бойда, главное, что писатель Набоков взял от отца, было стремление к культурному развитию и максимальной эволюции, ибо культура в свою очередь ведет человека к гуманизму, ну а искусство в этом процессе играет в целом основополагающую роль.