Игорь Сорокин - Художник каменных дел

Вместе с тем Щусев понимал, что архитекторам труднее, чем кому бы то ни было, откликнуться на горьковский призыв: невозможно одним махом избавиться от ощущения, что судьба проекта больше не зависит от сиятельного лица и что нет нужды угождать вкусам очередного действительного тайного советника.

Зодчество было и останется социальным искусством. Оно теснее других искусств связано с требованиями дня. В «палитру» зодчего всегда включены земля, фонды, инженеры, чертежники, рабочие. Творчество архитектора отражает господствующие в обществе вкусы, которые формирует правящий класс.

Отныне надо строить, уча своей постройкой, строить, пробуждая и развивая самые высокие чувства и благородные устремления. Такова цель. Мысли эти отрадно отозвались в сердце. То, что он всегда стремился быть понятным простым людям, уже было его, Щусева, вкладом в ту большую просветительскую работу, к которой призывал Горький. Алексей Викторович приободрился и продолжал следить за ходом собрания.

С обстоятельным, можно сказать, программным докладом выступал Александр Николаевич Бенуа. Он ратовал за сохранение ценнейших отечественных памятников искусства и архитектуры, предложил организовать немедленную охрану художественного наследия народов, населяющих пределы бывшей Российской империи.

— Это народное имущество, — страстно заключил Бенуа, — это наше добро, и нужно сделать все от нас зависящее, чтобы народ это осознал и чтобы он вошел во владение тем, что ему принадлежит по праву.

Особое совещание по делам искусства, подчиняясь воле и целеустремленности своего председателя А. М. Горького, наметило план действий. Литераторы задались целью восстановить закрытый в 1901 году Союз русских писателей, художники запланировали серию выставок, скульпторы и архитекторы вдохновились идеей создать на Марсовом поле памятник жертвам революции. Совещание постановило приступить к организации отдела русской революции при городском музее Петрограда.

Одной из главнейших забот деятелей культуры стала забота о создании заслона, препятствующего вывозу за гранипу памятников национальной и мировой культуры. Одним работникам искусства было трудно справиться с этой задачей. По предложению Горького в инициативное объединение деятелей культуры и искусства вошли депутаты Петроградского Совета большевики М. П. Неведомский, Н. Д. Соколов и А. Н. Тихонов. С их помощью настойчиво проводилась ленинская ориентация творческой энергии писателей, художников, композиторов, артистов.

8 марта 1917 года Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов выпустил знаменитое воззвание, начинавшееся словами: «Граждане, берегите дворцы, берегите картины, статуи, здания — это воплощение духовной силы вашей и ваших предков...»

Вскоре Особое совещание по делам искусства было реорганизовано в Совет по делам искусств. Хотя формально он подчинялся комиссару Временного правительства, всеми его практическими шагами руководил Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов.

Уже на второй день существования Совета по делам искусств в нем были созданы комиссии музейная и охранная, революционных торжеств и пропаганды достижений искусств, архитектурная и строительная. «Поболее действовать — поменее говорить!» — призывал Горький.

Необходимым шагом было постановление Петросовета об осмотре и учете состояния городских и загородных дворцов бывших сановников и знати. Деятели культуры решительно поддержали это постановление, взяв на себя роль экспертов. Квалифицированно составленные описи и реестры художественных ценностей были нужны Петросовету, чтобы разработать действенные охранительные меры, установить посты в тех местах, где это необходимо, и постепенно налаживать народные экскурсии, развивать искусствоведческую работу.

Товарищами председателя Совета по делам искусств А. М. Горького были утверждены А. Н. Бенуа и Н. К. Рерих. Делами архитектурной и строительной комиссии на первых порах ведал А. В. Щусев. Квартира Горького стала настоящим штабом борьбы за передачу сокровищ национальной культуры в руки революционного народа. Ленинская идея о рабочем учете и контроле распространилась и на предметы искусства.

Первые успехи обнадеживали. А. М. Горький предложил И. Э. Грабарю и А. В. Щусеву подумать о том, чтобы наладить подобную работу в Москве и Московской губернии, где в старинных домах и усадьбах также веками скапливались творения художественного гения.

Горький был всего пятью годами старше Щусева. Ни академического, ни даже гимназического образования, ни знания древних и иностранных языков у Горького не было, не было и того, что в светском обществе почиталось всего выше, — изысканности манер. Зато были талант понимания человеческой беды и скорби, чувство спаянности с народом, которому он беззаветно принадлежал.

Сам Горький выше всего ценил в людях это ощущение сокровенного родства с народом. Он легко угадывал его в том или ином человеке, с которым сталкивался, и тогда был готов простить ему любые недостатки. Эта черта характера писателя пленила Щусева. Ему открылись огромность этой чистой души, прозрачная ясность мысли этого человека, твердость его позиции. Цельных людей Алексей Викторович ценил очень высоко.

Порою в художественной среде раздавались голоса всепрощения, призывы пожалеть «титулованных трутней». Горький одной фразой пригвоздил к позорному столбу всю сановную рать, назвав Николая II «первейшим мерзавцем Европы». Определение было настолько метким, что немедленно распространилось повсюду.

Общаясь с Горьким, Щусев ясно видел, как убежденность рождает почти нечеловеческую энергию. Гнев, боль, сострадание, казалось, переплавились в вечный свет. Лучи этого яркого света грели души. Как Горький писал, так он и жил. Это был художник-деятель, который своей общественной работой показывал, как нужно понимать творчество вообще и как нужно поступать. Вернувитись в Москву, Алексей Викторович еще долго жил впечатлениями бесед с Горьким и совместных с ним дел.

Стоило Щусеву окунуться в московские будни, как показалось просто немыслимым начинать в Москве то, на что отважились художники в Петрограде. Военные учреждения, полицейские службы действовали здесь как будто с тем же рвением, что и прежде. Московская знать, правда, попритихла, настороженно следя за бурными событиями в северной столице.

Весной на шумных площадях Москвы распускали свои разноцветные шатры цирки шапито. О победах цирковых борцов московские газеты писали как о важнейших событиях городской жизни. Знаменитые акробаты и фокусники, дрессировщики и клоуны владели сердцем «почтенной московской публики». Ремесленники, повара, половые, дворники, извозчики любили цирк восторженной любовью. И не только они — цирк пользовался популярностью.