Френсис Барти - Европа во времена Первой мировой войны. Дневники посла Великобритании во Франции. 1914—1918 годы

4 марта 1918 г. О, Россия, какой débâcle! [496]Германский «земельный голод» прогрессирует огромными шагами. Они требуют вернуть Турции Карс, Батум и т. д.! Торопись, Япония! Не думаю, что за всю войну у нас была такая мрачная ситуация, как сейчас — если не считать тех дней в начале сентября 1914 года, когда немцы почти вплотную подошли к Парижу. Ли считает Клемансо пессимистом. Утром я видел его. Он не выглядит пессимистом. Каждую неделю арестовывают новых обвиняемых в шпионаже. Боло расстреляют в течение следующих четырех недель.

5 марта 1918 г. Утром снова шел снег, а в полдень выглянуло солнце.

Ллойд Джордж и Клемансо никогда не найдут общий язык: они не понимают друг друга. У них снова конфликт.

Австро-германские условия — Румыния, часть России и отказ от независимости Польши — должны открыть глаза социалистам. Пора понять, что международная социалистическая конференция с участием делегатов из воюющих и нейтральных стран не заставит германских социалистов противостоять территориальному голоду Германии. Они будут требовать мир только на условиях Германии. Надеюсь, что японцы вскоре приступят к действиям.

6 марта 1918 г. Вчера вечером ко мне заходил Уитни Уоррен, встревоженный сообщениями одного американца, сотрудника разведки. Вернувшись из Англии, он распространяет здесь слух среди американцев, будто Англия «по уши сыта» войной. Уитни Уоррен спросил меня, правда ли это. Я ответил: к сожалению, глупое письмо Лансдауна в «Дейли телеграф» несколько недель назад было радостно встречено записными пацифистами и двумя бывшими лорд-канцлерами, которые больше славятся теоретическими познаниями, чем здравым смыслом. Британцы — не лейбористы, возглавляемые тщеславными идеалистами, — вовсе не стремятся к миру с Германией любой ценой. Уитни Уоррен боится распространения слуха о том, что британцы «по горло сыты» войной. Я рекомендовал ему пообщаться с Бобом Бэконом, который служит при ставке офицером связи. Уитни Уоррен сказал, что между Першингом и Петеном наблюдаются разногласия, поскольку первый — старомодный служака, поборник строгой дисциплины, а вовсе не современный военный. Многие хотят заменить Першинга другим.

На военном заводе в окрестностях Парижа произошла забастовка. Кажется, она уже прекращена. Забастовку в Сент-Этьене подавили весьма радикальными мерами. Призвали кавалерийский полк и 3 тысячи жандармов, среди забастовщиков много убитых и раненых. В конце концов молодых забастовщиков отправили на фронт, а пожилым повысили жалованье.

Я еще не получил «Дейли телеграф» за вторник; однако читал во французских газетах отклики на еще одно письмо Лансдауна. Его письмо причинит вред здесь и даст повод нашим недоброжелателям утверждать, будто мы дрогнули.

7 марта 1918 г. Прочел письмо Лансдауна. Он готов поверить обещаниям Германии и признать, что вопрос Эльзаса и Лотарингии необходимо всесторонне обсудить на мирном конгрессе — как будто там есть что обсуждать! Письмо не произвело здесь такого большого вреда, как можно было бы ожидать.

Вчера ко мне приходил Дж. Бакен. По его словам, многие молодые консерваторы думают объединиться с Лейбористской партией, и он считает, что эта партия в следующем парламенте численно окажется самой большой в Палате общин. Он спрашивал, не пораженец ли Лушер! С какой стати ему быть пораженцем? Его партнер производит снаряды. Кроме того, он спросил, не прогрессирует ли пацифизм во Франции. Я дал ему тот же ответ относительно французов, что и Уитни Уоррену.

После того как Альбер Тома заявил, что, если Клемансо не последует его совету в одном вопросе, начнется всеобщая забастовка, тот заметил: «En tout cas vous n’y serez pas». — «Pourqoui donc?» — спросил Тома. «Parceque je vous aurais fait fusillé bien avant une grève générale» [497], — ответил Клемансо.

Бедная Румыния! Условие, что немцы получат свободный доступ в Одессу, означает также проход из этого порта в Трабзон, Батум и далее в Персию, в сочетании с турками из Ардагана и Карса. Слишком много колебались и тянули с предоставлением Японии свободы действий в Сибири.

8 марта 1918 г. В 21.00 я ужинал, когда начался воздушный налет. Сейчас 23.30, и он еще продолжается. Пушки бьют как будто очень близко и стремительно, а совсем недавно казалось, что они далеко. Все время слышится эхо от взрывов. Боюсь, что немцы сделали своей целью Елисейские Поля — «pourvu qu’ils visent bien!» [498].

Сегодня в Палате депутатов нападали на Клемансо из-за «судебных дел». Защищаться же пришлось Пенлеве, и с этой целью он обнародовал конфиденциальные сведения о своих переговорах с Рибо. Ренодель нападал на Клемансо за то, что тот позволил «Аксьон Франсэз» оскорблять социалистов. Клемансо возразил: когда он отменил политическую цензуру, социалисты ему аплодировали. Теперь, когда нападают на них самих, они хотят, чтобы власти сдерживали газеты, настроенные против них. Им не угодишь! Вот что мне рассказали о происходившем в Палате депутатов. Газетных отчетов еще нет. Клемансо наверняка получит вотум доверия.

Снова взрывы; но, поскольку сейчас 23.45, налет все же должен скоро закончиться. 00.20. Пушки замолчали, так что спать.

9 марта 1918 г. В налете участвовало 90 германских самолетов, но большинство из них сбились с пути и рассеялись. Они причинили большой ущерб. Около 20 убитых и 40 раненых. На углу улиц Лафит и Друо большая воронка, в которую провалился автомобиль такси. Бомбы падали и причинили ущерб на Леваллуа, Монмартре, возле Лионского вокзала и Северного вокзала.

В Лондоне боятся, как бы наступление японцев в Сибири не настроило русское общественное мнение против союзников по Антанте. В настоящее время в России превалирует большевистское мнение, направленное против союзников. Возможно, русские противники большевиков рады японской поддержке. Как бы там ни было, если японцы зайдут достаточно далеко, чтобы не дать немцам получать продовольствие из Сибири, это уже большая победа.

В письме из Лондона говорится: «Положение внутри страны нельзя назвать хорошим. Распространены пацифистские настроения, которые подпитываются дефицитом мяса. Низшим классам последнее время так переплачивали, что они переедали, и теперь возмущаются, получая всего фунт мяса в неделю, в то время как раньше они — в среднем — ели по 2 фунта в день. В самом деле похоже, что некоторые из наших так называемых государственных деятелей намерены спровоцировать революцию. Говорят, что Л. Д. предложил свои услуги юнионистам».

Клемансо имел вчера в Палате депутатов большой успех.

12 марта 1918 г. Вчера приходил архитектор посольства. Он предупредил, что с моей стороны неблагоразумно оставаться в гостиной во время налета. Если не считать того, что бомба может упасть на крышу бальной залы, здесь достаточно пространства для того, чтобы в окно влетела воздушная торпеда. Однако вчера, когда сразу после ужина прозвучала тревога, я, как и все остальные, спустился в погреб. Налет продолжался почти три часа. После отъезда дипкурьера в Лондон ко мне присоединился Монсон. Как и во время предыдущего налета, казалось, что самолетные орудия стреляют иногда совсем близко, а иногда — очень далеко. Иногда очередей вообще не было слышно. Бомбы взрываются совсем с другим звуком. Мы слышали три мощных взрыва. От вибрации распахнулись ворота соседнего дома. На Париж и его окрестности упало около 30 бомб. Три упали неподалеку от военного министерства. Одна — рядом с посольством Германии, одна — Люксембурга, одна — на площади Республики, одна рядом с Институтом Пастера, одна за Трокадеро, одна возле Пер-Лашез, две в Севре, две возле Лионского вокзала, несколько на севере Парижа. Одна бомба упала возле станции метрополитена на улице Боливар, рядом с Северным вокзалом. Среди тех, кто прятался на станции, началась паника, и многие (как сообщают, 76 человек) пострадали в давке. Ходил смотреть ущерб, причиненный военному министерству и соседним кварталам. Весь фасад военного министерства в дырах от шрапнели, все окна выбиты; то же самое с другой стороны бульвара. Разбиты витрины магазинов. Улица Сент-Доминик: в соседнем дворе с кабинетом министров упала бомба, и дом загорелся; говорят, убиты несколько офицеров. Выше, на бульваре Сен-Жермен, также упала бомба и причинила разрушения. Немцы, конечно, попытаются поссорить французов и англичан, объявив, что бомбардировка Парижа стала необходимым воздаянием за бомбардировку британскими самолетами германских открытых городов вдали от линии фронта.