Френсис Барти - Европа во времена Первой мировой войны. Дневники посла Великобритании во Франции. 1914—1918 годы

В Сент-Этьене обнаружено немецкое шпионское entrepôt [490]: кабачок, которым управлял один немец и его жена. Они должны были наносить удары в критические моменты войны.

Клемансо пригласил меня сегодня вечером к себе.

22 февраля 1918 г. По-моему, шпионский кабачок в Сент-Этьене, которым управляла немецкая супружеская пара, обнаружили очень поздно. Надеюсь, что результаты окажутся плодотворными.

Неужели вторжение немцев в Россию, их программа аннексий и требования контрибуций никак не повлияют на французских и британских социалистов, которые собрались в Лондоне, и на их абсурдные идеалы?

Прочел сильную статью в «Морнинг пост». По сути она согласуется с правдой, так как Ллойд Джордж, несомненно, в самом деле хотел избавиться от Робертсона, у него имеются стратегические взгляды, и он в самом деле собирался сделать Уилсона в Версале независимым от Робертсона в Лондоне, если бы последний остался главой Имперского генерального штаба.

24 февраля 1918 г. У меня был гость из Версаля — генерал Роулинсон [491]. Он считает, что отношения военного министерства и Версаля наладятся, так как он из военного совета. Кроме того, он ровесник и друг Г. Уилсона, с которым они вместе служили в Штабном колледже. По-моему, учитывая всевозможные преимущества, которыми воспользовались немцы в России и Румынии, военные считают, что мы еще два года должны бить немцев, чтобы диктовать свои условия мира.

Клемансо нет на месте, и Пишона я не видел около недели.

25 февраля 1918 г. Мой вчерашний гость проявил мягкотелость в связи с германскими колониями. Он считает, что мы могли бы спасти лицо Германии, вернув ей Дар-эс-Салам! Но Дар-эс-Салам находится напротив Занзибара и превратится в пиратское гнездо, откуда корабли будут перехватывать наши торговые суда, следующие на Дальний Восток. Он считает: если мы не решим продолжать войну до полного разгрома Германии, мы должны пойти на уступки. Если народы одобрят программу социалистической конференции в Лондоне, война продлится еще два года или дольше, потому что иначе нам не удастся получить независимую Польшу с выходом к морю и прочие объекты, которые Германия вряд ли уступит, пока ее не разобьют! Социалисты поддерживают требования итальянских ирредентистов, но возражают против разделения Австро-Венгрии и аннексии Ливонии, Курляндии или Литвы, а также самоопределения Армении, Месопотамии и Аравии. Возможен еще один выход — они переходят под управление комитета, который подчиняется Лиге Наций. Как невежественно и нелепо! Что значит «самоопределение»? И как вводить предлагаемое управление? Остается надеяться, что народы, в отличие от социалистов, разгневаются и выметут глупцов поганой метлой.

Уголь стоит 237 франков за тонну — антрацит. За последнюю партию я заплатил более 600 фунтов.

26 февраля 1918 г. Ходят слухи о разногласиях между американскими и французскими генералами; Першинг и Петен не ладят, и кое-кому хочется сместить Першинга. Американцы не выносят долгих бюрократических французских проволочек и начинают делать что хотят, не всегда дожидаясь санкции французов. Это вызывает трения. Американцы не склонны обращать внимание на личные интересы и чувства французов. Американцы хотели бы сражаться рядом с нами. Ради наших будущих отношений лично я считаю, что им лучше оставаться с французами. Наблюдаются зависть и разногласия между французским послом в Вашингтоне и Тардьё, французским верховным комиссаром в Америке. Шамбрэна, который дружит с обоими, повысили из первого секретаря в Лондоне до советника посольства в Вашингтоне, чтобы он сохранял мир между ними.

Убили 22-летнего сына Шнейдера, очень умного молодого человека, которого с детства готовили в преемники отца на заводе Крёзо. Пуля попала ему в живот.

Боюсь, что здешние социалисты ничему так и не научились на русском примере. Они по-прежнему стремятся вести переговоры с врагом у ворот. Даже речь Гертлинга не повлияла на их отношение, хотя он говорит, что международному сообществу нет дела до Эльзаса и Лотарингии.

Сегодня мне нанес визит генерал Тренчард [492]. Из Парижа он проследует в Версаль, где побеседует с генералом Роулинсоном об авиации. Он сказал, что недавно за обедом встретился с лордом Нортклиффом и вышел из себя, не сдержавшись, после того, как лорд Нортклифф поведал ему, что это он назначил генерала руководить авиацией и что он (лорд Н.) знает настроения в армии лучше, чем генерал; генерал ответил, что его непристойные газетенки наносят непоправимый вред своими нападками на офицеров армии и флота и общественных деятелей.

Ужинал в «Рице»; меня пригласил сэр Чарльз Эллис. Сидел между ним и Уинстоном Черчиллем. Другими гостями были Бигем, генерал Сайкс, капитан Мортон, Джек Черчилль. У Уинстона своеобразные взгляды. То он говорил, что войну нельзя продолжать ни дня сверх того, что необходимо, чтобы освободить Бельгию и получить для Франции Эльзас и Лотарингию — не обязательно все, но такую их часть, чтобы Франция не считала, будто Англия ее бросила, и не кинулась искать иного друга. Что же касается германских колоний, Южную Африку можно склонить к соглашению, по которому она удержит германскую Юго-Западную Африку в обмен на какую-нибудь другую германскую колонию, которую забрали мы. Германскую Восточную Африку необходимо вернуть Германии. Довод, что оттуда они будут угрожать нашим судам, идущим в Индию, и построят базы для подводных лодок, не выдерживал критики, поскольку подводные лодки могут обойтись без таких баз. Германия хочет владеть угольными месторождениями и колониями; нельзя ожидать, что она ограничится только Европой. Я спросил, рассчитывает ли он на то, что Япония отдаст Цзяочжоувань. На этот вопрос он не ответил, и я оставил разговор о колониях. Позже, после ужина, мы сидели в большом зале, и тогда Уинстон сказал, что речь Гертлинга не допускает и мысли о мирных перспективах. Мы должны продолжать борьбу еще два или три года. Он считает, что анархия из России, скорее всего, перекинется на другие страны, но на Англию в последнюю очередь, потому что настроение народа лучше, чем на протяжении двух последних лет. Кроме того, У. Ч. сказал: если Клемансо падет, он хотел бы, чтобы к власти пришел Альбер Тома, так как он будет продолжать борьбу! Ему нравится Пенлеве. По его мнению, война ведется за европейские интересы и ни за какие другие, и после того, как она закончится, Европа останется вооруженным лагерем.

27 февраля 1918 г. Вчера Уинстон сам себе противоречил. Он говорил, что эта война — европейская война и ее результаты должны быть европейскими. Я предположил, что он имел в виду, что исход войны должен оставаться за Европой. На это он ответил утвердительно, но добавил, что за пределами Европы ничто не считается. Затем он заявил, что, если Германия развалит Россию, мы должны развалить Турцию. В противном случае, если Германия освободит захваченную ею часть России, мы отдадим Палестину, Месопотамию и пустыню аравийским арабам и предоставим им сводить счеты с Турцией. Я спросил о японской интервенции. Он сказал: если Япония вторгнется в Россию, Россия объявит ей войну! Способно ли такое объявление войны, сделанное Лениным, Троцким и компанией, причинить России еще больший вред? Если Япония будет сидеть тихо, большевики, за которыми последуют немцы, утвердятся во Владивостоке. Пусть уж лучше там и в Маньчжурии окажется Япония, чем большевики и немцы!