Френсис Барти - Европа во времена Первой мировой войны. Дневники посла Великобритании во Франции. 1914—1918 годы

13 февраля 1918 г. Судя по всему, произошла пикировка между Ллойд Джорджем и Асквитом. Последний намеревался поддержать союз Робертсона и Хейга. Сегодня заходил Мюррей Элибанк; он говорит, что Асквит совершенно здоров и находится в прекрасной форме. Он хвалит Ллойд Джорджа, который считает Дерби ценным приобретением и которому не хочется с ним расставаться. Среди рабочих на Клайде много русских, хотя пацифистов и предателей среди них немного. Зато шахтеры в Дербишире требуют победоносного мира. В целом в стране преобладают здоровые настроения. Дело с концессией Мюррея продвигается очень медленно. Он жалуется на уклончивость властей. Он не вел непосредственных дел с Юмбером, что для него большая удача.

Ожидается, что трибунал вынесет вердикт по делу Боло завтра или послезавтра. Если трое из семи членов трибунала выступят за его оправдание, его оправдают, но смертный приговор считается делом решенным.

14 февраля 1918 г. Военный атташе очень высоко ценит Репингтона. По-моему, его слова, обращенные ко мне, — изложение точки зрения Репингтона. «Морнинг пост», то есть выпуск за понедельник, привезли только сегодня. В номере нападки Репингтона и передовица, посвященная Ллойд Джорджу. По словам Лирой-Льюиса, силы обеих армий, британской и французской, истощены. Он считает, что исход войны всецело определится здесь, во Франции, говорит о нелепости подчинения всей резервной армии французскому генералу. Он же, в силу своего положения, не знает, кому из двух главнокомандующих и когда понадобятся подкрепления. Репингтон получает сведения от Робертсона и его друзей. Мне не кажется мудрым решением подавать в суд на Репингтона и «Морнинг пост», так как во время процесса непременно зададутся вопросом, повредила ли публикация национальным интересам какой-либо или обеих сторон.

15 февраля 1918 г. Никакого сюрприза по поводу Боло. Смертный приговор считался делом решенным. Его адвокат сказал: «Pourquoi n’avons-nous pas ici Caillaux et Humbert? Je vais vous le dire. Parceque si Caillaux était ici Bolo serait acquitté. On a craint de toucher à un homme qui était puissant hier, qui peut le redevenir demain. Que M. Caillaux soit traduit devant la Haute-Cour, soit, mais alors que Bolo l’y accompagne, sinon c’est que l’on a peur du premier. Si Bolo était un parlementaire aussi considérable que MM. Humbert et Caillaux il ne serait pas là. Il y a donc deux justices! La république des camarades n’est pas morte» [482].

16 февраля 1918 г. Вчера мне нанес визит Уильямс, радикал — член парламента от Дарема. Он не пацифист. Он приехал читать лекции на французском. Р. Сесила он считает великим человеком, а его единственным недостатком называет вспыльчивость. По его словам, Ллойд Джордж серьезно болен. Он, Уильямс, за Лигу Наций, но в умеренном смысле и не слишком поспешно. Сообщество миролюбивых народов, объединившееся ради сохранения мира, должно так запугать Германию, чтобы в будущем она не воевала! Прекрасные мечты! Сегодня утром меня навестили двое: Лемана [483]из Льежа я принимал в Желтой комнате, а «лейбориста» Гендерсона в другой комнате; я сновал между ними, как челнок. Леман приехал получать награду, Большой крест ордена Святых Михаила и Георгия. Гендерсон пришел с дружеским визитом. Он спрашивал, как избежать проволочек в префектуре полиции с визами для себя и его спутников-социалистов, которые возвращаются в Англию вечером в воскресенье или утром в понедельник. О политике мы не говорили, вернее, не обсуждали спорные вопросы. Г. сказал, что Ллойд Джордж слег, но только из-за простуды, и очень плохо выступил во время последней речи в Палате общин. Р. Сесил на подъеме; он более открыт для возражений, чем обычный Сесил. Бальфур — ум правительства, но здоровье его не в лучшей форме, и он настроен философски и равнодушно. Асквита он не упоминал.

Наконец, здесь ввели строгие ограничения на деликатесы и на предметы первой необходимости; они вступят в силу 1 марта. Мне кажется, что в Англии снижение нормы мяса по карточкам до 1 фунта в неделю больше другого порождает недовольство среди рабочих и становится подспорьем пацифистской пропаганды.

Сегодня к обеду приходила английская пара. Он склоняется к пацифизму. Его доводы таковы: «Мы устали от войны. Все от нее устали. В военном смысле нам никогда не сокрушить Германию. Довоенный статус-кво, возвращение к тому, «как было», — вот лучшее решение в нынешних обстоятельствах, и это будет означать реальное поражение Германии, так как она начала войну с намерением управлять миром, а если все вернется к тому, «как было», она потерпит поражение, потеряв миллионы людей и денег и ничего не приобретя. Она так обеднеет с финансовой точки зрения, что больше не сможет воевать. Что же касается жителей наших колоний, которые выступают против возвращения германских колоний, колониальным солдатам тоже надоело воевать. Ллойд Джордж и другие представители власти снова и снова повторяют, что у нас нет амбиций и мы не ищем территориальных приобретений». Что, однако, скажут наши колониальные правительства и народы, если власти предложат вернуть германские колонии? На это у моего гостя не нашлось достойного ответа.

Боло подал апелляцию и может выиграть месяц или больше. Некоторые считают, что он сделает признания, чтобы обвинить Кайо, но зачем? Признания не спасут его от расстрела.

17 февраля 1918 г. Еще один скандал, и на сей раз в нем замешано высшее общество. Объявили, что два офицера, ни в коей мере не связанные с идущими судебными процессами, предстанут перед военным трибуналом за то, что передали неподходящим лицам конфиденциальные документы дипломатического характера. Обвиняемые — военный атташе в Мадриде и его заместитель, герцог де Леви-Мирпуа. Военный атташе приказал своему заместителю, который собирался в Париж, передать морскому министру и бывшему министру Барту доклад, который военный атташе ранее направил военному министру. С этой целью герцог отправился в морское министерство. Министра не оказалось на месте, и он ушел, собираясь вернуться. Он потерял портфель, в котором лежал доклад — кажется, забыл его в такси или в магазине. Так или иначе, доклад попал в руки властей. Не знаю, получил ли его Барту.

Робертсон подал в отставку, и Уилсон уезжает из Версаля на Уайтхолл при меньшей власти, чем было у Робертсона. Военный атташе, которого я встретил утром во дворе суда и который немного прошелся со мной, говорит, что в военном министерстве разворачивались настоящие драмы. Уилсона назначили на смену Робертсону, который этого не знал. Уилсон пришел в его (Р.) кабинет, чтобы принять дела, начал разговор с каких-то дружелюбных слов, но Робертсон его оборвал, сказав, что понятия не имел ни о каких переменах, и велел ему немедленно покинуть его кабинет. Далее военный атташе говорит, что Робертсон отказался подать в отставку или войти в состав Верховного совета в Версале, хотя он готов время от времени приезжать туда и действовать по мере необходимости как делегат. Уход Робертсона из военного ведомства, возможно, повлечет за собой уход генералов Мориса и Макдоно, а также отъезд из Парижа Спирса, обеспечивавшего связь, так как все они были людьми Робертсона. Кроме того, вероятно, Дерби подаст в отставку и его сменит Милнер. К обеду приходил Гендерсон, член парламента. Он считает, что недавние действия значительно ослабили положение Ллойд Джорджа.