Раиса Мессер - Жизнь и книги Льва Канторовича

В другой статье, посвященной той же повести, критик Г. Мунблит вспомнил о Джеке Лондоне, вспомнил «не потому, что он (Канторович. — Р. М.) подражает Дж. Лондону,— он этого и не думает делать, а потому, что он пишет о сильных и смелых людях, находя в них те же черты привлекательности, какие некогда восхища­ли нас в Сыне солнца, Мартине Идене и многих других, населяющих книги Дж. Лондона, персонажей».

И в этом отзыве есть критические замечания. Они от­носятся прежде всего к схематичности персонажей вто­рого плана, особенно комбрига Кузнецова, «в котором нет характера», и жены Коршунова — Анны. Недооценил критик Левинсона. Но зато он всесторонне рассмотрел и одобрил изображение главного героя, увидел не только намерения писателя, но и «характер героя, составляющий центр книги и основной ее смысл».

Критик отметил принципиальную художественную удачу автора в психологизме, всестороннем изображении Коршунова. «Отвага, сила воли, упорство, скромность и чуть угловатая мужественная сдержанность — таковы от­личительные особенности героя повести Л. Канторовича, причем нужно заметить, что все эти свойства автор не просто приписывает человеку, которого он изображает, а стремится сделать их вытекающими из его поведе­ния. . .» Отметив, что автор повести не подымает своего героя на котурны, хотя видит в нем человека сильной волн и очень большого упорства, рецензент снова указы­вал на главное достижение писателя: «Думается нам, что Канторович верно понял природу людей, способных на героизм, и верно такого человека изобразил...»

Эта статья была очень доброжелательна даже в своей критической части, критик говорил и о том, что ему пока­залось в книге неубедительным, но он отдавал должное художественным достижениям и возможностям писателя. Хвалил не за тему, не за актуальность — хотя и тема важна, и ее своевременное воплощение — за художе­ственную достоверность. Поэтому Л. Канторович мог с удовлетворением перечитывать отзыв: «Повесть читается с большим интересом. Достоинство это тем более суще­ственно, что читательское внимание завоевано в ней не формальными ухищрениями». [13] Мунблит Г. «Полковник Коршунов». — Лит. обозрение, 1939, № 21, с. 16.

Образ боевого командира надолго привлек внимание писателя. Под повестью даты: 1937—1938. Под вариан­том для Детгиза («Александр Коршунов») —1938—1939. Затем началась работа над киносценарием для Ленфильма. Это была не просто экранизация повести, получившей известность и читательское признание. Писатель стре­мился углубить образ своего героя, придать ему более обобщающий характер. Интересны отзывы по поводу сценария, прочитанного как на киностудии, так и руко­водителями погранвойск. Начальник Политического уп­равления пограничных войск НКВД Мироненко дал в письме к автору детальный отзыв о его сценарии. В частности, Мироненко считал идеализированным образ начальника управления Кузнецова, видел однотонность в характере Коршунова, несоответствие некоторых ситуа­ций и диалогов реальным обстоятельствам. Письмо напи­сано очень непринужденно, без малейшего оттенка ка­кого-либо «руководящего» давления на писателя, в форме доброжелательного совета, который автор волен принять или не принять. Переписка Канторовича с военными и военно-литературными работниками (представителями журналов, издательства) — замечательная иллюстрация его многосторонних связей с пограничниками.

Киноорганизации, обсуждавшие сценарий «Полков­ник Коршунов», оценили возможности темы и ее вопло­щения. Из переписки автора со студией, в частности, вид­но, как усложнились задачи, поставленные перед писате­лем. В письме начальника сценарного отдела Ленфильма режиссера И. Трауберга звучала заинтересованность и понимание принципиальных возможностей такого фильма. Но больше всего режиссер был озабочен поисками гибкой и компактной формы для воплощения замысла. Отсюда деловые конструктивные советы, как «строить сюжет», предложение возможных вариантов.

В последнем по времени отзыве Ленфильма о сцена­рии отмечены важные идейные соображения, касающиеся общего замысла произведения. Старший редактор сценар­ного отдела С. Кара указал на оригинальность, нешаблонность образа героя и всей окружающей его обстанов­ки. Анализируя сценарий, С. Кара глубоко мотивировал его значение и дал подробную характеристику Алек­сандру Коршунову, командиру, по-новому осмысляющему свою профессию военного. «Такого образа красного офи­цера еще не было создано нашей кинематографией», — писал он. Чрезвычайно важной чертой произведения ре­цензент считал воссоздание своеобразной атмосферы советского пограничного гарнизонного городка. Полувоенная жизнь здесь не только не приглушила культурные интересы гражданского населения, а, напротив, тесно свя­зала интеллигенцию городка с пограничниками. Автор отзыва подчеркивал, что атмосфера единства этих куль­турных интересов звучала в сценарии полемически по отношению к разобщенности военной и гражданской («штатской» по дореволюционной терминологии) интел­лигенции в старой армии. Разобщенность эта неоднократ­но отражалась нашей литературой, особенно в «Поедин­ке» А. Куприна.

Авторская работа над сценарием «Полковник Коршу­нов» продолжалась свыше двух лет. Писатель немало поработал над характеристикой личных, семейных взаи­моотношений героев, которые в повести были приглуше­ны. Если в повести Анна, жена Коршунова, возникала где-то на втором плане, то в сценарии история их любви до женитьбы показана в испытаниях, которым эта любовь подверглась. Анна — медсестра в местной больнице. Друг Коршунова командир Лобов любит Анну, рассказывает Коршунову о своей любви, уверен в ответном чувстве де­вушки. И Коршунов затаился, не желая быть соперником товарищу. После гибели Лобова Анну намерены отпра­вить из городка в другое место, но она просит разрешить ей остаться в больнице. Объясниться Коршунову и Анне трудно. Его признание происходит лишь после ранения, в бреду. Затем следует объяснение в больничном саду: здесь и смущение выздоравливающего, и робость, и чув­ство вины перед погибшим другом. В этих новых эпизо­дах развернута не только любовная линия. Анна пред­стает в сценарии и как друг Коршунова, и как поверен­ная его самых заветных планов. Именно ей первой он сообщает о намерении уехать для поступления в военную академию.

Автор искал новые сюжетные линии, он помнил, что пишет произведение для киноэкрана, требующее особых изобразительных форм. Он стремился дать колорит места, времени, искал контрасты света и тени, видел их в противопоставлении мрачных гор и ослепительного солн­ца, вороного коня и белой лошади, жаркого яростного боя и деталей мирного труда. Наверное, его связывало отсутствие в ту пору цветного кино. Можно лишь пред­ставить себе, как бы проявилось в таком кинематографе искусство Канторовича-художника.