Филип Норман - Пол Маккартни. Биография

Альбом, вышедший месяц спустя, представлял собой уже цельный портрет нового Джона — избавившегося, как казалось, от своих прежних демонов и маний, счастливого в лоне вновь обретенной семейной жизни, внутренне умиротворенного. Он обращался к тем самым темам, за которые раньше высмеивал Пола: дом, семья, любовь. Мало того, «Woman» и «Beautiful Boy» , посвященные соответственно Йоко и Шону, воспевали супружеское и родительское счастье с таким чувством, что даже Пол едва ли мог составить ему конкуренцию.

Интервью, которые он теперь раздавал направо и налево, развеяли недавние слухи, представлявшие его отшельником в стиле Говарда Хьюза: с лысиной и разрушенной кокаином носовой перегородкой. Джон, худой и загорелый, был в лучшей физической форме, чем за всю свою жизнь, но при этом не утратил ни своего юмора, ни прямолинейной честности. И все так же, не отходя ни на шаг, рядом с ним сидела Йоко, свидетельствуя о том, что их отношения оказались долговечнее, чем презрение целого мира.

Знаменательным было и то, что Джон перестал игнорировать битловскую часть своей истории. В длинном интервью журналу Playboy он прошелся почти по всему ленноновско-маккартниевскому каталогу, рассказав, какие из песен принадлежали ему и какие Полу, а также в чем и до какой степени они были плодом их сотрудничества. Некоторая неискренность, правда, осталась. «Я не слежу за Wings , — сказал он интервьюеру из Newsweek . — Мне плевать на то, что они делают».

Он был полон оптимизма и позитива, непривычных для тех, кто помнил насупленного, по-апостольски бородатого Джона шестидесятых, и был готов стать наглядным доказательством старой мудрости о том, что «в сорок жизнь только начинается». Учитывая, что, по прогнозам астрологов Йоко, следующий 1981 год должен был быть для него благоприятным, он планировал вернуться в Британию, повидать тетю Мими и показать Шону Ливерпуль, куда хотел торжественно прибыть на океанском лайнере «Куин Элизабет 2».

Последний раз Пол говорил с ним по телефону перед самым выходом Double Fantasy , когда «домохозяйские» обязанности все еще были в его жизни на первом месте. «О господи, я просто какая-то тетя Мими, расхаживаю весь день в халате, — пошутил он. — Этой домохозяйке пора выходить на работу».

Они попрощались на благодушной ноте, за что Пол потом всегда будет благодарен судьбе. «Это мог запросто оказаться совсем другой звонок, один из тех, когда мы срывались друг на друга и бросали трубки».

Рано утром 9 декабря Стив Шримптон позвонил ему в Писмарш с новостями о том, что около полуночи по нью-йоркскому времени кто-то стрелял в Джона рядом с «Дакотой» и что вскоре после этого в больнице Рузвельта он умер. Пол был дома один — Линда в это время отвозила Мэри и Стеллу в школу. Вернувшись, она увидела его стоящим на улице у входа. «При взгляде на него я сразу поняла, что случилось что-то абсолютно ужасное, — вспоминала она. — Я никогда его раньше таким не видела. Таким отчаявшимся… в слезах».

Его первой реакцией было позвонить брату, у которого скоро выходила книга, «Бальшое спасибо» ( Thank U Very Much) , — в нее вошли его собственные фото Джона на Фортлин-роуд, 20, где они с Полом сочиняют песни, сидя в сдвинутых вместе креслах, и где Джон чувствует себя достаточно раскованно и не снял ненавидимые им очки в роговой оправе. Майк, который по темпераменту всегда был ближе к Джону, чем к «нашему пареньку», был ошеломлен и подавлен новостями не меньше его.

По расписанию ему в тот день нужно было ехать в лондонскую студию AIR Джорджа Мартина, чтобы записать там трек под названием «Rainclouds» совместно с Пэдди Молоуни из Chieftains . Для этого было нанято несколько первоклассных сессионных музыкантов, в том числе Денни Лэйн, а Молоуни даже специально прилетел из Дублина. Обсудив все с Линдой, он решил ничего не отменять.

Сюжет о смерти Джона был главным во всех теле- и радионовостях в Британии и во всем мире. Убийца Джона, двадцатипятилетний Марк Дэвид Чепмен, был фанатом Beatles , для которого Джон за несколько часов до того подписал альбом. Когда они с Йоко вернулись домой после позднего сеанса звукозаписи, поджидавший Чепмен выпустил пять пуль из пистолета в спину Джона, а затем прислонился к стене в ожидании полиции, невозмутимо почитывая «Над пропастью во ржи» Дж. Д. Сэлинджера.

Безвременная смерть Джона произвела шокирующий эффект, заставивший вспомнить убийство президента Кеннеди семнадцатью годами ранее, — только в этот раз все воспринимали это на гораздо более личном уровне. Миллионы людей во множестве стран и на множестве языков оплакивали утрату того, кого, им казалось, они знали как близкого человека и чье своенравное, часто раздражающее поведение с лихвой компенсировалось его человечностью, искренностью и остроумием. Мир внезапно обеднел не только музыкой, но и смехом. У «Дакоты», у ливерпульского Сент-Джорджес-холла и во многих других местах стали собираться скорбящие толпы. Специальные памятные выпуски газет и журналов срочно отправлялись в печать и мгновенно раскупались.

В студии AIR Пол, Джордж Мартин и остальные музыканты провели 9 декабря «как роботы», позже вспоминал Пол, — они закончили запись композиции к фильму о медвежонке Руперте, по иронии носившей название «We All Stand Together» («Выстоим вместе»). Руперт, естественно, навевал воспоминания о пятидесятых, эпохе его с Джоном детства, когда мир казался таким безопасным и когда единственными известными людьми, погибавшими от руки убийцы, были могущественные орденоносные правители в далеких-далеких странах.

Во второй половине дня Полу позвонила Йоко, и он ушел разговаривать с ней наедине, вернувшись потом со слезами на глазах. «Джон по-настоящему тепло к тебе относился», — сказала она. Позже он вспоминал, как сочинительский механизм у него в голове раз за раз воспроизводил фразу, предназначенную для Марка Дэвида Чепмена: «урод из уродов». Также имел место муторный момент, когда они с Денни Лэйном стояли, оцепенело уставившись в окно на проезжающие машины, и вдруг увидели грузовой фургон с надписью «Мебель Леннона».

Студия AIR находилась на Оксфорд-стрит, которая в тот момент была охвачена предрождественской лихорадкой — все покупали подарки. Когда Пол вышел из здания — через главный вход, — он угодил прямо в толпу людей с телекамерами. Времени на то, чтобы, как он обычно делал в минуты трагедии, «спрятаться в оболочку», у него не было. Знакомое озорное лицо выглядело бледным и осунувшимся, как если бы вся его миловидность куда-то испарилась. И все же рефлекс скомандовал ему остановиться и ответить на никогда не стареющий в своем идиотизме телевизионный вопрос-штамп: «Как вы себя чувствуете?»