Олег Куденко - Орбита жизни

Инструктор вылез на крыло. Подошел к Юрию.

— Жив?

Юрий утвердительно кивнул.

— Нравится летать?

— Готов летать хоть целые сутки, товарищ инструктор!

А Дмитрий Павлович пристально всматривался в побледневшее лицо курсанта. Его взгляд встретился с усталыми глазами Юрия, скользнул по щекам, которые медленно покрывались красными пятнами. Пот, влажно серебрясь, сочился из-под шлема.

— Раз готов, тогда вылезай! Завтра еще слетаем. Приезжай пораньше!

Так для Юрия Гагарина началось тесное знакомство с небом.

И все же начало самостоятельных полетов Юрий пропустил: в это время в техникуме шли государственные экзамены. В аэроклубе волновались: как же так — комсорг отряда и вдруг не явился на полеты…

Тем временем Юрий отлично сдал экзамены, защитил диплом и получил квалификацию техника-технолога литейного производства — мастера производственного обучения. В выписке из сводок успеваемости учащегося IV курса литейного отделения группы Л-42 Гагарина Юрия Алексеевича против 32 предметов стоят пятерки. Только против психологии — 4.

Теперь совесть его была чиста: главного он добился.

И Юрий снова появился на поле аэроклуба.

Его командир звена Сергей Иванович Сафронов, Герой Советского Союза, боевой пилот, знавший Чкалова, строго посмотрел на Юру, когда тот, щелкнув каблуками, доложил:

— Товарищ командир! Курсант Гагарин прибыл после сдачи экзаменов и получения диплома. Разрешите приступить к полетам.

— Как сдал-то, Гагарин? — грубовато-небрежно спросил Сафронов.

— Диплом с отличием, товарищ командир! — Юрий протянул Сафронову темную книжечку диплома, где поверху красным было помечено: «С отличием».

— Поздравляю. Приступайте к полетам. И чтобы в дальнейшем было без пропусков.

Это последнее Сафронов добавил так, для острастки, по военной привычке. Если бы Юрий не отвернулся, а взглянул в глаза боевому летчику, то он увидел бы, как лучились эти глаза радостью. Но Юрий уже круто повернулся и, не оглядываясь, двинулся к руководителю полетов.

Гагарин не знал, что он — любимый ученик Сафронова. Не знал он и того, что командиру звена час назад заместителем начальника аэроклуба Виктором Николаевичем Фимушкиным была сделана легкая «пропесочка» за слабую дисциплину у некоторых слушателей.

Юрий пришел как раз в тот день, когда начали поговаривать о том, что курсанты поедут в лагерь, где полеты будут каждый день. Перед Гагариным снова встала проблема: куда идти — на завод или в авиацию? Юрий думал, скорее даже чувствовал, что выбор уже сделан. Он знал, что после окончания аэроклуба, если все будет нормально, он получит направление в авиационное училище. А это значит — служба в армии, в военной авиации.

Сама мысль о том, что он может получить высшее военное образование, ему правилась. Юрий любил порядок, уважал дисциплину, и служба в армии его не пугала.

— Ну, чего ты затянул: «Гражданка, гражданка!» Вот выучишься и будешь всю жизнь пилить по одной трассе на почтовом ЛИ-2, — иронически говорил он одному из товарищей. — А там скорость, быстрота, глазомер, натиск, атака! И главное — новые машины. Не машины, а игрушки. Другой класс! В общем, я решил, а ты как хочешь.

— Решил… Пока до этих машин дело дойдет, из тебя старшина три раза душу вынет. Курсант Гагарин, поторапливайтесь на физзарядку! Курсант Гагарин, заправьте коечку! Курсант Гагарин, три наряда вне очереди! Слушаюсь, товарищ старшина! И пошел на «губу».

— Брось ты придумывать! Скажи — у самого губа до настоящего дела не доросла. Вольной жизни хочешь. Выпил, закусил, и «Пора в путь-дорогу!.. Махну серебряным тебе крылом!» Ничего не получится — в гражданской авиации тоже строго. Не больно-то помахаешь крыльями.

Конечно, это был смешной спор. Товарищу нравилось одно, Юрию — другое, и спорить тут было нечего. Но Юрий вспоминал слова одного из первых русских пилотов: «…Чтобы знакомые окликали меня в облаках: Эй, Уточкин, рыжий пес!» — и был уверен, что так лихо можно летать только в истребительной авиации…

…Итак, лагерь. Именно там почувствовал Юрий, что это значит — «летная работа». Почти все инструкторы в прошлом были боевыми летчиками, и не удивительно, что весь уклад жизни в лагере весьма напоминал обстановку военного гарнизона. Твердый распорядок дня, ежедневные занятия, требовательность, четкость во всем, частые полеты…

Начальник аэроклуба Герой Советского Союза Григорий Кириллович Денисенко и его товарищи учили курсантов «чувству неба».

Месяцы классных занятий, долгая, упорная работа на тренажере не пропали даром. И все же в первый полет он услышал много замечаний от инструктора. То Юрий слишком резко нажимал на сектор газа, то излишне плавно поднимал хвост машины, то не совсем верно устанавливал угол набора. Да и на прямой, когда Юрий сам повел самолет, то и дело в наушниках раздавались слова:

— Скорость!

— Высота!

— Крен!

— Направление!

Юрий смотрел то на горизонт, то на приборы и явно не успевал следить за всем; как говорится, глаза разбегались. Словом, Юрию казалось, что все у него получалось совсем плохо.

— Разрешите получить замечания? — грустно и неуверенно спросил Гагарин у инструктора.

— Для первого раза летали нормально, — ответил Мартьянов.

А Юрию казалось, что весь полет состоял из одних ошибок…

Семьдесят четыре раза инструктор поднимал молодого пилота в воздух. Семьдесят четыре вывозных полета, каждый из которых наглядный урок.

Однажды, это было в июле, Мартьянов сказал Юре:

— Завтра полетишь сам.

Наутро после контрольных полетов инструктор не сел, как обычно, в заднюю кабину, а остался на поле. Он сказал:

— Сейчас, Гагарин, полетишь один. По кругу. Высота — пятьсот метров. Не зарывайся. Точно рассчитай посадку. Спокойно сбавляй газ. Будь внимательным. Не волнуйся. Ты же хорошо и взлетаешь и приземляешься. Постарайся этот свой полет провести как надо. К полету готов?

— Курсант Гагарин к самостоятельному полету по кругу готов!

— Выполняйте!

Юрий козырнул и твердо пошел к самолету. Не спеша поднялся на плоскость, сел в кабину. Попросил разрешение на взлет. Теперь нужно действовать строго по наставлению: авиация любит порядок! Сколько раз он повторял то, что написано в инструкциях! Может быть, поэтому он так уверенно чувствует себя сейчас? Осмотрев приборную доску, Юрий запустил мотор. Подождав немного, он начал выруливать на линию старта. Самолет не спеша покатился по травянистому полю и встал около стартера. Получив разрешение на взлет, Юрий дал газ. Увеличивая скорость, медленно поднял хвост машины, и вот уже самолет оторвался от земли и повис в воздухе. Ни на мгновение не теряя контроля над собой, Юрий смотрел прямо вперед, пальцы твердо, так твердо, что побелела кожа, сжимали рубчатую ручку управления.