Чель Болюнд - Неизвестная Астрид Линдгрен: редактор, издатель, руководитель [litres]

Мало кто догадывался, что Астрид Линдгрен фигурирует в этой истории не просто как человек, которому премия посвящена. 64 года назад Астрид сделала из Барбру писателя. Во всяком случае, поставила ее на верные рельсы.

А было это так. В 1950 году в возрасте 13 лет Барбру Энскуг – так ее тогда звали – прислала в Rabén & Sjögren свой первый опус.

«Я прислала рукопись под названием “Микки Бархатная шубка”, потому что знала, что там работает Линдгрен. Рукопись явно смахивала на историю про Бемби. Мне пришел милый ответ от Астрид, в котором она писала, что все авторы получают обратно свои первые опыты, поэтому у юной писательницы повода для огорчения нет. Главное – не опускать руки. Письмо лежало в большом конверте с блестящим штемпелем. Я тогда была просто счастлива, что получила письмо от самой Астрид Линдгрен, этого было достаточно» [ xlviii].

Прошло много лет. Барбру Линдгрен поступила на факультет искусств по специальности «живопись и рисунок», но вскоре вернулась к литературному творчеству.

«Следующее письмо от Астрид Линдгрен я получила в 1954 году, когда прислала в Rabén & Sjögren новую рукопись – несколько глав о моем детстве, хотя главным героем был мальчик по имени Матс. Это было то самое знаменитое письмо» [ xlix].

Вот что писала Астрид:

«Дорогая Барбру Линдгрен,

Матс чудесный ребенок, невольно проникаешься симпатией и к нему самому, и к автору, который о нем пишет и который так много знает о детях. Но гораздо меньше знает о том, как пробудить и поддерживать интерес читателя, а причина та же, что и у многих других писателей – они облегчают себе работу и перескакивают с одного эпизода на другой, не до конца раскрыв тему. Для большинства это самый легкий путь. Но что касается Вас, у меня такое чувство, будто Вы могли бы сделать марш-бросок и переработать книгу таким образом, чтобы она приобрела новую форму».

За продуманным и любезным вступлением последовали конкретные советы:

«Главу “В театре” можно убрать, ее будет интересно читать только взрослым, а Вы пишете для детей. […] Будь я на Вашем месте, ни за что бы не отправила Матса к бабушке с дедушкой, оставила бы его бродить по Ванадисвеген вместе с Пелле Маленьким и Пончиком. Ему вовсе не обязательно попадать в невероятные приключения, но его переживания должны быть прописаны глубже»[ l].

Барбру Линдгрен переписала книгу и послала ее на конкурс Rabén & Sjögren в 1964 году. Премии она не выиграла, но в 1965 году книга вышла под названием «Лето Маттиаса». Некоторое время спустя вышло еще две книги о Маттиасе.

Барбру рассказывает, какими полезными были советы Астрид:

«Мне впервые пришлось как следует постараться. До этого я писала как бог на душу положит, никогда не пыталась что-либо дорабатывать. Писала длинные многословные тексты. Потом я поняла, что надо все же придерживаться некоторых норм, чтобы сделать их читабельными. В этом письме Астрид объяснила, как надо писать. Прежде меня никто не учил, никто не читал того, что я сочиняла. Это сейчас есть писательские курсы и что-то в этом духе. А в те времена письмо Астрид было для меня единственным пособием по писательскому ремеслу. […] Она понимала толк в ритме и интонации, которая заставляет человека не бросать чтение на полуслове, а двигаться дальше. Думаю, поэтому людям еще не надоело читать мои книги» [ li].

Необычайный успех Астрид Линдгрен давал повод задуматься о ее тайне. Что сделало ее такой популярной, каков секрет ее успеха как писателя и издателя? Этот вопрос ей задавали множество раз, и отвечала она всегда одинаково:

«Какой должна быть детская книга, спросите вы? Я много об этом думала и вот что хочу сказать: она должна быть хорошей. Я вас уверяю, я долго размышляла об этом, но ничего другого так и не придумала. Детская книга должна быть хорошей».

Услышав эту фразу в пятый раз, многие начинали смеяться, но вопрос задавали снова и снова. Универсального рецепта здесь нет, всегда отвечала Астрид, и все же однажды она дала такой совет:

«Когда начнете писать, не забывайте одно простое правило. Пишите так, чтобы интересно было детям, а не взрослым; пишите так, чтобы было интересно и детям, и взрослым; но никогда не пишите в детской книге того, что сочтете интересным только для взрослых» [ lii].

Это очень точный и полезный совет, напоминающий детскому писателю о тех, для кого он пишет. А пишет он не для рецензентов, не для своих коллег-писателей, а для детей. Астрид руководствовалась этим правилом почти всегда – и как писатель, и как издатель. Но она была независимым издателем и не чувствовала себя связанной по рукам и ногам этим правилом. Оно не было непреложным законом. Когда она выпускала книгу под названием «Элоиза», на обложке красовалась угрожающая черная бандеролька [34]с надписью:

«Детская книга для взрослых. NB! Строго воспрещается читать детям! Только для взрослых!»

Автор книги Кэй Томпсон; впервые в Швеции она была опубликована в 1958 году и стала классикой детской литературы. С тех пор книга неоднократно переиздавалась и выходила в разных странах.

Элоизе шесть лет. Она живет в апартаментах на верхнем этаже отеля Plaza в Нью-Йорке. Ее няня Дадда, родом из Англии, воспитывает ее вместе с Йоханной, гостиничной уборщицей из Баварии, и коридорным Рене. Мама Элоизы находится где-то далеко, а папы вовсе нет.

Читателю предлагают посмеяться над тем, как шалит Элоиза возле стойки регистрации клиентов и в гостиничных коридорах. Но вскоре читателя посещают мрачные чувства: Элоизе приходится так тяжко, что она вынуждена прятаться в гардеробе. Это прекрасный роман, написанный наперекор всем представлениям о том, какой должна быть детская книга.

Во всех издательствах есть истории, как редактор спас книгу, переписав ее и улучшив присланный автором исходный текст. Работа редактора – внимательно читать и вносить необходимые изменения, а о спасении книги говорят лишь в тех случаях, когда она переписана на корню.

Для большинства редакторов есть границы того, насколько велики могут быть изменения, чтобы оригинал не утратил авторства. Но где проходит эта граница, никто объяснить не может. Неписаное правило состоит в том, что надо уважать художественную манеру автора и сохранять стиль оригинала.

Длинные и подробные письма Астрид Линдгрен писателям показывают, насколько глубоко она была вовлечена в редактуру. Сив Видерберг, никогда не признававшая авторитетов, рассказывает, как впервые отправила рукопись на конкурс Rabén & Sjögren:

«Я познакомилась с Астрид Линдгрен, когда подала на конкурс свою первую рукопись подростковой книги ( имеется в виду “Мне скоро 17”. – Прим. автора ). Это было в 1966 году. К тому времени, как я пришла в издательство, она уже успела прочитать рукопись и сказала мне: “Если ты сделаешь так-то, так-то и так-то, станет гораздо лучше”. Я очень разозлилась, забрала рукопись и ушла. Неделю спустя я поняла, что она была права, и сделала все, как она велела. Она была потрясающим человеком» [ liii].