Максим Баженов - Мой учитель Филби

С другой информация от Бойдена поступала на редкость ценная и качественная. Ее неоднократно проверяли, она подтверждалась другими источниками, регулярно докладывалась на самый верх советского истеблишмента, сделала мне чуть ли не половину карьеры в разведке. Так кто же, спрашивается, на кого шпионил?! Кто от этого выиграл? Все это на фоне искренней дружбы между двумя людьми, принадлежавшими к диаметрально противоположным социальным системам, но при этом тесно связанными общим или схожим пониманием человеческих ценностей.

Ответов на эти вопросы я так и не знаю.

Последний период нашей с Брайеном эпистолярной дружбы, в 2014-м – начале 2015 года, был довольно грустным. События вокруг Украины, санкции.

Мы пережили холодную войну и в девяностые годы бесконечно радовались тому, что она наконец-то закончилась, а теперь прекрасно понимали, что неминуемо грядет новый затяжной ледниковый период. Никто из нас не обвинял в чем-либо правительство противоположной стороны. Мы лихорадочно пытались найти компромиссные развязки стремительно ухудшавшейся обстановки.

Брайен, в частности, писал:

«Ну, ладно, Крым Запад готов вам простить, хотя аннексию полуострова обязательно надо полностью легитимизировать, проведя еще один, международно признанный, референдум. Чего бояться-то: крымчане наверняка снова проголосуют за воссоединение с Россией. Но, бога ради, остановитесь на этом, не вовлекайтесь дальше в украинские дела! Как же будет жалко, если достижения последних двух десятилетий по линии улучшения отношений Запад – Восток пойдут псу под хвост!»

Увы, двум состарившимся рыцарям первой холодной войны оказалось не по силам в одиночку остановить вторую.

Знакомству с этим выдающимся человеком я обязан дочке Насте.

Прибежала она как-то раз из школы и закричала с порога:

– Папа, у книжного магазина за углом огромная очередь. Там писатель Устинов подписывает свою книгу «Моя Россия». Ты же говорил, что она должна быть интересной. Давай купим и возьмем у него автограф.

Мы успели купить один из последних экземпляров. Грузный Питер Устинов с благообразной копной волнистой седины уже убирал в карман свой «Паркер». Поводом для контакта послужила обложка книги. Устинов стоял на мостике через канал Грибоедова в Ленинграде, на фоне Русского музея и Спаса на Крови. А я как раз родился и провел детство за углом от этого городского пейзажа, на улице Софьи Перовской. До революции и сейчас это Малая Конюшенная. Мы, естественно, зацепились языками, и я без труда выпросил у своего нового знакомого встречу для интервью.

Англия – родина многих замечательных писателей, драматургов, актеров и общественных деятелей.

Но мало кто может сравниться с Устиновым по харизме, сочетанию ума, остроумия и умения быть интересным как на сцене, так и в жизни.

Сэр Питер Александр барон фон Устинов (1921–2004) сыграл порядка сотни ролей в кино, ряд из которых, как, например, Эркюль Пуаро в нескольких экранизациях Агаты Кристи, вошли в золотой фонд мирового кинематографа. Он оставил после себя великолепно написанные книги и пьесы. В нашей стране больше всего известны роман «Крамнэгсл» и пьеса «На полпути к вершине». Питер вел интереснейшие авторские передачи на британском телевидении в жанре интервьюера и «рассказчика», raconteur.

Подготовка одной из таких передач закончилась трагически. Буквально на глазах Устинова была застрелена премьер-министр Индии Индира Ганди, направлявшаяся к нему для интервью.

Кроме того, Питер Устинов много лет посвятил активной работе в международной организации по борьбе с голодом UNISEF. Он лауреат премий «Оскар», «Эмми», «Грэмми» и прочая, прочая.

Но вероятно, самое незаурядное в Питере Устинове – это его происхождение. По матери он из старинного петербургского артистического рода Бенуа. Там намешано немало русских, французских, испанских, португальских и итальянских кровей. С ОТЦОМ, Ионой Устиновым, еще интереснее. Он был немецким подданным швейцарского, эфиопского, еврейского и русского происхождения.

Кстати, во время Второй мировой войны под кличкой Клоп являлся секретным агентом английской разведки МИ-6.

Познакомились родители Питера в 1920 году на выступлении Александра Блока в Петербурге, куда Иона прибыл, чтобы разыскать родственников. Там же и был зачат наш герой, которому предстояло в чреве матери совершить поездку через всю Европу. Осенью 1920 года родители по фальшивым документам отбыли на шведском пароходе в Амстердам, а затем перебрались в Лондон, где Питер и появился на свет. Вот уж поистине царский подарок сделала Россия британской культуре и искусству!

Но и это еще не самое удивительное в родословной Питера. В ходе наших долгих дружеских встреч он как-то рассказал мне историю своего деда по отцовской линии. В кратком изложении она выглядит так.

Русский офицер Платон Устинов доблестно служил в Поволжье в начале царствования Александра Второго. Однажды чуть не насмерть разбился, упав с лошади. Вытащила его с того света девушка-немка. Последовал роман. Платон испросил дозволения у государя жениться на лютеранке. Император не на шутку осерчал. Где это видано, чтобы его офицеры женились на иноверках, если, конечно, те не соглашались перейти в православие.

Короче, Платону грозила ссылка в Сибирь. Потребовалось вмешательство дяди, занимавшего должность посла в одной из европейских стран. Тот срочно прискакал из Рима и умолил императора заменить сибирский вариант на высылку в Палестину.

Платон Устинов покинул родину в 1860 году. После смерти жены-лютеран к и он женился на палестинской еврейке, прижил от нее детей и жил-поживал себе в Земле обетованной.

Уже глубоким стариком Платов узнал о начале Первой мировой войны, вспомнил, что он русский офицер, почистил и наточил свой палаш и отправился в Россию, чтобы помочь Родине отбиться от немцев. Путешествие по воюющей Европе заняло у него больше трех лет. К моменту, когда он добрался до России, там уже победили большевики, а война с германцами завершилась.

Большевики замели в кутузку подозрительного старика с палашом. Сыну Иове пришлось выкупать его за изрядное количество швейцарского шоколада.

Питер Устинов – потрясающий рассказчик. Возможно, он излагал эту, а также многочисленные другие забавные истории десяткам или сотням людей. Я этого не могу знать. Но то, что слышал от него собственными ушами, грех не пересказать. Ведь не исключено, что какие-то из этих историй звучали единственный раз. Следовательно, будучи запечатленными на бумаге, они внесут скромную лепту в память об этом незауряднейшем персонаже.