Леонид Рейзер - Планида Сергея Капустина

Сергей Капустин не видел себя в качестве ходячей рекламной вывески, как бы она ни была дизайнерски и содержательно оформлена и преподнесена.

Сергей Алексеевич вернулся из Австрии довольный тем, как провела семья целых два года в комфортной альпийской стране; довольный тем, что играл там хорошо и поддержал свое реноме; довольный тем, что материально обеспечил семью на будущее – на сколь долгое знать в то время никто не мог.

Разумеется, все это было по советским и очень-очень скромным стандартам. Сравнивать с тем, что сегодня зарабатывают среднего класса хоккеисты в российских клубах, просто нелепо; как и сравнивать с тем, какой капитал сколачивают наши звезды в Северной Америке. Однако важно то, что Сергей Алексеевич завершил спортивную карьеру на мажорной ноте. А тот факт, что некоторым коллегам везло больше с зарубежными контрактами, которые неоднократно продлевались и предусматривали статус играющего тренера, его, лишенного зависти, вообще не трогал.

Капустина-старшего везунчиком по жизни никак не назовешь.

Грянул дефолт! Миллионы советских людей разом обнищали.

Близкие по крови и близкие по дружбе люди уверены в том, что дефолт очень болезненно отразился на семье Капустиных. Удар под дых! Так расценивают то, что случилось с их семейным бюджетом, с их накоплениями. Однако данную важную информацию напрочь опровергает единственный человек, который знает это достоверно.

Татьяна Капустина:

«В дефолт мы ничего не потеряли, потому что… у нас ничего и не было.

Ничего!

Никаких особых сбережений».

Сергей поступил в Высшую школу тренеров. Усердия особого не проявлял, зато учеба создавала иллюзию причастности к хоккею, без которого себя не представлял.

Капустин начал выезжать с ветеранскими командами в провинцию, где их встречали и принимали как национальных героев. Кем, собственно, они и являлись.

Татьяна Капустина:

«После возвращения из Австрии семья жила на ту стипендию, которую выплачивали Сергею в Высшей школе тренеров. Уж не помню, сколько там было. И еще какие-то деньги муж получал за выступления за команду ветеранов».

Однако диплом об окончании ВШТ не пригодился – тренером Сергей Алексеевич себя не видел. Либо, что ближе, не желал видеть.

Однако выезды с ветеранами в провинцию были нерегулярными, да и польза от них была относительной из-за хлебосольства принимающей стороны…

Красавец мужчина Сергей Капустин начал терять опору под ногами.

Был как боксер, которому наносят удары по разным частям тела. Сами-то удары не ахти какие болезненные, но уж больно частые.

Под градом тех ударов судьбы не устоял.

Не сумел. Или не смог? Или не захотел? Или не суждено ему было это?

В недавнем прошлом мировая звезда, прославлявшая страну, осталась на бобах: без накоплений и без работы. И это происходило в мутные и жутко беспросветные 90-е. Ему, сильному и гордому на льду, приходилось опускаться на грешную землю, по которой ходил как все, испытывая те же тяготы, что и все, однако всеми фибрами души противясь примитивным инстинктам выживания – приспособленчеству, хитрости, нечистоплотности.

Татьяна Капустина:

«Звездности у мужа вообще не было. Ни когда играл, ни потом. На вершине не чувствовал себя, слава и популярность не испортили его, и поэтому как бы спускаться к простым людям и не надо было. Он больше общался как раз с простыми людьми…

…

…Магазины были пустынны. В Спорткомитете чемпионам мира периодически выдавали продуктовые наборы, это для нас в том положении было бы хоть каким-то подспорьем, а он не ездил туда: «Не могу я, когда кругом у людей шаром покати». Я предлагала: «Ну хорошо – завтра поезжай, забери и отдай кому хочешь».

Не ехал. Не воспринимал подачек. Привык своим трудом и своим талантом кормить семью.

Не ехал. Не воспринимал несправедливости. К себе. А еще острей – к людям.

Не ехал. Не воспринимал себя кем-то особенным, хотя им-то являлся по праву. По праву и получал бы продуктовые наборы от всесоюзного Спорткомитета – ведь гробил собственное здоровье и эксплуатировал собственный талант во всесоюзных первенствах и на международной арене. Так нет же. Наивность несусветная. Совестливость запредельная. Отрешенность какая-то…

Татьяна Капустина:

«Мужу позвонили и пригласили на бал олимпийцев в концертный зал гостиницы «Россия». Сергей поехал в Спорткомитет за пригласительным билетом. Глянул на него и спросил: «А как же моя жена?» И услышал: «Не положено». Не скандальный и не настырный, он отправился на вечер вместе с Александром Сидельниковым, старым приятелем еще по «Крыльям»; тот выступал за сборную. А там сплошь публика специфическая. Иностранные телекорреспонденты подошли к Капустину, и тот высказался: «Я смотрю – здесь сплошные малиновые пиджаки да манекенщицы, а вот нашим женам не позволили прийти вместе с чемпионами мира». Больше Капустина с Сидельниковым никуда не приглашали».

Правдоруб. Что думал, то и говорил, рассекая шашкой затхлый воздух. Говорил, не прикидывая то, какими последствиями такое мушкетерство обернется лично для него.

Муж, семьянин. Ну как можно приглашать на торжество для заслуженных спортс менов без супруги? Дал слабину и пошел без Татьяны, зато как увидел размалеванную и не имеющую никакого касательства к спорту публику на олимпийском балу, в сердцах высказался так, что мало не показалось западным корреспондентам и нашим устроителям-чинушам, которые так мерзко отомстили Капустину.

Татьяна Капустина:

«Знакомый хоккеист, поссорившись с женой, являлся к нам домой. Отогреем и приютим. И так было не раз. Когда в 90-е муж подрабатывал чем придется, этот приятель сразу же отвернулся и пропал. Предательство, а оно было далеко не единичным, больно ранило Сергея».

Сергей, который обман ни в какой форме и ни в какой степени органически не воспринимал, к предательству друзей и приятелей относился резко негативно. Даже со своим мягким доверчивым характером измену простить не мог.

Александр Чернега:

«Сергей при мне никогда никого не осуждал. Никому оценок не давал. Никого не ругал. Наверное, в себе все держал…»

Хоккейной знаменитости, никоим образом не видевшей себя на тренерском мостике, оставалось лишь одно – найти приработок, который позволял бы хлеб насущный добывать для семьи.

И такой приработок напрашивался сам собой.

Извоз.

Извоз, которым стали заниматься многие владельцы личных авто.

Извоз, который не приносил гражданам миллионы, разумеется, зато действительно помогал выживать.