Алексей Каплер - Долги наши

Поют «дикари» вдали. Появляются Ирина с Зиной.

— Наши распелись, — говорит Зина.

Ирина опускает на землю рюкзак, с которым пришла.

— Смотри, какие тучи… и душно.

— А вы не боитесь, Ирина Николаевна, в палатке спать, если гроза, если море разбушуется…

— Я только из-за моря и живу здесь, на берегу, а то бы поселилась в экспедиции. А бурное море люблю еще больше, чем спокойное. Ну, как — не жалеешь, что пошла работать?

— Что вы, Ирина Николаевна! Мама сердится, что не выношу ведро в мусоропровод. Я написала — мамочка, если бы ты видела, какие у меня теперь мозоли на ладонях.

— А ведро кто все-таки будет выносить? (Прислушивается к пению.) Неужели Кузьма поет с ребятами?..

Среди поющих голосов действительно выделяется тенор Кузьмы Кузьмича:

— Распелся… — улыбается Ирина, — смешно… Давно не слыхала… Будет гроза…

— Ирина Николаевна, а правда, что к вам комиссия едет?

— Не просто комиссия — сам Введенский.

— Важный дядечка?

— «Дядечка»… Эх ты, будущий археолог. Академик Введенский! По Введенскому учиться будешь. Наши находки подтверждают, что миграция скифов к побережью относится еще к четвертому веку до нашей эры. Вот, например, каменный лев, которого мы нашли…

— Товарищи, приглашаем на ужин! — кричит, подбегая, Саша. За ним Толя со множеством пакетов в руках.

— Зина, пошли!

— С чего это вы разбогатели? С работы вас, кажется, выставили?

— Не выставили — просто корректно попросили удалиться.

— А вы им еще колючую проволоку набивали. Откуда же богатство?

Саша отвечает таинственным шепотом:

— Дельце провернули. Кокнули с Толькой одну старушенцию.

— А мы еще хотели собрать вам деньги — боялись, что вы умрете от истощения…

Лена с маленьким чемоданчиком в руке выходит из ворот дачи.

И р и н а. Что это значит? Куда ты?

Т о л я. Что случилось?

Л е н а. На автобусную станцию.

З и н а. Говори толком, в чем дело?

И р и н а. Они вас выгнали? Да?

Л е н а. Просто тетя Вера не прислала перевода.

Т о л я. С ума сойти! И твой собственный.

Л е н а (быстро перебивает). Яков Васильевич ничего на знает.

З и н а. Кулачье проклятое! Оставайся у нас. Посмотри на небо!

И р и н а. Да, девочка, сейчас вам никуда нельзя идти.

Т о л я. Я тебя не отпущу.

Профессор идет с Тужиковым по берегу моря. В руке у профессора маленькая книжечка. Из нее торчат белые полосы закладок.

— «А ну, переверните-ка вы каждый континент — и друга отыщите-ка вернее, чем студент…» — мурлычет он, перелистывая книжечку.

— Зачем это вы стали изучать Уголовный кодекс? — спрашивает Тужиков.

— И вам советую. Может пригодиться. В Ялте достал.

Тужиков нагибается, поднимает железный предмет.

— Интересно, как она здесь очутилась?

— Что это?

— Странно… Солдатская каска… Осколком пробита. Земля свежая… Откопал кто-нибудь?

Профессор рассматривает каску.

Они выходят на полянку, профессор увидел Зину.

— А, дежурная! Что в лагере?

— За время вашего отсутствия, товарищ командир, никаких происшествий не произошло, за исключением убийства с целью ограбления неизвестной старухи двумя жителями нашего лагеря. Дежурная Зинаида Курочкина.

— Убийцы обнаружены? — будничным тоном спрашивает профессор.

— Вот они — Миронов Анатолий и Репин Александр.

— Что ж, товарищи, можно считать, день прошел нормально. Прошу быть наготове: наш тайный план будет реализован ночью. Приближается гроза, и это нам в высшей степени на руку. Оружие подготовлено?

— Все спрятано в кустах у большого кипариса.

— Какой такой тайный план? — спрашивает у Толи Лена.

— Эта девушка изгнана из вражеского лагеря и просит политического убежища, — говорит Зина.

— Предоставить, — отвечает профессор.

Тужиков отводит профессора в сторону.

— Товарищ командир, прошу разрешения на переговоры с противником.

— Неужели вы на что-нибудь рассчитываете?

— Это мой долг.

— Что ж, попытайтесь.

Тужиков направляется к даче Потапенко.

— Послушай, Сашка, — говорит Толя, — мы по твоему поводу приняли решение.

— Интересно, какая судьба меня ждет?

— Без шуток. Вопрос серьезный. Нам троим нужно разрешить, может быть, самую важную проблему будущего общества. Это не громкие слова, и нечего тебе ржать. Вопрос стоит так: смогут или не смогут люди, когда исчезнут все другие противоречия, победить в себе зависть, ревность, обиды и прочую гадость.

— И вы решили на мне поставить эксперимент. Нашли кролика.

— Не на тебе, а на нас троих. Мы с тобой друзья. Живем в одной комнате. Между нами ни материальных, ни социальных, никаких различий. И вот является такая Лена, и начинается конфликт. Типичный конфликт будущего человеческого общества.

— Что же вы решили про меня, люди будущего?

— Во-первых, — говорит Лена, — мы уедем отсюда вместе, втроем.

— Лену в коляску, я — на багажнике.

— Трогательный пейзаж, — усмехается Саша.

— Слушай, Сашка, и не возражай. — Толя берет его за руку. — На первый взгляд это, может быть, глупо, и мещанин только посмеется… Но мы сделаем так — Лена переведется в Ленинград. Мы с ней поженимся и мою комнату разделим пополам. В одной половине будем жить мы с Леной, а в другой — ты. Мы по-прежнему будем с тобой всегда рядом… Нет, ты постой…

— Что меня больше всего трогает — это забота о человеке.

— Пойми, чудак, это необыкновенно серьезно. Что же мы, на словах одно, а на деле ничем не лучше этих… (Жест в сторону дачи.)

— Что это вы все «мы» да «мы»… Скажите, пожалуйста! Опыт-то собираетесь на мне одном ставить? Пусть этот Сашка живет рядом. Во-первых, хоть он и дуб, а все-таки приятель. Во-вторых, развлечение — посмотрим, как он будет реагировать на наше семейное счастье. Скажите, какие новые люди!

— Дурак ты, дурак.

— В общем, напрасно вы ко мне вяжетесь. Садитесь в автобус, и привет. Деньги на дорогу теперь у Тольки есть…

— Кстати, откуда у вас действительно появились деньги? — спрашивает Лена.

— Михаил Михайлович одолжил. Сашка проболтался, что мы рюкзак посеяли. Он прямо-таки заставил взять.

— Сашенька, если ты действительно ко мне хорошо относишься…

— Начинается демагогия.

— Пойми, Саша, я никогда не прощу себе, если из-за меня разобьется ваша дружба…

— Боюсь, что ты сильно преувеличиваешь свои возможности.

— Но я ведь серьезно…

— Короче, я иду готовить харчи. Через десять минут приходите ужинать. А что касается ваших утопических предложений, считайте их с благодарностью отклоненными.