Игорь Гарин - Непризнанные гении

Вийон не из тех, кто отчаивается от неудач. Не выгорело с Карлом, выгорит с другими. В трудную годину жизни, а иных он, по-видимому, не знает, нищему поэту не до чопорности. Летом 1460-го, когда он в очередной раз томится в тюрьме, Орлеан торжественно встречает молодую принцессу Марию, дочь короля Карла Орлеанского и Марии Клевской. В ожидании королевской амнистии поэт не жалеет лести, забывая о всякой сдержанности: поэт без зазрения совести уподобляет Марию Орлеанскую Деве Марии: когда человеку грозит опасность или есть шанс на помилование, слияние двух образов — небесного и земного — вполне оправданно.

И пусть Вийон, заимствуя у Вергилия образ, говорит о Золотом веке, за ним, вышедшим из тюрьмы, по пятам следует нищета. Радостный приезд принцессы Марии вновь вывел Вийона на большую дорогу, кошелек его пуст. Освобожденный из орлеанской тюрьмы в июле 1460 года, годом позже он вновь оказывается в тюрьме в Мён-сюр-Луар. Снова ему грозит виселица.

Что же он опять совершил зимой кражу? Урожай 1460 года был посредственным, одних только продавцов устраивали цены. Возможно, о нем просто вспомнили и решили наказать за старое. Неважно. Потом будут говорить о краже в ризнице. Что ж, пусть.

Судя по всему, поэту довелось побывать не в одной тюрьме. Он считал себя жертвой — судебных ошибок, бесправия, крючкотворства, поклепа, но от этого горечь только усиливалась. Тюрьмы ломали его. Шутка, юмор, усмешка уходят в прошлое. Узник Мёна, «бедняга Вийон» — это уже износившийся человек, переполненный страданием. Его «плоть уже не пылает», а голод «отбивает любовные желания». Тем громче его стенания, его крики о помощи:

Ныне спасают его не друзья, а очередная амнистия. 22 июля 1461 года умер Карл VII и спасение пришло в облике нового короля Людовика XI, так никогда и не узнавшего, что среди амнистированных им свобода дарована великому поэту. Король этого не знал, но поэт этого не забыл и не поскупился на осанну:

Освобождение из темницы он называет вторым рождением. В «Завещании» он клянется новому королю в преданности до могилы — отсидка, видимо, была тяжелой…

Франсуа Вийон умел взывать к помощи — на то и поэт. А помощь ему была необходима постоянно — в тюрьме, нищете, одиночестве. В одном из своих призывов из темницы он говорит, что счастье — это когда живешь, не замечая его. Счастье замечают, когда утрачивают. Два примера криков из темницы:

Тюрьму в Мёне Вийон покидает 2 октября 1461 года. Поэт гол, как сокол, и вновь все надежды на покровительство сильных мира сего. Но его жизнь на свободе оказалась не намного лучше, чем в тюрьме — Вийону приходится прятаться в окрестностях Парижа, где, скрываясь от правосудия, он написал свое самое значительное произведение — «Большое завещание».

Потерпев ранее фиаско в Анже и Блуа, он направляется в Мулен, где находится один из пышнейших дворов Франции — графа Клермонского, герцога Жана Бурбонского. Принц слывет не только славным воителем, но меценатом и поэтом, большим поклонником рондо. Без экивоков Вийон просит принца о вознаграждении:

Но… в очередной раз его ждет поражение. «Он не служит герцогу Бурбонскому так же, как не служил Анжуйскому или Орлеанскому». Повторение неудач на поприще придворного поэта, скорее всего, свидетельствует о том, что причина лежит в нем самом, а не в благодетелях-меценатах. Поэт не столько «всеми принят», сколько «изгнан отовсюду».

В конце 1461-го Вийон возвращается в Париж. Размышляя над своей злосчастной судьбой, он чувствует, что дошел до края, до ручки, до конца жизненного пути. В автодиалоге «Спор» — признание собственной немощи.

Сухой и черный — так характеризовал он себя недавно. Теперь мужество его покидает. Он слишком хотел жить.

Вийон мыслит трезво. Вся его жизнь осталась позади, он мог бы прожить другую. Жизнь прошла напрасно. Он «бедняк Вийон», он похож на «старого пса» И главное — «скулит из уголка» Он одинок.

Через год после возвращения в Париж Вийон вновь в тюрьме. Грех невелик — мелкое воровство, но судьи вспоминают воровство крупное — ограбление Наваррского коллежа и каким-то образом принуждают заключенного к признанию вины. Поэт тяжко болен, надсадно кашляет, смотреть на него страшно. В ноябре 1462 года суд принимает решение в отношении Вийона: он обязан выплатить компенсацию за ущерб — сто двадцать экю в течение трех лет — сумма астрономическая. Это просто три года отсрочки от основательной отсидки. Или три года, чтобы исчезнуть бесповоротно и навсегда. Возможно, на это рассчитывал и сам суд: «Не держать неизвестно зачем в тюрьме поэта, но и не видеть его больше!».