Майкл Азеррад - Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом [litres]

С течением ночи Курт начал делать свои тексты все проще и проще.

Поначалу Курту и Кристу не нравилась эта сплоченная, моногамная сцена в Сиэтле; на первый взгляд она напоминала те эксклюзивные группировки, которые они презирали в старших классах.

– Я считал Сиэтл таким тесным, маленьким и закрытым, все в нем знали друг друга, и казались такими заносчивыми, будто успели уже многое повидать, – говорит Курт.

Он наконец сбежал из ужасного Абердина и приехал на сиэтлскую землю обетованную, лишь бы снова оказаться в своей тарелке. Неудивительно, что припев School: «You’re in high school again» [58] «Ты снова в средней школе». – звучит так отчаянно.

Когда Курт придумал основной рифф для песни, он показался им настолько похожим на типичный гранж-роковый рифф Sub Pop, что они подумывали назвать песню The Seattle Scene. Но благодаря способности Курта брать конкретную ситуацию и превращать ее в обобщенную, песня получила более абстрактное название School.

– Мы написали ее о Sub Pop, – говорит Курт. – Если бы мы могли добавить к ее названию Soundgarden, мы бы обязательно это сделали.

И все же это похоже на одну из тех песен конца семидесятых, типа «диско отстой», в которой, несмотря ни на что, использовался диско-бит.

– Сначала это было забавой, – говорит Курт, – а потом оказалось, что это действительно хорошая песня.

Negative Creep – это рассказ от первого лица от антисоциальной личности. «I’m a negative creep and I’m stoned» («Я ужасный урод и я под кайфом») – гласит припев. Это тот тип в черной футболке с символикой сомнительной металлической группы, который под кайфом болтается на крыльце, хмурясь и щеголяя длинными сальными волосами. По словам Курта, этот человек – он сам. «Я просто думал о себе как о негативном человеке» – вот его простое объяснение. Курт подхватил кое-что от музыкального сообщества Сиэтла в строчке «Daddy’s little girl ain’t a girl no more» («Папина маленькая девочка больше не девочка»), потому что она была дико близка к строчке Mudhoney «Daddy’s little girl ain’t a girl no more» («Милая молодая штучка больше не милая»). Курт утверждает, что это была неосознанная кража.

Под конец было уже очень поздно, и Курт начал перегорать. В этот момент он написал Scoff и Sifting. В Scoff Курт вяло причитает: «In my eyes, I’m not lazy», «In your eyes, I’m not worth it» («На мой взгляд я вовсе не ленив», «на твой взгляд я этого не стою»). С некоторой долей вероятности эти строки можно адресовать Дону или Венди, которые никогда не считали музыкальные стремления Курта чем-то стоящим. Может показаться, что Sifting, в которой упоминаются учителя и проповедники, обращается к авторитетным фигурам всех мастей, но о чем песня на самом деле – даже сам Курт может только догадываться.

Два трека (три на CD-версии Bleach ) были взяты напрямую из демозаписи с Кровером. Жуткая Paper Cuts с ее медленным, покачивающимся ритмом, ревущим вокалом и тяжелой последовательностью аккордов, сильнее всего отражала влияние The Melvins. Часть текста основана на реальной истории об абердинской семье, которая держала детей взаперти в комнате с закрашенными окнами, где дверь открывалась только для того, чтобы дать им еды или убрать кучу газет, служившую им туалетом. Курт на самом деле знал одного из этих детей – это был приятель его старого дилера Гранта.

Но, судя по всему, песня вполне автобиографична – когда Курт поет: «The lady whom I feel a maternal love for/ cannot look me in the eyes/ but I see hers and they are blue/ and they cock and twitch and masturbate» («Женщина, к которой я испытываю материнскую любовь/ Не может смотреть мне в глаза/ Но я вижу ее глаза, и они синие/ И они косят, дергаются и мастурбируют»), то он может описывать только свое отчуждение от Венди. И хотя это сравнение довольно драматично, и кажется, что Курт проводит аналогию между отчуждением, которое испытывали заточенные дети, и отчуждением, которое он испытывал к Венди. «И очень поздно я научился принимать насмешки друзей» («And very later I have learned to accept some friends of ridicule»), – поет Курт в последнем куплете, который, описывает отверженных людей, с которыми он в конце концов подружился в Олимпии. «Нирвана», – пять раз стонет Курт в припеве.

Floyd the Barber – это еще один номер в стиле The Melvins с демо Кровера. Флойд-парикмахер – это, конечно же, персонаж ситкома начала шестидесятых «Шоу Энди Гриффита». В нем легко считывается клаустрофобная провинциальная тема.

– Это просто маленький городишко, который пошел вразнос, – говорит Курт. – Каждый превращается в серийного убийцу, и все они в сговоре друг с другом.

Более того, присутствует фрейдистский страх кастрации, ведь рассказчика привязывают к парикмахерскому креслу и режут бритвой. «I was shaved/ I was shamed» («Меня побрили/я был опозорен»), – причитает Курт. Энди, Барни, тетя Би и Опи – все присоединяются к резне.

Downer была включена в CD-версию альбома и также была одной из тех записей с Кровером. Эту старую песню Курт написал после того, как столкнулся с политическим подтекстом в репертуаре у некоторых из наиболее социально ориентированных панк-рок— групп.

– Я пытался быть Мистером Политическим Панк-роковым Парнем с Черным флагом, – говорит Курт. – На самом деле я не знал, о чем говорю. Я просто пытался подобрать слова.

Альбом оказался не таким мощным и тяжелым, как ожидала группа. У него есть странное клаустрофобное, по большей части внутреннее ощущение, которое, по-видимому, непреднамеренно соответствует общей роли лирики. Курт первым заметил, что альбом довольно простой – в основном медленный, свинцовый, с небольшим количеством мелодий.

– Мы намеренно сделали эту запись легкой, более «роковой», чем она должна была быть, – говорит он.

Курт намеренно подавил как склонность к мелодичности, так и свою более художественную черту «новой волны», потому что знал, что аудитория Sub Pop не примет ни того, ни другого. Он полагал, что Nirvana должна будет сделать гранжевую пластинку в стиле Sub Pop, чтобы обрести своих фанатов, и только потом он сможет сделать то, что ему хотелось.

– Sub Pop и окружение давили на нас, требуя играть «рок-музыку», – говорит Курт. – ободрать ее и заставить звучать, как Aerosmith. Мы знали, что так и нужно было сделать. И мы так и сделали, и теперь, когда это стало популярным, мы можем еще и заработать на этом много денег и стать популярными, ведь в итоге мы сможем делать все, что угодно. Для начала мы хотели угодить людям и посмотреть, что будет дальше.

Под влиянием Vaselines Курт написал песню под названием Beans, взяв за основу книгу Джека Керуака « Бродяги Дхармы ». «Beans, beans, beans/ Jackie ate some beans/ And he was happy and naked in the woods» («Бобы, бобы, бобы/Джеки съел немного бобов/ и был таким счастливым и голым в лесу») – гласил припев. Курт хотел включить ее в состав готовящегося альбома, но Поунман был против. «Он думал, что это глупо», – говорит Курт и добавляет, что группа хотела сделать дебютный альбом более разнообразным и экспериментальным, но столкнулась с сильным сопротивлением Sub Pop, как озвученным, так и неозвученным. Поскольку у Nirvana не было контракта, они просто не знали, могут ли игнорировать предпочтения Поунмана и все же выпустить запись.