Майкл Азеррад - Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом [litres]

– Это был настолько банальный гранж-рифф, что я даже не хотел с ним импровизировать, – откровенно говорит Курт. – Но я решил использовать его в песне, просто чтобы заставить Дэйва чувствовать себя лучше, и, честно говоря, получилось действительно круто.

Курт добавил восходящий крючок, Крист придумал вторую секцию, а потом Курт все это собрал воедино. Это была самая коллективно созданная песня, которую группа когда-либо писала.

– Я думаю, что основная часть причин, по которым песня звучит хорошо, заключается в стиле пения и гитарных партиях, которые я пишу поверх основного ритма, – говорит Курт. – Но черт возьми, это было здорово! Он придумал начало песни, и мы работали над этим, и это было действительно по-другому. Мы никогда раньше этого не делали.

Гонорары за музыку они делят поровну.

Scentless Apprentice был вдохновлен романом Патрика Зюскинда 1986 года «Парфюмер», о безумном Парфюмере из предреволюционной Франции, у которого нет запаха, но его острое обоняние отчуждает его от общества. Возможно, это персонаж, с которым Курт может быть связан.

– Да, буквально несколько лет назад, – говорит он. – Я часто чувствовал себя таким парнем. Я просто хотел держаться как можно дальше от людей – их запах вызывал у меня отвращение. Запах человека.

Об аналогичном чувстве истерически кричал припев песни – «Go away, go away» («Уходи, уходи»), заставляя грубые вопли Stay Away звучать очень мягко по сравнению с этим.

Курт объясняет Heart Shaped Box следующим образом:

– Каждый раз, когда я вижу документальные фильмы или рекламные ролики о маленьких детях с раком, я просто схожу с ума. Это оказывает на меня влияние на самом высоком эмоциональном уровне, больше, чем что-либо другое на телевидении. Когда я думаю об этом, мне становится грустнее, чем я могу себе представить. Всякий раз, когда я вижу этих маленьких лысых детей…

Он замолкает на полминуты, лицо его краснеет, а глаза наполняются слезами.

– Это просто очень грустно, – наконец произносит он.

Курт придумал Heart Shaped Box в квартире в Сполдинге, где Кортни выложила свою обширную коллекцию коробок конфет в форме сердца в гостиной. Курту тоже всегда нравились коробки в форме сердца, но он настаивает, что они не имеют особого отношения к песне.

– Большинство строк в ней взяты из разных стихотворений, – говорит он. – Я просто подумал, что каждая из строчек создала довольно хорошую картину. Но основная идея песни – о маленьких детях, больных раком.

На какое-то время он забыл о песне, потом снова взялся за нее в квартире на Голливудских холмах. Группа несколько раз пробовала сыграть ее, но ничего не вышло.

– Я так устал от того, что они все время полагаются на меня, – говорит Курт. – Во время этих репетиций я пытался дождаться, пока Крист и Дэйв что-нибудь придумают, но это все время превращалось в какой-то балаган.

Но однажды, когда Курт решил попробовать песню в последний раз, у них возникли кое-какие идеи.

– Я просто внезапно написал всю песню целиком, когда мы ее джемовали, – говорит он. – Вокальный стиль я придумал мгновенно, и все остальное пошло очень быстро. В конце концов мы поняли, что это хорошая песня.

Несмотря на эмоциональное описание Курта, кажется, что песня совсем не о маленьких лысых детях с раком. Кажется, речь идет о Кортни. «Meat-eating orchids forgive no one just yet» («Хищные орхидеи пока еще никого не простили») и «I wish I could eat your cancer when you turn black» («Я хотел бы съесть твою опухоль, когда ты почернеешь»), по-видимому, относятся к характеру его жены, похожему на грозовую тучу, в то время как строки вроде «Throw down your umbilical noose so I can climb right back» («Брось свою пуповину, чтобы я мог подняться обратно») и «locked inside your heart-shaped box» («заперт в твоей коробке в форме сердца») описывают практически ужасную зависимость. Но едкий сарказм в припеве показывает признаки неминуемого психологического побега из тюрьмы. «Hey, I’ve got a new complaint» («Эй, у меня новая жалоба»), – поет Курт, – «Forever in debt to your priceless advice» («Я навеки в долгу перед вашим бесценным советом»).

Курт действительно проецирует и культивирует атмосферу детской уязвимости и наивности, которая может заставить других нянчиться с ним. Вдохновить эту атмосферу мог дух K Records, но также он мог быть и способом ее рационализации. Члены группы, и Курт в особенности, стали очень зависимы от других, изолируя их от реалий своей карьеры, привлекая неизбежный круг нахлебников из прессы, радио и других средств массовой информации, которые каким-то образом чувствуют себя обязанными «защищать» группу, гордясь тем, что обладают тщательно хранимыми секретами, уверенные, что они помогают Курту, защищая его от холодного, жестокого мира. С другой стороны, у Курта всегда был кто-то, кто заботился о нем, от Венди до Трейси, от Криста и Дэйва до Кортни.

Serve the Servants – это типичное сочетание различных тем. Одна из них – последствия Нирванамании, начинающаяся с первых строк: «Teenage angst has paid off well/ Now I’m bored and old» («Подростковая тоска хорошо окупилась/ Теперь мне скучно, и я стар»).

– Очевидно, что именно в таком состоянии я сейчас и нахожусь, – говорит Курт. – На самом деле нет, но я могу сделать несколько саркастических замечаний по поводу феномена Nirvana.

«Self-appointed judges judge more than they have sold» («Самопровозглашенные судьи судят больше, чем понимают») – люди, которые критикуют Курта и группу, не зная, каково это – быть на их месте. Тематика «Достать Кортни» всплывает еще раз: «If she floats then she is not a witch» («Если она всплывет, значит, она не ведьма»). Эта строчка относится к испытанию, с помощью которого проверяли, не ведьма ли женщина, – городские мудрецы утяжеляли несчастную подозреваемую камнями и бросали ее в колодец. Если женщина тонула, значит, она не ведьма. Но, к сожалению, тогда уже она была мертва.

Serve the Servants также содержит очень прямое и личное послание Дону Кобейну, которое будет услышано везде, от Исландии до Австралии, от Лос-Анджелеса до Лондона.

– «I tried hard to have a father/ But instead I had a dad/ I just want you to know that I don’t hate you anymore/ There is nothing I could say that I haven’t thought before» («Я очень старался, чтобы у меня был отец/ Но вместо этого у меня был папа/ Я просто хочу, чтобы ты знал, что я больше не испытываю ненависти к тебе/ Я не могу сказать ничего, о чем не думал бы раньше»).

Вторая строчка звучит довольно жестоко: Курт никогда не скажет отцу, что он на самом деле о нем думает. Эти строки появились в самую последнюю минуту.

– Они просто оказались очень подходящими, – говорит Курт. – Я хочу, чтобы он знал, что я больше ничего против него не имею. Но я просто не хочу с ним разговаривать, потому что мне нечем с ним поделиться. Я уверен, что это его очень расстроит, но так оно и есть. Это не то, о чем изначально была песня, – говорит Курт. – Я имею в виду, что ни одна из песен не имеет какого-то конкретного значения, когда я их пишу. Это в значительной степени одна из немногих вещей, лично связанных со мной.