Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 3

Сейчас, когда дети стали взрослыми и особенно после попытки районных работников лишить меня партийного билета, приписав психическое заболевание, правильность своих поступков и своей позиции мне приходится подкреплять высказываниями выдающихся, известных всему миру людей, я от души рада, что могу это делать.

Вспоминаю разговор с Бёрдовой К.А.

— Как вы считаете, справедливо ли это: едет, скажем, на курорт или в санаторий райкомовский работник, и вместе с ним едет его жена — совершенно здоровый человек, тогда столько больных, нуждающихся действительно в лечении, не могут получить путёвки?

— Так у них же установка такая, — оправдывает своего сына-секретаря РК КП и ему подобных К.А. Бёрдова.

— Кто им дал такую установку? Может народ? Ничего подобного! Сами взяли — возмущаюсь я.

Или недавний разговор с Берестовой С.М. по поводу их большеразмерного особняка:

— Хочу уходить с поста директора. Трудно работать стало.

— Рано ещё, — возражаю я. — Уйдете, каждый скажет, что вы и на пост директора-то заступили для того, чтобы добиться себе такого особняка.

— Ну и что. Пусть говорят…. Разве я не заслужила его?

— Давайте говорить честно, Сагида Михайловна. А разве я не заслужила такого же особняка?

Она открывает рот, чтобы возразить, но возразить нечего.

— Ну и просили бы. Почему не просили?

— Совесть не позволяла, потому что были учителя ещё более нуждающиеся. Почему мы считаем, что мы вроде люди, а другие нет? Каждый честно работающий человек одинаково имеет право на внимание к себе.

Или вчерашний разговор мужа с Касимовым М.Х., переданный и мне:

— Это разве правильно, что человек едет на казенной машине за 250 км. в гости? Это о сыне Бёрдовых.

— Ну и что. Они заслужили это, — возражает Касимов.

Так рассуждает отец, так же рассуждает и дочь. Всю жизнь М.Х. Касимов старается взять для себя больше, чем другие. Ему следует и дочь, Берестова С.М.

«Самый заклятый враг права — привилегия».

М. Эбнер-Эшенбах.

(Журнал «Человек и закон № 5 за 1976 год)

Вот так, товарищи ответственные работники.

Ох, как меня винят те, кто старается ко всем быть добренькими, не вызвать на себя обиду, не навлечь на себя неприятности, винят то, что я слишком требовательна, настойчива, взыскательна и тверда.

Помнить бы им, что не слабость и мягкость, а «Величайшая твёрдость и есть величайшее милосердие».

Г. Лонгфелло.

(журнал «Человек и закон» № 5 за 1976 год)

Или ещё из этих же высказываний; приведённых в названном журнале.

«Кто не наказывает порока, тот его пособник».

Леонардо да Винчи.

И ещё оттуда же: «Ничто не одобряет так порока, как излишняя снисходительность».

В. Шекспир.

Слышите ли Вы, Г.М. Кудрявцева!

Послушайте это, пожалуйста, все, кто старается отделаться молчанием, остаться в стороне при осуждении порока.

Не-е-т, мне мало тут написать всё это. Я обязательно приведу эти высказывания на собрании при первом удобном случае. Только знаю, опять ведь меня никто не поддержит.

Ну и пусть! А я всё равно скажу. Может в чью-то душу и западёт что-то из того, что скажу.

Шаг за шагом прослеживаю я свою жизнь….

Ох, как нередко попадало мне от нашей парторганизации, от большинства её! Особенно от таких, как Галимов З.З., бывший директор школы Дубовцев М.А..

За что? За то, что плохо работала?

Нет! Работала всегда на совесть.

За аморальные поступки?

Нет!

За небрежное отношение к социалистической собственности?

Нет! Не водилось за мной такого. Берегла её и требовала от других того.

За неправильное воспитание детей с семье?

Нет! Никто не скажет, что наши дети плохо воспитаны. Все, до одного.

Может быть, я что-то старалась получить для себя незаконно? Приобрести для себя какие-то материальные блага за счет государства больше, чем имеют другие?

Нет и нет! Никогда, ни в чём! Не только не старалась взять сама, но и не давала другим.

Может, за отправление религиозных обрядов или пьянство?

Нет! Всегда и везде решительно выступала против этих пережитков прошлого.

За нарушение трудовой дисциплины?

Нет!

Может быть, за нежелание выполнять общественные поручения, участвовать в общественных делах?

Нет! Я даже сама по долгу своему и велению души, не дожидаясь указаний свыше, бралась за них.

Тогда за что же?

За активную жизненную позицию. За то, что воспитать в каждом человеке партия считает своим первейшим долгом и без чего не может быть коммунизма.

Не парадокс ли?

Да, парадокс. Но было такое в наш сложный переходный период от классового общества к бесклассовому. Было.

Из песни слова не выкинешь.

Тяжело было, но я горжусь тем, что была одной из тех, кто шёл впереди, ломая устаревшие нормы и представления, утверждая нашу, коммунистическую мораль.

В этом году сенокос начался поздно: беспрерывные дожди, начавшиеся с конца мая, продолжались весь июнь и первую половину июля. Травы буйно наращивали свою зелёную массу, а убирать их всё было никак нельзя. В совхозах и колхозах при помощи АВМ-04 и прочих машин заготовляли витаминно-травяную муку, закладывали силосные ямы и траншеи, готовили сенаж.

А что делать частнику?

Сидеть у моря и ждать погоды.

И завидовать здоровой завистью совхозам и колхозам, у которых всё больше и больше становится различных сельскохозяйственных машин для производства кормов а, следовательно, и сельскохозяйственной продукции для населения, всё интереснее и легче работы на селе.

Отказаться бы совсем от этого личного хозяйства да нельзя: в наших поселковых магазинах не купить не то, что молока, даже бутылки кефира. Не продают у нас в магазинах ни картофель, ни свежие овощи, редко и не каждый год бывают яйца и мясо. Когда ещё будет производиться сельскохозяйственной продукции в достаточном количестве для всех?

А пока приходится в поте лица своего трудиться в этом отсталом личном хозяйстве, лишённом всякой механизации, чтобы обеспечить всем членам семьи более или менее сытную зимовку.

А как трудно стало найти для сенокоса людей! Куда проще можно было сделать это ещё лет 10–15 тому назад. Сейчас каждый стал жить богаче и сытнее, рабочие получают приличную зарплату, пенсионеры — пенсию, и им совсем не хочется наниматься на нелёгкий ручной труд косца. Вот и приходится заготовлять корм индивидуальному скоту своими силами, выматываясь до предела. Ныне на покосе нам очень помогли наши сыновья Саша и Толя. Не знаю, что бы мы без них делали. Как-никак, а к первому августа наш сенокос был закончен. Саша с Толей уехали: Толя сдавать очередной экзамен, Саша — в Белоруссию по туристической путёвке, Вова занялся своими делами, Пётр ушёл помогать заканчивать сенокос нашей сватье Веселковой, а у меня выходной. Могу тоже заняться тем, чем хочу. Редко же выпадают у меня такие счастливые часы!