Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 2

Вчера умер отец Пети. Никогда не испытывала я к нему большого уважения, не приязни. И что я делала для него, так просто только из чувства долга и для примера своим сыновьям. Пусть учатся уважительно, относится к старшим.

…Теперь я знаю, почему легко так мне стало, когда я отправила тебе это «сердитое» письмо об отношении твоём к своим родителям. Я знаю, как ты прореагируешь на него: конечно, не ответишь и постараешься снова унизить меня в мыслях своих, постараешься потому, что подсознательным чувством поймешь, что я выше тебя. И никогда не будешь знать, что какой бы ты ни был, а такой, какой ты есть, по-прежнему дорог мне. Не будешь знать, что для меня ты навсегда останешься единственным, дорогим и любимым, близким и родным душе, потому что нет человека для меня в мире чище и лучше тебя. Человека, который мог бы смотреть на женщину, как на человека, равного себе, мог бы не оглядывать девушку или женщину, прикидывая в уме её чисто женские прелести с нечистыми помыслами. Нет человека, тактичнее тебя. Мне надо было, чтобы ты никогда не знал, как ты дорог и нужен мне.

Ты никогда не узнаешь и не поймешь, почему я буду избегать общения с тобой, почему буду избегать быть в твоём присутствии, никогда не поймешь, что делаю это потому, что слишком велико наслаждение, которое испытываю в твоём присутствии. Слишком сильно потянет мою душу к твоей, а ты снова оттолкнёшь её, потому что не нужна она тебе, а я буду снова страдать от этого.

Пусть лучше в мыслях моих ты всегда будешь со мной, и не будешь знать об этом. Мне надо жить, а жить без тебя я не могу. Слишком пусто и холодно. Но ты не узнаешь больше никогда об этом. Мне надо чтобы ты не знал ни о чём, потому что не умеешь беречь большую любовь. Наверное, это тоже талант — беречь чужую любовь.

Ты не обладаешь им. Мне надо было, чтобы ты подумал, что нет больше у меня этой любви. Я не буду уже больше разговаривать с тобой в мыслях своих. Судьбе угодно было отказать мне в этом. Но она бессильна была совсем оторвать тебя от меня. Я хорошо знаю, как сильно бывает влияние тех, кто тебя окружает. Особенно на слабых людей. А ты слабее меня духом своим: в своей семье я оказываю влияние на мужа своего, а в твоей — жена на тебя. Отрицательное влияние!

Отсюда и недостатки твои. «Он не был у меня таким», — говорит про тебя твоя мать. «Он не был у нас такой», — говорю и я. И обоим нам ты дорог, как никому. Вот главное, что объединяет меня с твоей мамой. Но этого никогда при жизни моей не узнает, ни она, ни ты.

И сейчас, после почти трёх лет мучительных раздумий, великого горя и великой радости я снова говорю тебе: живи долго-долго, будь здоров и удачлив, хороший мой, большой человек, горе и радость моя, жизнь моя. Я больше не причиню тебе беспокойства, не заставлю делать то, что надо скрывать от жены, не потому, что это позорно, а потому, что не поймёт она ничего. Надо скрывать и от других, потому что люди могут грязными мыслями запачкать чистоту отношений. Ты не смог мне стать другом. Да это и правильно. Какой я тебе друг! Друзей выбирают среди людей своего круга, а я кто? Простая труженица, многодетная мать. И не мудрено, что ты, руководитель, не смог быть мне другом. Ну не смог и не смог. Я уже примирилась с этим. Такой уж ты есть, счастье и радость моя, горе и боль моя.

Что изменилось теперь в отношении к тебе? То, что вместе с радостью пойдет и горе. Наверное, всё это потому, чтобы лучше понимала я чужое горе и чужую радость, потому что среди людей они живут всегда рядом. Одна радость и наслаждение жизнью делают человека эгоистом, так же, как одно горе уводит человека от людей в себя, а вместе они делают человека настоящим Человеком.

«Сейчас мы с тобой сравнялись. У тебя нет ни отца, ни матери и у меня тоже», — сказал мне Петя после похорон отца.

«Нет, дорогой мой, — подумала про себя я, — ты ошибаешься, у меня есть мама, его мама, о которой буду заботиться по мере сил моих, которую никому не дам в обиду».

…Тебе я не нужна, а маме твоей нужна, нужны мои внимание, забота, помощь. А она — это ведь ты немного. В них, родителях твоих, я вижу тебя. И рано или поздно я пробужу доброе чувство в твоей душе ко мне. И тогда снова самая светлая комната будет отдана тебе.

Сегодня второй день моросит дождь после многих дней жаркой сухой погоды. Без единой просветины небо сплошь затянуто серыми тучами, которые то сгущаются, и тогда на землю брызжет мелкий дождь, то становится светлее, и воздух наполняется водяной пылью. Астры в садике наклонили свои головы, подставив затылки под сеющийся дождь. После этих дождей пойдут, наверное, грибы.

Скоро начнётся учебный год. Снова начинаются заботы о том, как одеть детей и где взять эту одежду. Когда только я освобожусь от этих забот! Тяжела ты, судьба многодетной матери!

В школу совсем не тянет. Как будто бы я никогда и не работала в школе.

Вся прежняя работа отодвинулась куда-то далеко-далеко, и просто самой не верится, я ли это столько лет вела в школе химию. Ушла от школьной работы, как будто тяжёлый груз сбросила с плеч. Считалась неплохой учительницей, награждена грамотой, значком «Отличник народного просвещения.», Ленинской юбилейной медалью и всё это не чувствуя никакого, ну абсолютно никакого влечения к своему труду. А если бы мне пришлось заниматься тем, к чему лежит душа? Как много больше я бы могла дать, работай бы я с увлечением!

Сейчас особенно ясно начинаешь понимать, как важно в жизни определить своё призвание и заниматься трудом по призванию. Только занимаясь трудом по призванию человек, и может отдать всего себя труду, жить, не замечая времени, пренебрегая всеми жизненными неудобствами, жить с вдохновением, с полётом ввысь. От всей души хочется сказать моим молодым друзьям: «Ищите своё призвание, ибо только оно вам даст радость бытия».

Саша Дубовцев сдал химию на пять. Молодец! Не подвел. Они вообще не подводили меня, мои ученики.

А дождик всё семенит и семенит. Мелко-мелко так, как старушка на богомолье: мелко, неторопливо, тихо, солидно.

Такое чувство, какое испытывала я перед началом своей трудовой деятельности: как-то оно всё будет у меня, как-то пойдет дело? Словно всё, чем я занималась до этого, было временное, ненастоящее, не мое дело, а чьё-то другое.

Вспоминается тост, провозглашённый В.Г. «За нашу будущую работу», — сказал он тогда на прощание, приглашая меня выпить.

«За нашу будущую работу». Ну что ж, может быть и за нашу. Может быть, придётся ещё поработать вместе. Ох, как я хочу этого! Мне кажется, что всем доставляет огромную радость быть с ним вместе, рядом.

…Какой-то сумбур стоит в душе. Всё перемешалось и ни в чём не могу разобраться. Почему я должна терпеть такую муку за то светлое чувство, которое носила в душе? Почему?