Александр Петрович Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 1

— Кто это говорил?

Разве не всё равно, кто говорил? Важно то, что говорили. Ты уж будь, пожалуйста, повнимательнее. Знаешь, как обидно бывает учителю, когда его не слушают?

— А ещё чего говорили?

Чувствую, что ему очень хочется услышать доброе слово о себе, но я не торопилась хвалить его.

— Говорили, что ребята вашего класса начинают скатываться вниз, в том числе и Серёжа Гребёнкин, твой приятель. Как же это вы допустили такое? Тут ведь и твоя вина есть.

— Так я-то чего сделаю?

— Допустим, со всем классом не мог сделать, но Серёжа-то твой друг. Мог бы ты с ним поговорить, чтобы он не скатывался?

Какой ты ему друг после этого, если не смог удержать его? У него двойки появились, а тебе хоть бы хны.

Володя воспринимает мои слова так, как будто всё это говорилось на собрании и, вероятно, всё-таки в какой-то степени чувствует свою вину, потому и не оправдывается, молчит. А потом все же спрашивает:

— Ну, а хорошее то чего-нибудь говорили обо мне?

— Говорили. Говорили, что ты хорошо учишься.

— Ладно, хоть это сказали и то хорошо, — и сын удовлетворённый отходит.

На родительском собрании в Толином классе был Пётр. Толя в классе лучший ученик, и о нём, как потом выяснилось, классная руководительница тоже сказала немало хорошего.

Но и муж, по моему примеру, тоже начал не с похвал.

— Чего же это ты, Толя, со своими…ну-у…как его зовут, с кем ты сидишь, разговариваете на уроке?

— Так мы же по уроку! — обиделся Толя. Понимаю, что он совсем не это хотел услышать.

— По уроку. Так Людмила Васильевна и говорила. Но ведь на уроке все равно разговаривать-то нельзя. Говорили бы в перемену.

Толя сдержаннее Володи и не стал спрашивать, говорили ли о нём что-либо хорошее. Он просто замкнулся в себе, и я ощутимо почувствовала, как сильно обиделся сын.

В школе учителя, а я дома, боимся лишний раз похвалить старательного ученика, чтобы не перехвалить его, не развить в нём зазнайство. А человеку очень надо, чтобы его хорошие дела как-то одобрили, поддержали его в них.

Сейчас, продумывая свой путь учителя и воспитательницы — матери, я ясно поняла, как неправильно порой поступали. И не только я.

Ошибка состоит в следующем. Мы, учителя, стараемся во всю, чтобы во время заметить и отметить, если ученик начал хорошо заниматься после длительного ничегонеделания. Тут уж мы не скупимся на похвалу. Даже сверх меры.

А вот если ученик добросовестно готовится к каждому уроку и потому всё время учится хорошо, принимаем это как должное, не заслуживающее особой похвалы. А ведь именно постоянное трудолюбие и должно бы, прежде всего, отмечаться и поддерживаться. И не следует бояться лишний раз похвалить ученика за его прилежание к учёбе не только перед родителями, но, прежде всего, перед его товарищами.

Недооценка стараний ученика даёт такой же отрицательный результат, как и переоценка их. Я поняла это особенно после того, как Толя однажды отозвался о своей классной руководительнице.

— Хорошая у вас Людмила Васильевна, — сказала как-то я, ожидая, что Толя согласится со мной. А он в ответ неопределённо хмыкнул и сказал:

— Чем хорошая? Меня вот так она ненавидит.

Я очень удивилась ответу и тут же постаралась разбить это мнение.

— Да ты что, Толя? Почему это ты решил так? Наоборот, она всегда хвалит тебя.

— Да-а, хвалит, — возразил он мне. — У меня вон одного из всего класса отличная отметка по химии, а она хоть бы слово об этом сказала.

— Может быть, просто не подумала, что надо сказать.

И вот теперь Пётр, вернувшись с собрания, начал тоже с осуждения.

Сразу поняла, чего это может повлечь за собой.

На другой день утром, когда дети ещё спали, узнала у мужа, что же всё-таки говорили о Толе.

— О-О! Людмила Васильевна очень хвалила его. Всегда, говорит, он готов к урокам, на уроке работает, занимается хорошо.

— Что же ты не сказал об этом Толе?

— Хотел сначала с тобой посоветоваться, можно ли.

— Обязательно скажи, а то он и так обижается на Людмилу Васильевну.

— Скажу. Вот встанут оба, и при Володе скажу.

В это же утро муж постарался исправить свою ошибку. Когда дети встали и готовились идти в школу, он сказал:

— Ребят, знаете, как приятно бывает, когда вас хвалят? Вот я вчера сидел на собрании, и мне даже неудобно было перед родителями, как хвалила Толю Людмила Васильевна. Всегда, говорит, он к уроку готов, только вот переговариваются иногда с Семёновым, правда по уроку. Толя-то, говорит, тихонько скажет, а Семёнов на вест класс басит. Вот всегда так делайте, чтобы нам приятно было о вас слышать.

Надо было видеть, как обрадовался Толя похвале, хоть и старался не показывать этого! Куда девалась обида! Сразу исчезла молчаливость, появилась оживлённость, откуда-то куда-то взялся разговор. С таким настроением он и ушёл в школу.

Не переоценивать себя, не зазнаваться, но в то же время не умалять своих возможностей, своего человеческого достоинства учила я своих детей. Они и растут такими.

Показателен в этом отношении разговор с младшим сыном Вовой, учеником восьмого класса.

— Володя, кто у вас из мальчиков в классе лучше других учится? — как-то поинтересовалась я.

— Валерка Ясаков, Колька Псарёв, ну и я тоже.

— А кто лучше из вас соображает, ты?

— Ну-у, что ты, мама! — запротестовал сын. — Разве сравнишь меня с Валеркой? Валерка куда лучше меня соображает. Вот с Колькой мы, пожалуй, одинаково мыслим.

Я передала этот разговор их классному руководителю, учительнице математики и физики.

— Ну, нет, я бы не сказала. Володя куда сильнее Коли Псарёва, — ответила она.

А я порадовалась за сына, за то, что не выделяет себя и не переоценивает своих способностей, за то, что, сравнивая себя со своими товарищами, умеет видеть их преимущества.

Такими же выросли и остальные дети. Ни в одном из них я не замечаю зазнайства, ни один из них не ставит себя выше других. Каждый из них умеет видеть в окружающих не столько отрицательные, сколько положительные качества.

Чем ближе к старости, тем больше задумываешься над тем, что ты сделал в жизни и что оставляешь после себя. И всё больше убеждаешься, что, пожалуй, самое большое богатство наше, оставляемое людям — дети, наши сыновья.

Отрадно читать, что успешно сдал сессию Коля — студент третьего курса Уральского политехнического института. Сдал все экзамены на «4», только вот по сопромату получил «3», потому что как раз в это время болел.

«Надо экзамены сдавать, а у него всё лицо опухло, и рот не раскрывается, был на больничном дня четыре», — пишет его жена Света. И всё же сдал!