Александр Петрович Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 1

В этом же 1975 году сдал кругом на «4» зимнюю сессию Алик — студент пятого курса Ижевского механического института, факультета приборостроение. Это его последняя сессия. Дальше предстоит дипломная работа и завершение институтского образования.

С удовольствием узнали, что успешно сдал экзамены своей первой сессии Саша — студент первого курса этого же института и этого же факультета. Из пяти экзаменов три на «5» и два на «4».

Молодцы!

Главное, приобретают знания честным путём, не надеясь на чью-то помощь и поддержку, своим трудом и старанием. И за это они тоже молодцы.

Успешно закончили полугодие ученики десятого и восьмого классов Толя с Вовой.

Особенно Толя.

«Наше общество нуждается в самобытно мыслящих людях, способных понять любое явление жизни и отдавать свои знания на службу людям. Без самостоятельного овладения знаниями этого не добиться».

(Из статьи И. Гончарова, зав. кафедрой педагогики Ленинградского института культуры, в «Комсомольской правде» от 17 января 1975 года).

Как это правильно сказано.

Радуюсь за себя, что понимала это задолго до того, как прочитала в газете. И ещё к этому всегда добавляла:

«И давать оценку любому явлению жизни с классовых позиций, с позиций марксизма-ленинизма».

«Ты не имеешь права пользоваться тем, чем не могут пользоваться другие», — учила я своих сыновей.

«А что получится, если все будут так делать?» — постоянно ставила я вопрос детям, разбирая тот или иной их поступок или поступок окружающих их людей.

Радуюсь я, что нет у них, стремления поживится за счёт кого-то другого, любым путём получить какие-то материальные блага.

Конечно, детям нашим ещё далеко до совершенства. Хотелось бы, например, чтобы в наших сыновьях было больше ласки, заботы, внимательной предупредительности по отношению к тем, кто живёт рядом с ними, и особенно по отношению к нам, их родителей, но ведь где было взять-то всему этому у них! У самой-то меня этого не особенно много было. Слишком тяжело нам, комсомольцам сороковых годов двадцатого столетия, досталось в жизни. Война, какой не было в мире, выпала на нашу долю.

А со мной и в послевоенное время жизнь обходилась круто и безжалостно. Может быть, потому, что предъявляла к ней и к себе слишком большие требования и не мыслила себе жизни без борьбы за наши коммунистические идеалы со всяким злом, что мешает движению вперед. В постоянной борьбе закалялся характер, мужала воля. Не до мягкости и жалости было!

И все-таки к старости хочется больше и доброго слова о себе, и внимания, особенно со стороны детей, которым отдана большая часть жизни. А этого не всегда хватает.

Разве не приятно читать Серёжино:

«Вот увидишь, мама, будет ещё шагать твой сын той дорогой, в которую собирала ты меня целых восемнадцать лет».

Но другие сыновья? Не слышу я пока от них этих добрых слов, хотя с днём рождения не забыли поздравить и меня, и отца все наши дети.

Значит, не только помнят, но и думают о нас, не забывают за своими делами и заботами.

Серёжа в этом же письме пишет:

«А забывать вас я и не думал никогда, всех вас очень люблю, хотя и очерствел, огрубел немного, плавая в суровых северных морях».

Другие сыновья не торопятся с такими признаниями. Может быть, потому, что сдержаннее они Серёжи? А может….

Впрочем, поживём — увидим.

Один за другим уходят дети из нашей семьи, но я, как и раньше, продолжаю беспокоиться о них. Езжу к ним постоянно не столько для того, чтобы повидаться, сколько с целью проверить прочность заложенных в семье качеств, чтобы помочь им найти правильные линии поведения в жизни.

Коля по-прежнему учится на вечернем отделении УПИ и работает в лаборатории нейтронно-активационного анализа. Его начальник, вероятно, видя его перспективность и способности, старается продвинуть сына на место выбывшего инженера лаборатории, но отдел кадров протестует: диплома-то у Коли пока нет.

— А ты как на это всё реагируешь? — спрашиваю сына.

— А что я? Не сам же я стараюсь попасть повыше, а меня продвигают. Продвинут — хорошо, не продвинут — тоже горевать не буду.

— Помнишь, Коля, я тебе говорила, что на вес золота скоро будут цениться люди с головой и трезвые. Ну, как, права я была или нет?

— Права, мама.

— То-то. А дальше ещё больше такое будет. Сама жизнь, развитие производства требуют этого.

Кажется, по работе у Коли всё благополучно, а вот в семейной жизни…. Не совсем тут всё ладно у сына с женой. Совсем разными они оказались людьми по своим убеждениям, по своим запросам к жизни.

Не особенно интересуют Свету успехи мужа по работе и то, нравится ему она или нет, доволен ли он ею. Ей нужны золотое кольцо, которое Коля не смог купить к свадьбе, просто не считал это нужным, красивая и дорогая одежда и много денег. Больше, кажется, её в жизни ничего не интересует. Из-за денег происходят постоянные перебранки.

— Света, да он и так в два раза больше тебя получает. За что же ты его коришь? — пытаюсь я вразумить сноху.

— Не надо ли, чтобы я больше его получала, — не особенно вежливо отвечает она! — На что тогда и муж, если он не может обеспечить свою семью.

— Ты же знала, кем он работает и сколько зарабатывает. Зачем же ты выходила тогда за него? Разве деньги самое главное в жизни? — доказывала я своё.

— Ну и деньги важны тоже, — стоит на своем Света.

Ох, трудно придётся им уживаться вместе!

— Будь ты, Коля, поласковее да поуступчивее немного, — прошу я сына. — А то ведь так вы возненавидите друг друга, что жизнь хуже каторги покажется. Раз уж сошлись, и дочь у вас есть — живите, приспосабливайтесь друг к другу. Ну, а лаской да добрым словом многого можно добиться. Наш брат — женщины, любим ласку. Вот ты и не скупись на неё. Надо и свой характер немного ломать. Слишком он уж твёрд у тебя.

Коля молчит, верно, соглашаясь со мной в душе.

— Я вот дочь свою воспитаю так, чтобы она на эти тряпки внимания не обращала, — делится он своей мечтой.

— Ну что же, попробуй. Только, думаю, перевес тут будет на стороне Светы.

— Ну, уж нет, — протестует сын.

— Может и нет, — соглашаюсь я.

«Может и нет, — с надеждой повторяю в душе. — Она ведь умницей растёт, не в мать, в отца».

Только вот боюсь, что не выдержит Коля семейных неурядиц и запьет, как мой брат Сергей, его дядя.

Неудачно сложилась семейная жизнь брата. С Клавой, своей женой, они сошлись где-то вскоре после войны. Клава болела туберкулезом, и добрый, отзывчивый Сергей просто пожалел её. Вскоре Клава вылечилась, но совместная жизнь их так и не сложилась. Слишком уж тоже разными были они по своим взглядам на жизнь.

В муже Клава хотела найти человека, круг интересов которого ограничивался бы только заботами о семье и устройством её благополучия.