Константин Булгаков - Братья Булгаковы. Том 3. Письма 1827–1834 гг.

Александр. Москва, 13 октября 1831 года

Ничего в голову не идет, одно только в уме: приезд государя в Москву. У всех один разговор, одни вопросы. Тургенев всякое утро рыскает к князю Дмитрию Владимировичу

Голицыну, так буду знать от него, что происходит во дворце. Знаю только, что вчера государь изволил кушать у князя Дмитрия Владимировича, ибо кухня придворная еще не бывала. Нет уже сомнения, что в январе прибудут в Москву государыня императрица и цесаревич. В шесть часов вечера в воскресенье было известно, что государь едет, то есть за шесть часов до прибытия его величества, – успели засветить и, как могли, приготовить дворец для принятия гостя дорогого. Государь спросил, для кого приготовлен дворец, и, узнав, что для него, прогневался, спрашивая: кто велел? Стали доискиваться; наконец вышло, что Маслов, зять Варвары Марковны Мертваго, поскакал из Клина в Москву и это рассказал, а сам слышал весть в Клину от фельдъегеря; вот его, раба Божия Маслова, посадили на гауптвахту, чтобы он впредь не мешался не в свои дела и не барабанил все, что знает. Здесь уже слух, что в Москву едет великий князь Михаил Павлович, а также депутация из Варшавы с повинной головою.

Очень, очень это странно! Ты 9-го октября вечером много видел гостей, ты 9-го был с министром Закревским, вы оба (разве ты секретничал, – дело сбыточное, но явление царя преждевременно разрушило бы секрет), оба не знали 9-го, что государь выехал, а 11-го государь был уже в Москве. Чудеса, да и только! Я это буду рассказывать как небылицу или странность необыкновенную. Ты видел, что я получил письмо твое от 9-го. Так странно мне читать в твоем письме: «нового ничего нет», тогда как было у вас нового, что государь накануне отправился в Москву.

Алексей Петрович Ермолов проехал сейчас в карете, это не его экипаж. Уж не во дворец ли поехал?

Александр. Москва, 14 октября 1831 года

Не ошибся я насчет Ермолова. Он точно был давеча у государя в кабинете довольно долго и оставлен был обедать. Это дало уже тотчас повод к разным догадкам, а желательно, чтобы такой человек был употреблен. Вчера вечером государь изволил быть у княгини Екатерины Павловны Урусовой и просидел у нее часа полтора. К завтрему, то есть в среду, ожидают государыню императрицу, а тогда только начнутся представления их величествам. Очень выхваляю твое молчание насчет выезда государя, хотя никакая почта не могла бы предупредить Москву о радости, которая для нее готовилась. Маслов не так думал, за то и был наказан; однако же государь, по благости своей, тотчас отменил данное им приказание. Государь прямо приехал к князю Дмитрию Владимировичу, а Бенкендорфа послал во дворец; тот велел скорее все гасить и оставить все приуготовления, но государь прибыл скоро после и знал это. Его ожидали, и досталось Маслову; да и дельно: как будто у царя стало бы за средствами предварить начальство о прибытии его, ежели бы такова была воля его величества!

Александр. Москва, 15 октября 1831 года

Императрица изволила прибыть в восемь часов вечера, а не поутру, как было сказали давеча Наташе. Государь ездил к ней навстречу. Более не знаю ничего и даже не слыхал, прибыл ли с ее величеством цесаревич. Я давеча долго сидел у княгини Екатерины Павловны Урусовой, которая рассказывала мне о посещении, коим осчастливил ее государь. Он между прочим спрашивать у нее изволил об Ольге: здорова ли она и счастлива ли? Я тотчас поехал обрадовать сим курноску. Государь очень тронут приемом здешних жителей, изъявлял сожаление, что нет здесь чужестранных министров, что они видели бы, сколько велика преданность русского народа к царям его; «Но, – прибавил император, – я выпишу сюда хоть одного, американского: он был очень знаком с покойным государем Александром Павловичем, народ этот не любит принуждения, хвастает вольностью; пусть он посмотрит на любовь ко мне москвичей».

На вопрос княгини, долго ли здесь пробыть изволит, государь отвечал: недель шесть. «Отчего же не всю зиму?» – «Ни я, ни императрица не захотим так долго быть в разлуке с нашими детьми. Надеюсь, что императрице устроят тот же прием, что и мне». – «Как вы можете сомневаться в этом, государь?» – «Никогда еще моя жена не чувствовала себя так хорошо, как теперь; надобно будет ее развлекать. У вас здесь мало кавалеров, так что я позову моих адъютантов, чтобы было довольно танцоров». Государь минут с сорок просидел у княгини.

Вчера обедали у его величества все особы 2-го класса, члены Опекунского совета и князь Урусов, всего 24 персоны. Приглашение князю Сергею Михайловичу Голицыну было принесено в пять часов: хороша полиция! Зато обедал он сегодня у государя втроем с Бенкендорфом. Сегодня рождение покойной императрицы Марии Федоровны, государь слушал заутреню в Архангельском соборе и пел там панихиду один-одинехонек.

Государь сказывал княгине, что взят пироскаф для великой княгини Е.П., что Михаил Павлович хотел было за нею ехать, но что теперь переменил свои планы и, вероятно, будет в Москву. Я удивляюсь, как ее высочество решается в столь позднее время пускаться в море.

Александр. Москва, 16 октября 1831 года

Я был давеча у князя Петра Михайловича, который меня обласкал; сказал, что вас всех оставил здоровых, но зато, по его словам, плоха княгиня Александра Николаевна [теща князя Петра Михайловича Волконского, дочь фельдмаршала князя Репнина], больна холерою (а я думал, что болезнь у вас уже вовсе миновала); спрашивал об Ольге. «Ну, прощай, – сказал он, – стану подписывать кое-что, да и тебе пора одеваться». – «Куда?» – «Разве не дали тебе знать? Надобно через полчаса быть в соборе: императрица пойдет туда к молебну и прикладываться к образам; поезжай скорее».

Я только что впору приехал, при мне только пришла повестка от полиции; хорошо, что живу близко от Кремля. Четверть часа спустя прибыли государь и императрица. Я нахожу, что никогда лицо ее величества не показывало такого здоровья, как теперь. В собор никого не пустили, кроме свиты государевой и придворных чинов. Императрица клала везде земные поклоны, и всякий раз государь ее поднимал. Бывши в соборе в ожидании, мы по ужаснейшим крикам «ура!» узнали, что их величества отправились от дворца к собору. Стечение народа было чрезвычайное, хотя погода и не так-то была хороша. Я видел тут всех старых знакомых: княжну Урусову, Бенкендорфа, Протасова, Лобанова. После собора государь был на вахтпараде, а после с императрицею изволил прогуливаться по городу; проехали мимо нас и кланялись милостиво Катеньке, которая случилась у окна с Пашкою. Этот только что не плачет, что не был в твоем гусарском мундире; говорит, что по утрам не станет уже его снимать с себя.

Камер-лакей приходил сказать, что Катеньке велено завтра в час явиться на половину императрицы. Странно это, ибо другие фрейлины не имели сего приказания, куда я ни посылал спрашивать; а княгиня Екатерина Алексеевна слышала, что только и будут две: Катя и Наташа Урусова. Иные думают, что это особенное представление для них двух, а другие – что императрица возьмет их с собою в институты. Увидим! Мне надобно будет отвезти ее во дворец. Надобно быть в простых круглых платьях. Князь Петр Михайлович сказывал мне, что неизвестно, когда представление всем, но что в субботу будет молебствие за окончание войны с мятежниками.