Константин Булгаков - Братья Булгаковы. Том 2. Письма 1821–1826 гг.

Там оно получено с курьером французским министром, следовательно, не сомнительно.

Винцегероде, вюртембергский министр иностранных дел, отставлен. На его место – здешний граф Герольдинген. О нем здесь сожалеть будут; его любили, человек очень хороший. Наконец получил я письмо от Каподистрии из Женевы. Он доволен своим здоровьем, коему очень способствует осень. Об Александре Львовиче говорит: «Он не тот, что прежде. Он кажется мне постаревшим на 10 лет. Может быть, он утомлен гельветической монотонностью и простотою. Не забывайте кланяться от меня вашему брату».

Князь Меттерних занемог в Лемберге и не был в Черновицах. Нессельроде поехал к нему, а о наших Северине и Матушевиче ничего давно не знаю. Минчаки, говорят, послан в Царьград с поручением, но с каким – не знаю. Вот тебе и все новости. Здесь никаких нет, кроме смерти жены Молчанова, которую вчера хоронили.

В Астрахани colera morbus, двое из почтовых чиновников умерли в несколько часов. Ужасная болезнь. Мне ее Мазарович описывал. Мучительнее ее, я думаю, нет, зато недолго продолжается.

Сейчас был у меня Кокошкин. Он и знать не знает о дуэли и полагает все это выдумкою и вздором; а здесь сказали, что от него слышали. Вот как можно верить городским вестям и слухам.

Вот что пишет Воронцов из Тульчина от 6 октября: «Все здесь окончилось самым счастливым образом. Император был в восхищении, Киселев сделан генерал-адъютантом. Я получил кое-что хорошее. Митюша Нарышкин – гражданский губернатор Крыма. Еропкин остается градоначальником в Феодосии. Богдановский – градоначальник в Керчи. Крупенский уходит и будет замещен Пизани из Одессы на месте вице-губернатора Бессарабии или Петрулиным. Гурьев получил орден Св. Анны, который я ему сегодня доставляю. Я буду эти дни в Одессе, а после еду в Вознесенск. Сабанеев получит земли в Бессарабии».

Александр. Москва, 12 октября 1823 года

Вчера был Корсаков у Наташи. «Да отчего Александр Яковлевич все еще не уехал?» – «Да есть дела». – «Какие дела?» – «Как какие? Денежные. Вы думаете, что у нас миллионы, как у вас; что ни захочет, то и исполнить может?» – «Да как не стыдно Александру Яковлевичу! Он знает, как я его люблю; скажи он мне только слово. Я бы ему все сладил». – «Видно, что вы мужа не знаете, – отвечала Наташа, – он лучше для другого в воду бросится, нежели станет за себя просить, хотя могу вас уверить смело, что он очень вас любит». Дружба этого старика к нам столь велика, что многие и завидуют ей; между прочими тесть, который все ему упрекает, что он ему знаком 40 лет, а я – недавно.

Метакса к нам пришел напуганный. «Представьте себе, какое чудо! Вообразите, что Марья Ивановна Корсакова должна была быть погребена со всеми домашними под развалинами своего дома». – «Как это?» – «А вот как. Она поехала в деревню и Ростов; между тем, заметя, что вверху пол несколько пошатнулся, велела дворецкому это починить в отсутствие свое. Стали пол ломать, вдруг все балки обрушились, все упало; в том падении целая капитальная стена тоже повредилась. Много людей, то есть работников, перебилось, но, к счастью, никто до смерти. Балки столь были ветхи, что, лишь дотронулись до них, они рассыпались, как старые мертвые тела. Архитектор говорит, что дом этот более двух суток стоять не мог. Вот надобно же было Марье Ивановне именно поехать в это время из Москвы! А? Это точно чудо!» И ну хлопать глазами, смотря быстро на небо.

Александр. Москва, 15 октября 1823 года

Я князя Дмитрия Владимировича видел в ложе в Итальянской опере. «Пойдете ли вы завтра, – спросил он меня, – слушать прекрасную музыку, которая будет в католической церкви на смерть папы?» – «В самом деле?..» – «Новый папа уже избран». – «Да, и кто же?» – «Лев XII, кардинал делла Дженга. Так что надобно говорить, как про французских королей: папа умер, да здравствует папа!» Только, кажется, это ошибка; последний Лев был Десятый, протектор Рафаэля и вообще художеств. То-то, я думаю, движение в Риме!

Здесь другие слухи о Татищеве. Он должен возвратиться в Вену. Сестра его Урусова мне сказывала, что Меттерних занемог и не мог быть в Черновицах [105] На свидании двух императоров. , что Дмитрий Павлович и Нессельроде поехали к нему в Лемберг, где их еще полагают.

Ну, сударь, вчера был бал у князя Дмитрия Владимировича; не хотелось, но поехал. Закревский просил; он был там тоже с женою. Я говорил с ним слегка о глупых московских слухах, что Аграфена Федоровна не воротится в Россию. «Вот для этого-то и уговаривал я Грушеньку, хотя она не очень здорова, ехать на бал». Мы сели в вист: Арсений, князь Урусов, родня наш Энгельгардт-высокий и я. Протанцевал я потом два польские, сел с Алексеем Орловым (он велел тебе кланяться) смотреть, как танцевали мазурку; а как пошли ужинать, я уехал домой. Князь звал к себе на все четверги и понедельники; спрашивал, не пишешь ли ты об отставке Лобанова. Я отвечал, что ты говоришь, напротив, что это не подтверждается, хотя и были слухи в Петербурге, что Лобанов просился прочь несколько уже раз. Шульгина я поздравил от тебя со звездою, которая и была вчера на нем. Очень тебя благодарит и долго о тебе говорил, сожалея, как и все, что ты не здесь еще. Покуда я играл, Рушковский сидел возле меня. Кажется, не только не успели Шульгину сломить шею, но он идет в гору. Государь во уважение просьбы его велел дом, в коем он живет, обратить в частную съезжую, а для обер-полицеймейстера купить другой, по его, Шульгина, выбору. Процесс его с губернатором кончился тем, что губернатор отказался от участия своего в замке тюремном, о чем письменно отнесся к князю Дмитрию Владимировичу; а все уверяют, что Шульгин тут неправ. Попомни мое слово, он сломит шею князю! Юни мне сказывал, что брат его Францелюшка определен к князю. Вот, стало быть, 74-й, находящийся у князя по особым препоручениям.

Константин. С.-Петербург, 16 октября 1823 года

Слава Богу, здоровье великой княгини Александры Федоровны поправляется, и несчастный случай [неудавшиеся роды] не имел несчастных последствий.

Как я рад, что Закревская уже в Москве. Этим прекратятся все вздорные слухи, коих и здесь довольно было на ее счет. Арсений и ко мне пишет о ее приезде; видно, что очень рад.

Любопытен я знать, как она приняла известие о новом месте и намерена ли с ним ехать в Финляндию. А граф [тесть Закревского, граф Ф.А.Толстой]? Подлинно теперь кумушки остались в дурах, а праздными языки их не останутся: найдут, о чем болтать.

Граф Гурьев купил Воротынец в Департамент уделов, и очень дешево, за миллион восемьсот тысяч. Впрочем, нужны были чистые деньги, а теперь у кого найдешь такую бездну? Я рад за мужиков. Вчера в комиссии занимались мы этим делом. Надобно теперь дать данные Департаменту уделов и решить несколько предметов, до имения касающихся. Тут явился и сторож Кириллов, человек высокий, сухощавый, с несколькими медалями и Георгиевским крестом. Он всех казался равнодушнее. Вдова Трумпи не приехала. Хорошо и 360 тысяч получить за десять рублей. На последнее имение никто еще не являлся. Быть может, что и билет потерян. Если после годового срока никто не явится, то мы имение продадим, а деньги обратим на благоугодные заведения.