Константин Булгаков - Братья Булгаковы. Том 2. Письма 1821–1826 гг.

Цена, даваемая Витбергом, неважная. Комиссия для строения Москвы платит по 45 рублей в месяц, но я это все лучше разведаю в Москве; когда там буду, переговорю с Витбергом, а высокоблагородного очень благодарю за его попечение; ответ его дипломатический доставлю графу Риччи.

Прощаю очень голышу выиграть 400 тысяч; но богачу, как Маркову, проиграть такую сумму – это довольно глупо. Вот жадность, жестоко наказанная. Спасибо Ротшильду, что берет у Беннера коллекцию царских портретов; я надеюсь все, что это та, которую он было приготовил для Потемкина. Она очень великолепна.

Белоруссия в самом жалком положении. Помещики опять подают прошение, требуя помощи и отзываясь невозможностью вносить пошлины. Рожь, сено, вино – пропали; вся надежда на яровые; ежели и тут неудача, то бог знает, что и делать и как извернуться! У меня бродит в голове проект ехать весною, поселиться там месяцев хоть на шесть и видеть все это поподробнее своими глазами, сделать последнее испытание: проклятое вино бросить (там винокурен 15 закрылось уже), посуду медную, столько стоившую нам денег, продать и проч.; а всего бы лучше продать все, иметь меньше дохода, а более покоя. Вот четвертый год, что не родится. Скота множество, мужики поправлены, наши перед прочими славятся, а все мало пользы. Ежели, как уверяет и сам Пфеллер, хлеб из мха точно питателен и здоров и приуготовление оного не влечет большие издержки, то это находка для нашего несчастного края. Я послал Ефиму этого мху на образец, велел его набирать запасы, послал и хлеб один на пробу, велел испечь им самим. Дай Бог, чтобы удалось – для бедных мужиков и для бедного нашего кармана! Не забудь, любезный друг, прислать мне печатанное описание этого хлеба, студеня и проч. из мха; это можно достать у графа Кочубея, ибо им было сообщено циркулярно всем губернаторам.

Константин. С.-Петербург, 23 августа 1822 года

Киселев мне пишет, что он будет в Москву в сентябре, в конце, и меня подзывает. Костаки [Варлама, брата жены К.Я.Булгакова, который вскоре затем был убит на поединке Н.В.Сушковым] хвалит, он отличается нравственным и исправным офицером. Дай Бог! Пишет: Инзова к смерти приговорили новым его назначением, а Ланжерона – согласием на просьбу. Сообщает известия из Молдавии и Валахии. 18 июня был в Яссах сильный пожар, весь почти город сгорел, едва ли пятая часть осталась. Время управления князьям не определяется, а зависеть будет от их поведения; по смерти князя бояре собираются, и предоставляется избирать им сына его или другого бояра, и представляют его в Царьград с просьбою об утверждении его. Грекам не только не велено давать никаких должностей, но и пристанища. Вот главные новости.

Александр. Семердино, 27 августа 1822 года

Я поехал на маленьких беговых дрожках к обедне в наше ближнее село Иевлево. Оттуда воротился, нашел жену расплаканную: дети, особливо Лелька, очень ее тронули приветствиями, сказанными ей, как она встала с постели. Чай меня ожидал, я проголодался и плотно позавтракал. Собираемся все идти в рощу, слышим колокольчик, дождались, и явились Вейтбрехт и экзекутор, коим мы очень были рады; с ними почтальон Буренин, нашей Машеньки брат родной, и ей праздник. Очень хорошо! Московские гости кто мыться, кто бриться. Я собирался гулять, и у меня был в руках мой обыкновенный посох простой. Наташа говорит: «Ты так любишь бильярд, что тебе всегда надобно держать кий в руке». – «Кстати, насчет хвостов [71] Queue (фр.) – хвост и кий. : ступай-ка лучше к себе в комнату», – а тут на ее постели положено было платье с надписью «парижская блуза». – «Ах, как красиво, откуда это?» Ну целовать меня. «Вот столько же поцелуев причитается и моему брату: это он прислал тебе это платье». А мы все думали и толковали, как бы по журналу эдакую блузу сочинить. Она тотчас надела и ну хохотать, и подлинно: покуда не подпояшешься, это очень смешно, а там очень полюбилось, но несколько коротко. Ежели есть у Анжело остатки этой материи, то попроси у нее. Наташа походила в обновке, но там стало жаль, и она ее скинула: хочет поберечь до Москвы.

Явились потом Николай Петрович, лекарь, с женой (он привьет вакцину Кокоше) и наш глухой с молодою женою. Явились наши верноподданные, коих Наташа на лугу перед домом угощала обедом: щи, говядина, солонина, каша, вино, пиво и пироги. Ну, брат, уж покушали, весело смотреть было! Дети сидели напереди, за ними бабы, а там мужики стоя. Эти три яруса чавкателей составляли прекрасную картину. Мы, не дождавшись конца их обеда, пошли да принялись за свой. К бывшим уже тут гостям прибавились еще священник иевлевский и дьякон, которых мы подпоили. Как стали пить шампанское, слышим выстрел из пушки; это было неожиданно, и мы все перепугались. Что же вышло: Ванюша из двух старых пистолетов сделал две пушчонки, поставил их на лафеты и ну стрелять под носом нашим.

Теленок был чудесный, и мы не один раз тебя вспомнили и тут, и в течение этого дня. После обеда сели мы на балкон с трубками. Тут пошла потеха для ребятишек. Мы кидали в толпу большой мячик, и кто его принесет, тот получал подарок от Кати, а девчонки – от Лельки пряник. Эта забава продолжилась до самого чаю, а бабы все пели песни и водили хороводы. Как сказала Наташа: не идти ли нам на ту половину к саду пить чай, я догадался, что надобно меня удалить подальше от залы. Натурально охотно согласился, и мы там были до девяти часов. Вдруг является жена и приглашает идти в залу; тут и Брокеры явились от Шафонского, очень обрадовали и умножили число наше. Представь себе, что в два часа времени зала превратилась в театр, оркестр гремит, занавесь поднимается, и представляют в лицах сказку Ивана Царевича, Яги-бабы (эту представлял Ванюша), Тарабара – учитель Ильин, Царь-девицы – сирота одна, у нас живущая, дочь бывшего духовника Наташи. Было сражение царевича с чудовищем, изрыгавшим пламя изо рта. Ну, право, все это было сделано прекрасно и очень нас позабавило. Все это составил Ванюша в три дня, и стоило все 50 рублей: великолепно и совсем не дорого. Этот малый, право, удивительный на все эти штуки.

После сели мы играть в другой комнате в вист. Вдруг являются масок с 30. Жена весь дом перерядила и достала от театральной дирекции разные костюмы. Сама была она швейцаркою, продававшею пирожки в корзине, дети – турчанками, все девушки и весь дом в масках – кто гусаром, кто старухою, кто туркою и проч. Танцевали, разошлись.

Потом спрашивает Елена Максимовна: позволю ли я войти цыганкам, приехавшим из Москвы. Я было с досадою бросил карты: кто прислал этих дьяволов, я их не люблю, особливо в комнате. Брокер прибавил: «Неужто вы в самом деле думаете, что это цыганки?» И подлинно так, а я сглупи и поверь. Цыганки вышли Наташа с детьми, девушками, и ну плясать! Это было очень мило. Наташа в это вмешалась, делали репетиции, и все было восхитительно. Ольга исполнена изящества, а мадам Наталья была прелестна. Дело-то было уже за полночь, стало уже 27-е число, тут хор всех людей запел нам прилагаемые куплеты работы Ильина. После спущен был фейерверк, который очень удался, особливо «N» в сиянии, народу сделалось бездна отовсюду. После того, покуда с одной стороны горел фейерверк, с другой зажигалась иллюминация в саду – в конце трех аллей были щиты с транспарантами. Средний, ведущий к роще, представлял такую прекрасную арку, что я его оставлю тут навсегда; аллея и роща вдали сквозь эту арку прекрасно представляются. На другой стороне был щит Наташиной работы: тут два «К» с надписью: «Далеки от глаз, но оба близки к сердцу».