Константин Булгаков - Братья Булгаковы. Том 1. Письма 1802–1820 гг.

Воронцов подлинно весьма крепкий молодец и совершенно милый мальчик. Мы по-прежнему вместе. Он питает ко мне большую дружбу и выказывает мне доверие; он следует моим советам, и они подлинно могут быть ему полезны, ибо у меня опыта и знания людей более, нежели у него. Я был не один раз прав, а это именно и нужно доброму и благомыслящему молодому человеку, чтобы привязаться. Я тоже искренне люблю его. Он очень к тебе привязан. Шредер натурально более солиден, но и старше двенадцатью годами, и потом, он прошел через столько событий, так поездил по свету! Он добр, услужлив, привязан к своим обязанностям и безгранично пунктуален. Именно с ними, с Сергеем Гагариным, Николаем Долгоруковым, Станиславом Потоцким, Обресковым я и провожу свою жизнь. Большой свет мне в тягость и не развлекает меня, балы напоминают мне о сердечных склонностях, коих более не существует; я убежден, что только покойная жизнь может сделать меня счастливым, жизнь домашняя, общество брата и друзей. Поццо едет в Париж. Он теперь слишком занят своими приготовлениями и пришлет мне свой ответ из Парижа. А покамест он мне поручает заверить тебя в его дружбе и передать его нижайший поклон моей любезной невестке. Так он ее называет, и я думаю, что он не ошибается.

Александр. Москва, 4 января 1815 года

Нет ничего нелепее слухов, кои здесь разносят. На сих днях сказали, что месье Лагарп назначен регентом Швейцарии и что это заставило прервать конгресс. Вчера только и разговоров было, что об опале графа Н. [то есть графа Нессельроде, при котором служил К.Я.Булгаков], который потерял портфель со всеми важными бумагами (будто портфель вроде булавки): это как будто наказали школьника за то, что потерял свою грамматику. Подобное несчастье огорчило бы самого графа Н. более, чем кого-либо. Какое наказание может быть более его страданий! Да стоит ли труда все это тебе пересказывать? Все, что можно из сего заключить, это что у графа полно ревнивцев и завистников, что он по-прежнему поднимается и что число сих господ увеличивается. Смешно, что люди высокого ранга шепчут об этом с уверенным видом на ушко, подобно Апраксину и проч.

Тургенев мне прислал ящик от тебя. Я полагаю, что это тот, в котором игры и вырезанные картинки. Я его открывать не стану, он дождется твоего прибытия: а то ежели потеряем какие-нибудь куски, жалко будет. Сегодня должны мне принести твой большой ящик. Закревский мне о нем объявил, а я знаю, что его адъютант Шатилов [136] Иван Васильевич, двоюродный брат А.С.Хомякова и дядя известного деятеля в области сельского хозяйства Иосифа Николаевича Шатилова. вчера приехал.

Очень жаль любезного князя де Линя. Никогда не забуду, как он нас насмешил однажды у графини Багратион. Так ли все живет княгиня, как прежде? Что поделывает Анриетта? Сколько детей появилось от этого славного брака?

Княгиня Флора должна быть в большом горе. Вышла ли она замуж? За кого?

Я постараюсь устроить с Тургеневым дело 5000, но думаю, что лучше обратиться к человеку, менее занятому, менее влюбленному и менее танцующему. Дело Гагарина оказывается именно тем, что ты говоришь. Это довольно низкий персонаж; сказывают, что для того, чтобы загладить все свои бесчинства, он притворяется сумасшедшим. Катается по снегу, молится Богу и бьется лбом до крови, читает псалмы на улице и проч.

Граф Р. [Ростопчин] поехал в Петербург накануне нового года; он мне сказал, что меня не забудет и что тогда не время было просить о чем-либо императора. Я сему верю тем более, что совершенно ничем не вызывал сего обещания с его стороны. Он едет в апреле месяце в чужие края и начинает с Пирмонтских вод, ибо здоровье его расстроено.

Константин. Вена, 7 января 1815 года

То, что тебе князь Масальский сказал, есть отличное предзнаменование. Бог даст, и ты сможешь скоро мне объявить, что процесс совершенно окончился, как мы оба вправе были надеяться.

Я исполнил твое поручение касательно господина Клера. Он очень обрадовался, что ты помнишь о нем, и сказал мне, что надеется с первым же курьером из Палермо суметь сообщить тебе что-нибудь приятное.

Я говорил тебе о гравюрах, их я также вверил последнему курьеру, адресовав господину Калинину, который и переправит их тебе. Экземпляр с бивуаком наших казаков на Елисейских Полях принадлежит тебе, прочие же для моего семейства. Каподистрия упросил меня поручить тебе одно дело, и дело сие доброе, ты, верно, не откажешься. Из приложенного письма, ему адресованного, ты поймешь, о чем речь. Тут и еще одно письмо, которое добрый отец пишет дочери своей, а я прошу тебя доставить его ей и спросить ответ, который ты мне и вышлешь. Ежели, кроме того, сможешь ты быть полезным мадемуазель Шац, сделай сие: ты мне окажешь услугу, оказав ее Каподистрии. Госпоже Алексеевой я послал превосходную коллекцию семян. Я с нею состою в регулярной переписке.

Вчера был большой бал у английского посла в честь именин королевы. Я туда не ходил, надоели мне эти празднества. Михаил Воронцов в Варшаву еще не прибыл, но из Лондона уже выехал. Полетика во что бы то ни стало хочет удрать из Мадрида. Состояние дел его требует возвращения его в Россию. Нессельроде обещал мне добиться для него дозволения вернуться.

Константин. Вена, 11 января 1815 года

Не удивляюсь тому, что Матаки оказался негодяем, я другого никогда и не думал и говорил о сем в свое время, да доброе сердце старика всех оправдывает, до тех пор, пока уж невозможно отрицать очевидное. Я надеюсь, ты Тормасову объяснил, что это за сволочь. Насчет Метаксы я никогда не заблуждался и не без огорчения видел великую близость его с моим тестем, но говорил себе: ему нужен кто-нибудь, кто был бы с ним постоянно, чтоб занимать его и развлекать, он привык иметь двор; я был уверен, что сплетни, которые мог наделать Метакса, не коснутся того, что для меня существенно, – твоей дружбы с Машею. К тому же, я и поместил ее под твое покровительство и руководство, и поверь мне, сия мысль составляет мое счастие. Я весьма огорчен неприятностями, кои доставляют тебе сии сплетни, но и рассчитываю, более, чем когда-либо, на дружбу твою к Маше. Сплетни утихнут, и старик увидит, что нет у него лучшего друга, чем ты. Я убежден, что он тебя любит и одного слова твоего будет достаточно, чтобы удалить сплетников; но найдутся иные, потому что в Москве много других негодяев, и сии люди имеют весьма беспокойный характер.

Отт получил вчера крест Святого Владимира 3-го класса. Всю миссию наградили: Фроманн и Кудрявский получили повышение и прибавку к жалованью, Николай сделан камергером, Любомирский – камер-юнкером, священнику прибавили 300 рублей, внук его взят учеником в службу и помещен в миссию, а кроме сего наш ангельский император пожаловал его зятю Федорову, который в Москве живет и коему батюшка покровительствовал, 3000 рублей, о которых генерал Тормасов получит депешу от Нессельроде. В письме твоем новые надежды на успех нашего дела. Да услышит тебя Бог! Ты не поверишь, мой милый друг, как растрогали меня слова твои о том, что собираешься ты предложить кузине нашей поселиться в одном из батюшкиных домов. Ты ангел доброты; ты делаешь и более, ты хочешь помочь ей, и верно я тебе в сем мешать не стану. Надобно ли какое иное завещание, нежели сия твоя сердечная черта? Сия есть черта доброго нашего батюшки, разве кто посмеет отрицать? Бог даст, дело окончится, и память его более не потревожат.