Константин Булгаков - Братья Булгаковы. Том 1. Письма 1802–1820 гг.

С чего же мне начать? Прежде всего тем, что мне очень прискорбно, что долго будешь ты в ожидании моего ответа; но как быть? В почтамте не взялись отправлять эстафеты ни в Яссы, ни в Бухарест; это не бывало еще, и все наши труды были тщетны. Можно бы послать до границы, но как бы дошло оттуда до тебя? Я принужден тебе писать по обыкновенной почте. Мысль заставить тебя столь долго ждать крайне меня огорчает; но как быть, ежели нельзя иначе? Я был горячо взволнован всем, что ты мне говоришь о твоем почтенном и любимом будущем тесте. Его благородное и великодушное в твоем отношении поведение снискало мое уважение и всю мою любовь. Сии чувства всегда будут переполнять мое сердце. Пусть Небо благословит твой союз с сим ангелочком, который зовется Машею, пусть пошлет оно вам всевозможное благополучие, и если надобно, пусть отрежет от моего счастья, чтобы сделать твое совершеннее.

Государь отказался видеться с Бонапартом, а созывает конгресс, на который с французской стороны едет в Кенигсберг Талейран.

К несчастью, одного увольнения от Каменского [100] То есть отпуск А.Я.Булгакова за границу, на свидание с братом, из Архива, коего начальником был Н.Н.Бантыш-Каменский. Свадьба К.Я.Булгакова состоялась намного позднее. не довольно, чтобы ехать в чужие края; надобно обратиться к Румянцеву, а одно это имя мне показывает отказ или неудачу; но я еще долго стану о сем думать, прежде нежели откажусь совершенно. Тебя не было на моей свадьбе; разве придется мне отплатить тебе той же монетою? С какой радостью поплясал бы я на твоей свадьбе, даже и казачка, если б пришлось! Как нежно расцеловал бы я того, кто должен будет заменить тебе отца; с какой гордостью поздравил бы я его с счастием его дочери! Вас-то как бы я прижал к сердцу, как бы душевно вас благословил! Постарайся уговорить своих новых родителей перебраться в Россию, особливо если вскоре сделается мир. До мира я могу согласиться жить без тебя; но после мира, ежели ты тотчас сюда не воротишься, я еще буду верить, что у меня есть брат, но друга потеряю; надобно будет изгнать из сердца моего предмет, который заполняет его почти исключительно со времени ранней юности. Этого, брат, я не перенесу, и пеняй на себя после, ежели мы не будем жить женатые, как жили холостые. Наташа любит Машу уже без ума. Я вижу отсюда их дружбу, нежную связь.

Еще дам тебе совет очень хороший. Деньги здесь редки теперь, множество продается теперь дешевых деревень. 200 тысяч делают столько же рублей, еще и более, а за 200 тысяч можно теперь купить деревню, приносящую 20 000 годового дохода. Поговори о сем с добрым старичком и посоветуйся; право бы, хорошо было перевести сюда деньги на покупку имения хорошенького. Волков чрезвычайно в сем уверен, и меня также убедил. Так что я тебе советую, по получении сего письма, написать тетушке, князю Василию, Голицыным, П.П.Нарышкину и графине Куракиной и объявить им о помолвке твоей с девицею Марией, дочерью г-на Варлама, вестиара княжеств Молдавского и Валахского; и пусть невеста твоя прибавит приписку своею рукою. Это всем доставит удовольствие. А покамест буду развлекать их вздором, что тем более легко, как уже поговаривают некоторое время о твоей женитьбе.

Константин. Бухарест, 16 мая 1812 года

Узнаете ли вы или не узнаете, что у нас новый начальник: адмирал Чичагов сменил графа Кутузова на посту командующего. Последний призван, весьма лестным образом, в Петербург, получать награды за свои услуги и труды. Снова надобно мне привыкать. Это уже мой третий начальник, и снова человек, коего я совсем не знал и который едва ли знал и о моем существовании. Бог хочет, чтоб и этот был для меня как его предшественники. И почему бы тому не быть? Я неукоснительно исполняю свой долг и не мешаюсь в то, что до меня не касается.

Признаюсь тебе, что поведение адмирала мне очень нравится; характер его в роде Каменского; никаких фраз, но говорят, что если он к кому поимеет доверие, то на всю жизнь станет ему другом и горячим покровителем. Все эти качества превосходны. Богу угодно, чтобы я всегда имел случай этим воспользоваться. До сей поры не имею на него жаловаться, и день ото дня все лучше. Этим я обязан, вероятно, друзьям своим, которых он, кажется, ценит: Италинскому и Сабанееву. Убежден, что и генерал говорил ему обо мне хорошее, ибо кажется мне, что не могу сомневаться в чувствах последнего на мой счет. Давеча дал он мне недвусмысленное доказательство своей ко мне доброты. Он представил меня к званию статского советника и поддержал формальное представление партикулярного письма графу Румянцеву, которое меня, по правде, умилило. Я не заслуживаю всего хорошего, что он говорит обо мне. До сих пор я был крайне счастлив со своими начальниками. Богу угодно, чтобы так всегда продолжалось. Граф на днях едет в Петербург. Сожалею я о двух его адъютантах, которые с ним поедут, о Дишканце и Панкратьеве, превосходных и честных молодых людях и больших моих друзьях. Знаешь, кто был здесь? Наш добрый друг Грейг. Он сохраняет к тебе живейшую признательность за все дружеские чувства, которые вы с Наташей ему выказали. Он от всего сердца порадовался, узнав о рождении господина Константина, и повторил мне все, что ты мне писал о Катеньке.

Из других лиц адмиральской свиты знаю я Поленова, который был секретарем в нашей Коллегии и который, кажется, премилый человек. Он начальник канцелярии, по новому распорядку, то есть под его начальством объединены бывшие канцелярии Кайсарова и князя Горчакова. Эти двое господ нас покинули, да невелика печаль. Я же свое место, независимое от новой канцелярии, сохраняю; все очень хорошо устроилось. Генерал Ивелич тоже здесь, ты, должно быть, его помнишь: ты видел его у Алексеева в Петербурге. Это тот, который женился на сестре Натальи Алексеевны [Колтовской]. Вот почти все, кто прибыл с адмиралом, да еще молодой Стурца – переводчик, с которым я еще незнаком. Думаю, что говорил тебе обо всем, что относится к этому событию. Адмирал – человек справедливый и умеющий ценить службу каждого, это все, что мне покамест нужно; надеюсь, что он будет доволен по крайней мере моими усердием и точностью.

Я был бы очень рад, мой милый друг, если бы ты мог служить с графом Ростопчиным, ибо по всему, что вижу, он питает к тебе дружбу, и пора уж, чтобы что-то сделали для тебя. Держись его, милый мой, он всегда делал добро: это ведь ему мы обязаны ассесорским званием; надеюсь, что буду ему еще более признателен за то, что сделает он для тебя и что занимает меня гораздо более, чем то, что станется со мною. Никогда бы не угадал я назначения Козлова [Ивана Ивановича, будущего поэта]. Ежели он остепенился, то хорошо; ибо в прочем он и по душе и по разуму предостойный малый.