Нина Штауде - Воспоминания

По намеченному плану Н. М. Субботина, М. Н. Абрамова и я должны были составить ядро крымской экспедиции. Мы решили приехать на место наблюдения заранее, чтобы не спеша определить широту и долготу и, может быть, подготовить несколько человек из местной интеллигенции и учащихся старших классов для производства простейших наблюдений во время затмения. Помещение, где мы могли поселиться, было нам известно еще весною, и мы имели полную возможность приехать в село Отузы, между Судаком и Феодосией, около 1.VII. Поселились мы в прекрасном помещении, предоставленном нашей экспедиции друзьями Н. М. Субботиной, у подножия горы Папас-Тепе, на берегу незначительного горного ручейка, ознакомились с местностью, выбрали подходящее для наблюдений место в горах и стали подготавливать свои приборы и поджидать остальных членов экспедиции. Но совершенно неожиданное явление природы нарушило наши первоначальные планы. Сильнейший, «тропический» ливень в один час превратил наш безобидный ручеек в бушующую реку. При свете молнии мы наблюдали, как поток нес мимо нашего дома полуразрушенные жилища местных жителей — татар и с корнем вырывал столетние тополя, вблизи находившиеся. С террасы была унесена водой вся мебель, разрушены перила, и неприятный грохот разрушающегося фундамента нашего обиталища заставил позаботиться о собственном спасении. Соорудив пирамиду из стола, стула и ящика, мы водрузили на самый верх драгоценный чужой хронометр, подняли повыше другие приборы и ушли по горло в воде на соседнюю гору, где нас приютили переночевать. На другой день выяснилось, что дорога к намеченному месту наблюдения, лепившаяся по склону крутой горы, смыта ливнем и что размеры бедствия, охватившего несколько округов, очень велики: снесены мосты, разрушено много жилищ, уничтожен весь будущий урожай фруктов, прервано телеграфное и почтовое сообщение. До этого бедствия предполагалось, что нам легко удастся найти материал (кирпич) и рабочих, чтобы построить столбы для установки инструментов, но теперь даже за большие деньги это было невозможно сделать, так как многим надо было чинить и восстанавливать разрушенные жилища.

Обойдя окрестности, мы решили: во-первых, разделить экспедицию на два отряда с расстоянием между ними в несколько километров на случай не совсем ясной погоды и, во-вторых, одному отряду расположиться на заброшенном кладбище, где крепкие каменные надгробия могли нам заменить кирпичные столбы. Получив на это разрешение от церковного старосты, можно было уже начать определение широты места по звездам. Для этого мне надо было и ночевать несколько дней на кладбище, так как оно находилось довольно далеко от дома и носить инструмент и хронометр было бы сложно и тяжело. С удовольствием вспоминаю я прекрасные звездные ночи в полном одиночестве и глубокой тишине и сладкий сон под утро в ароматном ковыле между могил.

Едва оправившись от потрясения после ливня, нам пришлось пережить новую тревогу: 19.VII Германия объявила войну России. Что делать? Ехать немедленно по домам или дожидаться здесь затмения, к которому готовились два года? Двигаться в дорогу в разгар мобилизации тоже весьма опасно и сложно, с чужими приборами, с больной Н. М. Субботиной. Решили остаться здесь, пронаблюдать затмение, а затем уже ехать. Но в народе, потомках поселившихся здесь в давние времена греков, стали появляться неблагоприятные о нас слухи. Пылкая фантазия, бедствия от урагана, комета на небе и известие о войне создали легенду о том, что приезжие девушки — колдуньи. Они, мол, направили трубы на небо, притянули ими тучи, и пошел ливень. И спят небоязненно на кладбище. Да еще впереди предстоит что-то страшное, когда среди дня будет темно, исчезнет солнце, а появится ли оно опять — еще неизвестно. Вернее всего — надо прикончить этих ведьм, пока не поздно. Уважаемый в этих местах генерал Н. А. Маркс, предоставивший нам помещение, узнав все это, собрал в кофейной обитателей двух деревень и на местном наречии прочитал им лекцию о затмении, делая упор на то, что приехавшие ученые девушки должны считаться гостями, которых необходимо всячески оберегать. Отчасти его слова подействовали, и до затмения решили нас не трогать. Но проходя через поселок, мы замечали, что женщины прятали от нас за спину своих ребятишек, оберегая их от нашего «дурного глаза».

Настал долгожданный день затмения, 8.VIII. Безоблачное с утра небо стало понемногу покрываться облаками, так что солнце приходилось ловить в «окошки» между ними. Приборы и наблюдатели находились в двух местах: в горах — Н. М. Субботина и М. Н. Абрамова со своими «ассистентами», на кладбище — я и приехавшая чуть позднее нас бестужевка Е. П. Соловская. Кладбище было отгорожено от большой толпы веревкой на колышках, и по нашей просьбе хранилось кругом глубокое молчание. К моменту полной фазы небо около солнца освободилось от облаков, и все наблюдения были выполнены удачно. В телескоп я видела прекрасную корону Солнца, как бы в 3-х измерениях простиравшуюся на 2 солнечных диаметра, нежно-розовые протуберанцы на тонкой «ножке». Были отмечены моменты контактов. Удачно зарисована цветными карандашами корона. Наблюдались «бегущие тени» и поведение птиц и животных. Фотограф-любитель получил при неподвижном аппарате отчетливый снимочек короны. Словом, вся программа была выполнена. Теперь надо было еще записать все под свежим впечатлением и итти на встречу с другой группой. Там тоже наблюдали благополучно, а совсем недалеко от Н. М. Субботиной находившаяся иностранная экспедиция потерпела неудачу — облако закрыло солнце в самый момент полной фазы. В Феодосии на обратном пути мы узнали, что нам привалило исключительное счастье: почти все съехавшиеся в Крым экспедиции, русские и заграничные, затмения не наблюдали из-за облаков.

Приехав в Питер, мы успокоились, что на фронте дела наши не плохи, и эвакуироваться из Петербурга не нужно. Но оказалось, что из-за войны наблюдения затмения сильно пострадали: А. А. Иванов совсем не поехал в экспедицию, так как единственный сын его был призван в армию. Пулковская экспедиция, правда, выезжала в Ставидлы Киевской губернии, но в момент затмения солнце было за облаком. Г. А. Тихов так был огорчен неудачей, что избегал говорить о затмении. Наша скромнейшая экспедиция собрала научных наблюдений больше всех других благодаря ясному небу и раннему приезду на место работы. Определение широты и долготы места и определение контактов требовали от меня длительных вычислений, что и дало материал для дипломной моей работы. Описание же самого затмения и наших приключений было доложено на заседании Русского астрономического общества М. Н. Абрамовой (от имени Н. М. Субботиной) и мною. Председательствовавший Сергей Павлович Глазенап в заключительном слове отозвался с большой похвалой о нашей работе и обратился с просьбой написать о ней статью для «col1_6». Пришлось его поблагодарить и отказаться, так как такая статья была уже обещана для журнала «Мироведение». Это была первая моя печатная работа [1] Карадагская экспедиция на солнечное затмение 8 авг. 1914 г. // Изв. Русск. о-ва любителей мироведения, 1914. — Т. 3, № 12. — С. 12–28. . Еще года два я продолжала исполнять обязанности председательницы Астрономического кружка.