Михаил Сарин - Так говорил Егор Гайдар

Какие принимать решения, было понятно – либерализация цен, стабилизация финансов, приватизация госимущества. Вопрос заключался в том, в какой последовательности это делать. Ясно было, что приватизацию можно проводить только при свободных ценах и стабильной финансовой системе. Но, из двух этих проблем, какую решать раньше? Катастрофическое положение со снабжением городов продовольствием диктовало однозначное решение – либерализовать цены, что и было сделано с 1 января 1992 года. В дополнение к либерализации цен, по предложению П. С. Филиппова, был принят Указ о свободе торговли (в конце января 1992 года). В результате этих двух указов, товары в торговой сети стали появляться, угроза голода в городах отступила. На следующий день после опубликования Указа о свободе торговли в Москве, вдоль магазина «Детский мир», выстроилась длинная очередь. Но это были вовсе не покупатели, … прикрепив к своей одежде вырезанный из газеты «Указ», люди предлагали всяческий мелкий товар. Дух предпринимательства в российском народе после 70 лет коммунизма выжил! [111] – ДП стр.156 Конечно, при этом цены стремительно выросли – за январь на 352 % по отношению к предыдущему месяцу. Поэтому следующей задачей правительства реформаторов было обуздание инфляции и стабилизация финансовой системы.

На тот момент финансовая система России не была самостоятельной. Единой валютой на всем постсоветском пространстве был рубль. И Госбанк любого из независимых государств (бывших республик) мог предоставить кредит своему правительству или даже крупному предприятию. За безналичные рубли, появившиеся на их счету, и государства и предприятия могли по безналичному расчету купить у российского предприятия нефть, металл или автомобили. На счетах у российских предприятий появлялись безналичные деньги, под которые они требовали у Госбанка наличные рубли для выплаты зарплат. Госбанк России вынужден был такие деньги печатать, хотя к их возникновению не имел отношения. Рубль стремительно дешевел, инфляция увеличивалась. Необходимо было разделить финансовые системы, ввести в России свою национальную валюту. Это удалось сделать только к середине 1992 года. Другой причиной инфляции был огромный «денежный навес», лежащие на счетах у граждан деньги, которые до этого нечем было отоварить. Как только товары появились, да еще по выросшим ценам, граждане начали брать эти деньги со счетов. Эти деньги Госбанку РФ тоже приходилось печатать. Важным моментом было и то, что цены были освобождены не на все. Цены на хлеб, молоко, спиртное, коммунальные услуги, транспорт и энергоносители были повышены, но остались регулируемыми. Для сохранения розничных цен при свободных оптовых, государству приходилось предоставлять большие дотации, т. е. опять-таки печатать деньги. Борьба за финансовую стабилизацию продолжалась еще долго.

Но то, что Российское правительство с середины 1992 года уже само определяло кредитную и денежную политику страны, а угроза тотального дефицита отступила, позволило начать решение главной задачи перехода от социалистической экономики к рыночной – введение масштабной частной собственности. Вместо «номенклатурной» приватизации, которая активно шла с 1989 года, правительство реформаторов начало приватизацию для всех. Первый закон о приватизации в РСФСР был принят еще летом 1991 года, но реально не заработал. С начала 1992 года приватизация проходила по Указам Президента. Была создана мощная федеральная структура – Госимущество, которую возглавил Анатолий Чубайс. На первом этапе проводилась приватизация мелких предприятий сферы бытового обслуживания и торговли. Они продавались за деньги на аукционах. В середине 1992 года Правительство с трудом «протолкнуло» через достаточно «левый» Верховный Совет «Программу приватизации». При этом Правительство предлагало передавать коллективу предприятия бесплатно 25 % акций. Но Верховный Совет ввёл возможность продавать 51 % акций по льготной цене членам трудовых коллективов предприятий. Это, во-первых, было несправедливо по отношению к врачам, учителям, служащим, военным – всем, чье место работы не приватизировалось. Во-вторых, это открывало широкие возможности для директоров, которые пользовались своим влиянием и скупали акции у работников. Правительство было перед выбором: упорно стоять на страже чистоты замысла, затормозив процесс распределения прав собственности, или согласиться с искажающими план-корректировками, понимая, что формирующаяся структура собственности будет далека от оптимальной… обретёт характерные черты промышленных колхозов. Но потеря темпа была бы непозволительной роскошью. Решение в пользу скорейшего запуска далекого от совершенства, но позволяющего начать движение вперед механизма приватизации во многом предопределило дальнейшее развитие реформ в России. [112] – ДП стр.200

Теперь нужно было решить, как акции предприятий, выпущенные в свободную продажу, передать в собственность всем гражданам. Сначала предполагалось, что на каждого гражданина будет открыт именной приватизационный счет, на который будет зачислена определенная сумма, одинаковая для каждого. С этого счета граждане должны были бы вести безналичные операции – покупать те акции, которые они хотят. Это означало, что нужно создать еще одну систему, эквивалентную системе Сбербанка, а всем гражданам придется стать профессиональными брокерами, специалистами по покупке акций. Пойти по этому пути значило отсрочить реальное начало преобразования собственности, по меньшей мере, на год. [113] – ДП стр.201 Поэтому решили в место именного приватизационного счета выдать каждому гражданину на руки обезличенный документ, который можно было обменять на акции или просто продать – приватизационный чек. За ним закрепилось название «ваучер». Номинал, указанный на ваучере, определили, разделив всю стоимость государственного имущества России (1, 5 триллиона рублей) на число жителей – около 150 миллионов. Эту круглую цифру, 10 тысяч рублей, и указали на ваучере. На самом деле, сколько и каких акций можно было получить за ваучер, зависело от того, что это за акции. Стоимость ваучера при продаже его за рубли тоже могла меняться. Конечно, 148 миллионов людей сразу, получив ваучер, не поменяют своей психологии, не станут собственниками. И в то же время этот инструме нт позволил изменить механизм распределения собственности в России . [114] – ГЭ стр.299 Хотя номенклатура сохранила свое господствующее положение, она должна теперь играть по рыночным правилам. Директор, став владельцем, должен не «гнать план» и выслуживаться перед горкомом КПСС или министерством. Он должен добиться эффективности своего завода, иначе разорится. Тогда этот завод перейдет в руки уже другого, более эффективного собственника.